Глава 8
Ошибка суждения
В зеленых глазах Кенди отражалось удивление от увиденного вокруг. С ее удивительной способностью радоваться простейшим вещам, девушка пожирала разумом и взглядом неожиданную красоту гигантской теплицы Бронкского ботанического сада. Осенний свет свободно просачивался через огромные стекла викторианского здания, и во внутреннем помещении растения блистали необычным цветущим видом.
- Никогда не думала, что существует такое место, как это, тем более зимой! - воскликнула она, а в глубине души подумала, что у нее появилась приятная привычка идти за руку с Терри каждый раз, когда они выходили на публику.
- Я знал, что тебе понравится, - ответил Терри, порадовавшись, что это место вызвало у его спутницы такой энтузиазм, - здесь всегда лето, и сюда можно приходить в любое время года.
- Здесь так красиво, правда, очень красиво. Спасибо, что привел меня сюда, - добавила она, с улыбкой едва прикрываемой вуалью ее шляпы.
Пара продвигалась по дорожкам теплицы, изумляясь растениями, пока не достигла деревянной скамьи около куста роз невероятного размера. Там они и остановились, сев на скамейку, вдыхая ароматный воздух и оживленно разговаривая. Девушка начала расставлять еду, принесенную с собой, на маленькой скатерти, и на ее лице появилась улыбка, как будто у нее появилась озорная идея.
- Что происходит? - спросил заинтригованный и позабавленный Терри. - Столовые приборы рассказали тебе шутку, которую я не услышал? По крайней мере, ты бы могла поделиться со мной.
- Это не шутка, - смеялась она, кладя сэндвичи и салат на тарелки, - это просто воспоминания из моего детства. Я тебе когда-то рассказывала, что Ани и я всегда ходили на пикник в первые весенние дни. Нам нравилось собирать дикие цветы на Холме Пони и делать их них гирлянды.
- Да, я помню это, но не вижу ничего смешного, - сказал он заинтересованно, поглощая салат. Но на самом деле, больше изголодался он по улыбкам Кенди.
- Ну, я только что вспомнила, что в один из тех случаев мы прихватили с собой бутылку вина, которую мисс Пони хранила в своем шкафу.
- Вы украли вино этой доброй женщины? Уверен, это была твоя идея! Тебе должно было быть стыдно, - сказал ей Терри, изображая негодование и скрещивая руки.
- Это было моей не самой лучшей идеей, но я думала, что если мисс Пони так тщательно хранила его, то оно должно быть чем-то хорошим. Возможно, этот случай можно назвать экстравагантным, - ответила она, не теряя плутовства в своем выражении лица, кусая сэндвич.
- И можно узнать, по какому важному случаю вы это сделали? - допытывался юноша, поднимая бровь с недоверчивостью.
- Нам было шесть лет, и Ани в один из тех дней была грустнее обычного; ей не хватало ее родителей, которые были ей так нужны, и мне надо было что-то сделать, чтобы поднять ей настроение.
- Точно, и хотя ты была совсем еще маленькой, ты уже знала, что алкоголь хороший способ избавиться от грусти! - шутливо прокомментировал он.
- Я понятия не имела, зачем люди употребляют этот напиток, но тем же самым утром мы с Ани смогли подтвердить, что вино, хотя и было чем-то похоже на лимонад, вызывает в людях любопытный эффект.
- Я уже представляю, как две озорницы крадут вино и распивают его тайком. Это, должно быть, было очень постыдным представлением, - изрек он с притворной суровостью.
- Не преувеличивай. Я знаю другие истории опьянения и гораздо менее пристойные; возможно, я должна напомнить о твоем милом времяпрепровождении в колледже, Терренс? - сказала она, продолжая устную игру. Однако чтобы в ответ услышать привычную иронию, она заметила, что глаза Терри потеряли блеск, и на мгновение воцарилось молчание.
- Что с тобой Терри? - взволнованно спросила девушка. - Я обидела тебя?
- Нет, ты только сказала правду, - ответил он, отклоняя взгляд и ставя тарелку на деревянную скамейку. - С алкоголем меня связывает история, которой я не могу гордиться.
- Я... Я не хотела задеть тебя, - проговорила Кенди, удивляясь отдаленному и торжественному виду, которое приобрело лицо юноши. - Хотя я и не могу сказать, что одобряла то, что ты делал в колледже, но все это уже в прошлом. С тех пор как ты покинул Англию ты сильно изменился... в хорошую сторону, - воодушевляла его блондинка самым сладким голосом, который она могла изречь.
Юноша откинулся на спинку скамьи, и, расслабляясь, он позволил себе устало вздохнуть.
- Я могу задать тебе личный вопрос, Кенди? - спросил он, наконец, после неудобной паузы. Девушка только кивнула в ответ, заинтригованная меланхолией, неожиданно появившейся в нем, - ответь мне, пожалуйста, почему ты упорно ищешь добро, которого не существует в каждом, кто тебя окружает?
- Я тебя не понимаю, - сказала она еще более смущенно.
- Я хочу сказать, что ты всегда хорошо думаешь об остальных, и, что самое худшее, ты не притворяешься доброй и простодушной, а действительно это чувствуешь, почему Кенди? Ты не понимаешь, что рано или поздно все заканчивается разочарованием? - спросил он, поворачиваясь и смотря ей прямо в глаза. По этим взглядом девушка почувствовала странную дрожь, пробежавшую по ее позвоночнику. В его взгляде виднелся блеск тоски и своими последними словами он оставался истинной тайной для Кенди.
- Разные люди видят по-разному, - ответила она так тихо, что Терри пришлось склонить немного голову, чтобы услышать ее. - Я... я не такая хорошая, как ты думаешь. Я возненавидела Нила и Элизу. Это ужасное чувство пугает меня и оставляет пустоту в моем сердце... Но большая часть людей, которых я узнала, были не таким плохими, так почему я не должна верить в них?
- Потому что мы можем причинить тебе боль, - ответил он и осмелился дотронуться до локонов выскользнувших из ее прически, которые ласкали левую щеку девушки.
- Ты это сделал? Ты думаешь, что я разочаровалась в тебе? - спросила она, стараясь найти ответ в глубине его глаз. Но там она только смогла прочитать застывшую грусть, которую не в силах была понять. - "Как бы мне хотелось облегчить эту твою вечную меланхолию, Терри".
- Если я тебе расскажу кое-что из того, что сделал после... - запнулся он на секунду, так как не хотел прямо говорить о болезненных воспоминаниях, о которых они оба решили умолчать, - ... после... после того, как я оставил Нью-Йорк и скитался по городам. Если бы ты увидела меня тогда, то уверен, что ты бы стыдилась меня. Если бы ты знала, что я...
- Молчи! - прервала его Кенди, дотрагиваясь пальцами до губ юноши в импульсе, заставившим ее забыть о недопустимой близости, - Не надо терзать себя, все, что произошло с твоей жизнью в то время, сейчас лишь часть прошлого. И то, что я вижу сейчас, это Терри, которого я всегда знала... Тот, у кого благородное сердце и чистая душа. Я бы никогда не смогла стыдиться тебя.
Этот взрыв искренности на мгновение поразил Терри, и мягкая кожа пальцев Кенди начала обжигать его губы. Девушка также ощутила нарастающее напряжение и впервые заметила, что ее жест перешел границы уместного. Блондинка хотела убрать руку, но Терри задержал пальцы девушки на своих губах и поцеловал их. Эти жесты раскрывали затаенную и чувствительную снисходительность, которую ни один из них не ждал. Ощущение было кратким, но оставило в обоих восхитительное волнение, продолжаемое еще долгое время.
- Спасибо, - пробормотал он, отпуская руку Кенди и жалея о потери мягкого тепла, покрывающие его губы всего лишь секунду назад.
- Не надо... не стоит... я не... – забормотала девушка, но запнулась, увидев неистовое изменение в выражение лица юноши. Глаза Терри будто наткнулись на что-то неприятное за спиной Кенди.
- Не оборачивайся, - сказал он, отклоняя взгляд. - Спокойно начинай собирать корзину, мы возвращаемся к машине.
- Но что происходит, Терри? Кажется, ты увидел призрака, - спросила девушка, расстроенная словами молодого человека.
- Делай, что я тебе говорю, и все будет хорошо. Я потом тебе все объясню, - ответил он, и оба начали собираться.
Еще переполненная столькими противоречивыми эмоциями, Кенди встала с деревянной скамьи, радуясь тому, что могла взять Терри под руку. Медленным шагом юноша вел ее по тропинкам теплицы к выходу.
Когда они вышли из сада, Терри направился к стоянке, и они сели в автомобиль.
- Теперь ты можешь мне сказать, в чем дело? - спросила Кенди, когда они уже сидели в машине, и шофер вез их обратно в Манхэттен.
- Я увидел одного из субъектов, которые часто прогуливаются около нашего дома, - ответил он, и Кенди увидела смесь негодования и беспокойства на лице юноши. - На самом деле, я заметил его раньше, но подождал немного, чтобы удостовериться, что он действительно следил за нами. Сейчас я не сомневаюсь в этом, так как его очень интересовало наше каждое движение!
- Но почему мы ушли из сада, как будто бы испугались его, и что он мог сделать нам в людном месте? - спросила она, отказываясь пугаться.
- Я не хочу рисковать тобой, Кенди. Сейчас ты - моя ответственность, и я не собираюсь пренебрегать тобой, - серьезно ответил юноша, и она не решилась ему возразить. Некоторое время они ехали молча.
Кенди не забыла о том, что кто-то за ней следовал, когда она приехала в Куинс. Для нее было не возможным не связать эти события.
- Ты думаешь, что за всем этим стоит Нил? - спросила она, нарушая тишину. Хотя она уже и знала ответ, но нуждалась в том, чтобы Терри подтвердил его.
- Я не думаю, я уверен в этом, - ответил он беспокойным тоном. – Меня раздражает, что я могу только охранять тебя от этого ничтожества, так как без доказательств я пока ничего не могу предпринять.
- Пока? - спросила Кенди, почувствовав, что Терри что-то скрывает от нее.
- Я хочу сказать, что я не считаю себя побежденным, - объяснил он, стараясь казаться спокойным. - Я тебе клянусь, что найду способ навсегда избавить тебя от него, но тем временем ты должна пообещать мне, что будешь осторожной... Прежде всего, сейчас, когда меня не будет несколько недель.
На мгновение Кенди потеряла дар речи. Единственная мысль, что она должна будет жить несколько дней вдали от Терри, была невыносимой. Он заметил негативную реакцию девушки, когда она услышала его слова, и в его сердце зародилась крохотная надежда.
- Я забыл сказать тебе об этом. Перед рождеством мы всегда совершаем двух- или трехнедельный тур по югу страны, - объяснил он, стараясь угадать, что стало причиной неожиданной бледности лица Кенди. - Для тебя это имеет значение?
- Нет!... Абсолютно не имеет, - ответила она, стараясь взять себя в руки.
Он отклонил взгляд и больше не сказал ни слова. Он был уверен, что снова ошибся... Однако тем утром он почувствовал себя ближе к ней, чем никогда ранее. Возможно, только возможно...
Эмоций было слишком много, и этой ночью Кенди решила лечь спать пораньше. Когда Софи ушла, закончив помогать переодеваться своей хозяйке, Кенди поднесла свою руку к лицу. Она все еще чувствовала поцелуй Терри на своих пальцах, и это вызывало восхитительное головокружение.
"Терри!" - вздохнула она, засыпая. - "Иногда далекий... Иногда милый и ласковый! Что ты действительно чувствуешь ко мне?"
И с этим вопросом девушка глубоко заснула, а для всех обитателей дома ночные часы пролетели незаметно.
Дни проходили, и Софи все больше впадала в отчаяние. Все что у нее было - лишь необоснованные подозрения. Она должна была найти неоспоримые доказательства, вопрос состоял лишь в том, как она могла это сделать и когда?
Погруженная в свои беспокойства, девушка медленно поднималась по лестнице, неся одежду Кенди в одной руке и несколько полотенец с простынями в другой. Наступил вечер, и за окном уже смеркалось, ее хозяйка ждала, чтобы Софи помогла ей одеться перед ужином. Она должна была поторопиться развесить платья в примерочной Кенди до того, как она бы позвала ее. Софи была так погружена в себя, что не заметила, как ее настигли мужские шаги.
- Мне кажется, это слишком тяжело нести одному человеку, - раздался около нее голос Гранчестера, в то время как он забирал из ее рук большую половину вещей.
- Ради Бога, сэр, не надо этого делать! - возражала женщина. - Я уверяю вас, что могу справиться сама.
- Я в этом не сомневаюсь, но мне нужно хоть что-то сделать, куда я должен это отнести? - с нажимом спросил он, и Софи сразу же сдалась.
- Оставьте это на синем диване в примерочной мадам, - объясняла девушка, - если Вы не возражаете, то это платье я отнесу в ее спальню. Ваша жена, должно быть, уже ждет меня.
Юноша выслушал указания служанки, с простотой беря одежду своей жены. Терри никогда не был из тех, кто не желал помочь людям. Однако сейчас ему действительно не доставляло никаких усилий помочь Софи, так как он сам направлялся в свою спальню, чтобы переодеться к ужину, и примерочная Кенди была той комнатой, которая соединяла две главные спальни. Терри хорошо знал, что Кенди никогда не входила в эту комнату, и что единственной, кто входил туда, была Софи, которая всегда распоряжалась гардеробом своей хозяйки.
Терри вошел в комнату и сразу же увидел диван, о котором говорила Софи. Он положил туда одежду и полотенца и на минуту закрыл глаза, глубоко вздыхая. Он помнил, как в первый раз вошел в эту комнату, в тот день, когда купил этот дом. С тех пор здесь изменилось: на полу стояла высокая ваза с цветами, и окно украшали кружевные занавески. Однако никакие изменения не могли быть красноречивей, чем аромат роз, исходящий от Кенди, которым пропитался каждый угол и каждая деталь этой примерочной.
Терри поднял лицо, стараясь избавиться от душевного потрясения, и когда он открыл глаза, его взгляд застыл на отражении, которое он увидел в большом зеркале, висящем на стене. Дверь примерочной находилась напротив упомянутого зеркала, и так как Софи небрежно отставила дверь открытой, то было видно внутреннее помещение спальни.
Дыхание молодого человека задержалось. Кенди сидела спиной к двери на краю постели и сушила волосы. Несколько только что поглаженных частей ее одежды лежали рядом с ней, но ни одна из них не накрывала тело девушки. Отражение обнаженной спины Кенди заставило кровь Терри стучать в его голове.
Глаза юноши свободно ласкали наготу блондинки, отражаемую в зеркале. Его воспоминая о Майском фестивале бледнели по сравнению с неотразимой перламутровой кожей, линией ее бедер, которые он мог только себе представлять, и полуоткрытыми линиями ее груди.
Желание войти в спальню и овладеть ею стало невыносимым. Видеть обнаженные тела на простынях, ощущать ее в своих руках, ласкать ее тело и рот, лежать между ее бедер, в то время как она бы была смиренной и возбужденной одновременно, - все это пронеслось в его разуме с такой свирепой силой, как никогда раньше.
"Разве она не является твоей перед Богом и людьми?" - спросил его внутренний голос. - "Что препятствует тебе взять то, что принадлежит тебе по праву? Если бы ты захотел, ты смог бы этой же ночью утолить все свои желания, и никто бы не сопротивлялся тебе".
В это мгновение он услышал шаги Софи, входящей в спальню и это движение прервало его мысли. С большим усилием, возвращая свой здравый разум, Терри отклонил взгляд, и его глаза столкнулись с дверью, через которую он вошел. Это был последний шанс, чтобы выйти из примерочной и укрыться в своей комнате.
"Святая Богородица! Если бы я еще одну секунду простоял там, то сейчас она уже не была бы девственницей, а я не был бы больше джентльменом!" - крикнул он в своей душе, бросаясь на кровать. Ему потребовалось много времени и вся его сила воли, чтобы забыть желание, которое вызвало в нем физическое истощение. В конце концов, он смог победить свои инстинкты или, по крайне мере, хоть на время заставить их замолчать.
Шесть месяцев ежедневной совместной жизни с Кенди, с этой испытывающей терпение игрой то приближения, то отдаления, - все это почти разрушило его защиту. Хотя у него было впечатление, что последние события дали ему надежду, он не хотел давить на нее, ведь если бы он это сделал, то в одно мгновение потерял бы ее. Очевидным было то, что ему было необходимо побыть вдали от девушки, по крайней мере, несколько дней, и это превратилось для него в настоятельную необходимость. И было это для ее же блага. Сейчас он как никогда раньше желал, чтобы предстоящая поездка состоялась быстрее.
Этим вечером Терри был не в состоянии видеть Кенди и передал ей через мажордома, что сегодня ужинать не спустится. Однако, даже это его не спасло и борьба между желанием и обязанностью продолжала терзать его до рассвета.
После успешного периода компания Стрэтфорда готовилась к последнему спектаклю на Бродвее и к поездке, которая должна была состояться на следующий день после представления. Последний спектакль был почти таким же важным событием, как дебют и, следовательно, это было поводом отпраздновать. Терри попросил Кенди сопровождать его после представления на ужин, который организовала компания, но за день до этого события самочувствие Кенди ухудшилось. И Терри решил, что ей лучше не ходить на ужин.
- Я не думаю, что ты должен из-за меня все отменять, Терри,- сказала ему Кенди, когда он объявил ей, что после представления вернется домой и ляжет спать.
- Мне кажется наоборот, это самое разумное. Меня все спросят, почему ты не со мной, и я должен буду ответить им, что ты плохо себя чувствуешь. Тебе не кажется, что будет очень странно, что я пришел на праздник, когда моя жена больна?
- Да... немного, - согласилась она, опуская взгляд. - "Я для тебя имею такое значение, что ты беспокоишься обо мне?"
- Тогда больше не возражай. Как только закончится спектакль, я сразу же вернусь домой, - заключил он. - "Я вообще не хочу идти ни на какой праздник без тебя. Я ненавижу находиться среди множества людей, если ты не со мной", - думал он, закрывая за собой дверь.
Как только юноша оставил ее одну в гостиной, где Кенди отдыхала на диване, она быстро отбросила одеяло и бросилась к окну. Через несколько секунд она увидела, как Гранчестер выходит из дома в сопровождении шофера и садится в автомобиль.
- Мне нельзя терять времени, - сказал сама себе блондинка, которая, кажется, мгновенно выздоровела.
Взбежав по лестнице наверх в свою спальню, девушка неистово звала Софи, и та немедленно появилась на пороге примерочной.
- У тебя все готово, Софи? - спросила девушка, влетая в свою спальню, как вихрь.
- Да, мадам, - ответила молчаливая Софи, едва кивнув.
- Тогда начнем. У нас меньше тридцати минут до того, как Гарри вернется из театра за мной.
Следующие минуты Софи работала в таком темпе, что побила свой собственный рекорд. Она должна была все сделать за половину привыкшего времени. Корсет, накрахмаленная нижняя юбка, шелк, кружева, туфли... Все было тщательно подобрано. Волосы были убраны в формальную высокую прическу, а свободные локоны спадали на виски девушки. Прическу украшала заколка с австралийскими стеклами, черное атласное платье с кружевами и драгоценными камнями превратилось из довольно простого в очень изысканное. Белые длинные перчатки, ожерелье и серьги довершали наряд.
- Как ты думаешь, мой муж обрадуется, когда увидит меня? - спросила Кенди девушку, с которой она начинала чувствовать себя все более непринужденной, несмотря на замкнутость той.
- Конечно, мадам, - ответила Софи, - но как же Вы собираетесь объяснить ему свое неожиданное выздоровление?
- Я скажу ему, что это маленькая ложь была лишь для того, чтобы преподнести ему сюрприз, - ответила ей девушка, подмигнув. - Я хочу кое-что подарить ему после окончания спектакля, а если бы мы пошли вместе, то он бы увидел это, и тогда не было бы никакого сюрприза.
Говоря это, девушка открыла один из ящиков туалетного столика и достала оттуда подарочную коробку. Кенди вновь глянула на себя в зеркало.
"Хорошо, Альберт", - мысленно сказала она себе, забыв о присутствии Софи за спиной. - "Если ты думаешь, что я должна намекнуть ему о своих чувствах, то я последую твоему совету. Да сопутствует тебе удача, друг".
Сделав последний глубокий вдох, девушка вышла из своей спальни. На первом этаже ее уже ждал Гарри.
"Фердинанд, добившись любви Миранды, обещал ее отцу, что, несмотря на всю его большую страсть, он не коснется ее до тех пор, пока между ними не будет подписан брачный договор..." Голос Терри красноречиво звучал по всему театру, лаская слух Кенди, которая вместе с Гарри вновь смотрела спектакль с верхних этажей. Больше взволнованная историей любви, девушка с интересом ожидала развязки, в которой любовь между детьми победит ненависть и обиду их родителей. Эта история противоположна истории "Ромео и Джульетты" и Кенди оживилась, поняв, что не все любовные истории заканчиваются трагично.
Несколько минут спустя раздались последние овации, закрывая, таким образом, последнее представление этого года. Сердце Кенди на мгновение застыло, пока она вертела в руках украшенный ею самой подарок. Она спрашивала себя уже в сотый раз, какой будет реакция Терри, когда он увидит ее.
Люди медленно расходились. И так как девушка знала, что Терри сразу же после представления займется рутиной, она решила несколько минут подождать перед тем, как спуститься в гримерную своего мужа. Кроме того, она не хотела, чтобы люди Хэтуэя догадались о ее присутствии. Если она правильно рассчитала, то все скоро уйдут на прием, и Терри останется один в своей гримерной.
Через некоторое время девушка и шофер покинули свои места и молча шли по коридорам театра. Кенди привыкла непринужденно передвигаться в этом здании. И когда они уже спустились, то только один человек увидел их. Девушка направилась прямиком в гримерную актера, но перед тем как постучать в дверь, она услышала голос старика.
- Его еще там нет, мадам, - сказал Хопкинс, старый управляющий из гардеробной. - Сегодня - ночь последнего спектакля.
- И что? - спросила развлеченная и заинтригованная девушка.
- Обычно, перед тем как уйти, он довольно долго остается один на сцене. Вообще-то, ему не нравится, когда кто-то его прерывает, но если это Вы, я не думаю, что он рассердится, - объяснил старик, подмигнув, на что девушка ответила улыбкой.
Поблагодарив Хопкинса за информацию, девушка попросила Гарри найти ее пальто. А сама с взволнованным сердцем направилась к сцене. Подойдя ближе, она увидела фигуру мужчины, который сидел в кресле и смотрел на бархат занавеса.
Он казался эстампом средневековья, спокойный и задумчивый. Кенди боялась оторвать актера от его почти мистического раздумья и предпочла пока ничего не говорить. Девушку прельстил вид актера, который мог заставить ее сердце биться быстрей всего лишь еле заметным движением век. Блондинка посмотрела на плечи юноши и на его решительный профиль и поняла, что он еще не догадался о ее присутствии. Однако, хоть она и хотела остаться незамеченной, непроизвольный шум ее нижних теплых юбок под платьем выдал ее присутствие.
- Кенди! - воскликнул актер, немедленно вставая и смотря на девушку. - Что ты здесь делаешь?
- Я почувствовала себя лучше и решила прийти, - ответила она, вернув себе смелость, и улыбнулась плутоватой улыбкой, которая на секунду выдала ее ложь простуды. - Ты удивительный человек, Терри; когда я подумала, что ты не сможешь сыграть еще лучше, ты меня удивляешь еще более красивой игрой, - продолжала она, приближаясь к нему и держа обе руки за своей спиной.
- Ты была здесь во время спектакля? - снова спросил он, все еще не понимая поведения девушки. - Твоя ложа была все время пуста.
- Я увидела все оттуда, - объяснила она, показывая рукой на верхние этажи. - С того места я уже когда-то видела, как ты играл короля Франции. Хотя это была маленькая роль, но ты исполнил ее блестяще. Сейчас, играя Фердинанда, ты был превосходен. Мне понравилась твоя версия Бури.
- Спасибо, - пробормотал Терри, все еще в состоянии удивления. Вид Кенди в черном платье с драгоценностями и слова искренней похвалы были подарком, который он не ожидал получить. - Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? - спросил он, вспомнив о ее здоровье.
- Я никогда не чувствовала себя плохо, - призналась она, закусив губу и не догадываясь, как повлиял на актера этот простой жест.
- Значит ты меня обманула, - удивился он, поднимая брови. В груди у него сердце начало биться быстрее, увидев, что она приближается к нему.
- Нет, я просто хотела сделать тебе сюрприз, который, как мне показалось, будет приятным для тебя, - ответила она, улыбаясь. Терри в первый раз за все время разговора заметил легкий румянец на ее щеках, который бесспорно подразумевал, что его присутствие также затрагивало ее, как и его.
- Только, я надеюсь, ты пришла не одна, - сказал Терри, не забывая свою роль защитника.
- Нет, не одна. Гарри вернулся за мной после того, как отвез тебя в театр, - объяснила она, чувствуя себя маленькой девочкой, которую застали посреди шалости.
- Так значит, Гарри тоже участвовал в этом, и я полагаю, твоя служанка тоже была твоей соучастницей, - предположил он.
- Мы просто сотрудничали вместе, - ответила она, отводя взгляд. Если Терри вновь улыбнется, и она увидит его ямочку на левой щеке, то она не была уверена, что сможет оставаться спокойной. - Ты не сердишься?
Мгновение актер молчал, и она не знала, как расценивать его молчание. На секунду ей показалось, что по его лицу пробежала темная тень, и она боялась, что он действительно сердился на нее.
- Нет, - ответил Терри, поняв, что девушка перестала приближаться в ожидании его ответа, - но мне бы хотелось узнать мотив этой игры.
- Я уже тебе сказала, - ответила она, будучи снова воодушевленной. - Я хотела сделать тебе сюрприз... в знак благодарности.
- Благодарности? - спросил он, не понимая значения слов Кенди.
- Благодарность за то, как ты себя вел со мной в последнее время, - объяснила она, но все еще не осмеливалась посмотреть ему в глаза. - Прогулка в открытом экипаже, пикник в ботаническом саду и встреча с Альбертом... Мне хорошо... было очень хорошо с тобой, - продолжала она, почти бормоча себе под нос. - Кроме того, я хотела сделать тебе подарок по окончанию твоей работы в этом году, - и с этими словами девушка вынула из-за спины руки, которые сначала прятала. Терри увидел в ее руках небольшую квадратную коробку, заботливо обернутую и перевязанную темно-синей лентой.
- Что это? - спросил он, совсем ничего не понимая, а его разум был все еще околдован голосом блондинки, говорившим с такой сладостью, которую он никогда не слышал.
- Твой подарок, глупец. Я... я хотела преподнести этот подарок по случаю твоего последнего представления в этом году на Бродвее, - ответила она. Видеть его, всегда такого уверенного посреди смущения и даже робости было чем-то неотразимым для девушки. - Открывай же и скажи мне, нравится ли тебе это, - добавила она, передавая коробку в руки актера.
В первый раз Терри остался без слов и ограничился лишь тем, что просто открыл коробку. Бумага и лента упали на пол, оставляя в руках платки с изящно вышитыми начальными буквами Т.Г. и под ними также вышитую дату 1916.
- Когда-то ты мне одолжил один из своих платков, чтобы обвязать мою рану, помнишь? - сказала она, нарушая тишину, пока Терри еще смотрел на подарок. - Я должна тебе признаться, что поступила нехорошо, не вернув его тебе, и некоторое время спустя я его потеряла. Это было тем вечером, когда ты приехал в Чикаго с...
- С постановкой "Короля Лира", - прервал он ее, поднимая взгляд, чтобы увидеть девушку, стоящую напротив него. Кенди почувствовала, что глаза Терри смотрели на нее так, как никогда раньше. Внутреннее волнение незаметно зажгло ее душу.
- Откуда ты знаешь? - спросила она, ощущая, что ее дыхание начало ускоряться с каждым его шагом.
- Мне рассказали, что ты была там, - ответил он, все больше приближаясь к ней. Возможно, он и сказал бы, что тот платок вернулся к нему, но в это мгновение для него это, казалось, не имело значения. Единственное, что было для него важным, так это то, что она была рядом с ним, и ее зеленые глаза смотрели на него с блеском, который обжигал его кожу.
- Кто тебе это рассказал? Я... не знала... но в любом случае... я вышила их для тебя... я надеюсь, что они тебе нравятся... - бормотала Кенди, в то время как тень силуэта Терри полностью покрыла ее.
- Они мне нравятся... но больше мне нравятся эти руки, - ответил он, оставляя коробку на столе за спиной, чтобы взять руки девушки и начать целовать их.
Когда губы Терри коснулись кожи блондинки, и обольщение, начавшееся с невинного подарка, разразилось во всей своей силе. Те простые платки были для него молчаливым признанием в любви. И этим молчаливым признанием было сказано все, и ему не требовалось дальнейших объяснений. Даже если ему этого было мало, то сегодня она была одета в изящное черное платье, и он был уверен, что когда-то говорил ей, что этот цвет его самый любимый. Было ли это простым совпадением, или же еще одним способом сказать ему то, чего он так долго ждал? Он сразу же почувствовал, что она вздрогнула, когда он дотронулся губами до ее руки.
Контакт между ними двумя был явно умышленным. Это было не вежливостью, а интимным прикосновением, хотя и невинным. В это мгновение подавляемые столько времени желания нашли свой выход. Кенди также почувствовала, что делает шаг в неизвестность. Это ощущение не только волновало ее, но и пугало. С одной стороны, ее сердце уверяло, что глаза Терри говорили о глубоких чувствах, но с другой, она спрашивала себя, была ли она простым капризом юноши и если да, то должна ли она была отступить?
- Ты знаешь, что на свете есть подарки, о которых никогда не забывают? - спросил он, смотря в глаза девушки. Что-то в ее взгляде подсказывало ему, что он мог продолжать говорить, не испытывая при этом страха. - Ты мне уже подарила три из этих незабываемых подарков.
- Три? - спросила она при вздохе. Она ясно ощущала, что его дыхание начало ласкать ее кожу. Так близко они стояли друг от друга.
- Гармоника, которую ты мне подарила в колледже, эти платки... и вкус твоих губ, который я все еще храню.
В это мгновение она поняла, что за все время, что он говорил, он приблизился к ней достаточно близко и обнял ее за талию. Она была поймана, и самое тревожное для нее было то, что она не хотела освобождаться. От поцелуя в руку он продвинулся до объятия, и в его глазах она могла ясно прочитать то, что произойдет. Однако она понимала, что не может противостоять ему.
- Вкус такой восхитительный, что я хотел бы прямо сейчас его снова попробовать, - добавил он, и Кенди с полузакрытыми глазами, чувствовала, как он склоняется к ней.
"Он будет меня целовать, Бог мой, Терри снова будет меня целовать!" - кричал ее рассудок, пока его губы едва ласкали ее. Этот поцелуй длился лишь секунду, но потом рука актера прижала ее с большей силой, и его губы вновь захватили ее. Поцелуй был нежным, но более чувственным, и Кенди уже с плотно закрытыми глазами полностью поддалась ласкам его объятия. Его ласки не прекращались, и она уже ни о чем более не могла думать. Губы Терри ласкали ее мягкими движениями, захватывая и увлажняя ее губы. Актер быстро понял, что она не сопротивлялась, и проник в нее поцелуем более глубоким и уверенным, но и неторопливым.
Кенди, еще слишком начинающая в этом чувственном обмене, не могла отвечать на его ласки по собственной инициативе, но взамен предоставила ему полную свободу, в которой до сих пор отказывала. Терри немедленно это почувствовал. Огромная радость и неудержимое наслаждение сразу же наполнили сердце юноши.
|
