Узы нерушимой любви часть 19

Глава 7 Начиная поиски Терренс Грандчестер чувствовал, что сердце его вот-вот взорвется, в то время как по его телу пробежал озноб. Он старался не бояться и быть и рассудительным, но все равно не мог избежать чувства уязвимости. Что еще этой ночью ему предстояло увидеть? Он не знал, но, услышав этот разговор Элизы и Дэвида Кейна, он был готов к худшему. Очень осторожно он взял гаечный ключ, который валялся на полу под передним сиденьем, и стал медленно тянуть пальто Сюзанны, которое минуту раньше шевелилось. Он задержал дыхание и мысленно начал отсчет. "Один... два... три", - отсчитал он и молниеносным движением схватил пальто, и уже собрался нанести удар по тому, кто сидел у него в автомобиле, как тонкий голосок остановил его. - Не бей меня! - раздался голосок. - Что ты здесь делаешь? - удивленно спросил актер. - Если хочешь, то я уже ухожу, только не надо бить меня этой уродливой вещью, - ответило испуганное существо. Терри опустил гаечный ключ и начал искать фонарь. Недолго думая, он направил свет от фонаря на того, кто сидел на заднем сиденье машины. Он был очень удивлен, тем, кого он увидел там. - Убери этот свет, у меня глаза от него болят! - Ты?.. но... что ты здесь делаешь? - Я спала, а ты разбудил меня. - Ты - та девочка, которая была этим вечером около театра, да? - недоверчиво спросил он. - Конечно, - смеясь, смеясь малышка, которая была никем иным как Ребеккой Беренгер. - Как ты попала в мой автомобиль? - Мне помогла Мойра. Она очень умная. Она сказала, чтобы я сидела здесь и не шумела. - Мойра? - Да. Ты ее знаешь. Это та девушка, которая была со мной около театра. Она сказала, что ты очень красивый, и что у тебя есть деньги, чтобы позаботиться обо мне. - Твоя сестра? - Да. - Я не понимаю. Твоя сестра помогла тебе залезть в мой автомобиль и потом оставила тебя здесь одну? - Нет, не одну. Она сказала, что мне с тобой будет лучше, чем с ней. - Не может быть! Молодой актер отвернулся от малышки и облокотился на спинку сиденья машины. В его разуме роились тысячи вопросов. Он просто не мог поверить в то, что происходило. У него на заднем сиденье сидела девочка, не больше пяти лет от роду, которую буквально оставил одну ее единственный родственник. Что он должен был делать с ней? Отвезти ее в полицию? Нет, наверняка они бы ее отправили в один из этих ужасных сиротских приютов, где дети умирают от голода, и с ними дурно обращаются. Оставить ее у себя? Невозможно! Девочке нужна особенная забота, ей нужен тот, кто бы следил за ее образованием. А с такой жизнью, заваленной работой, как у него, было бы невозможно заботиться о ней. Но тогда что делать? - Ты меня слышишь? У тебя есть что-нибудь поесть? Я умираю с голода! - запищала Бекки, быстро перебираясь на переднее сиденье. - Нет... У меня ничего нет, - пробормотал актер. - И? - настаивала девочка. - Сегодня я отвезу тебя в свою квартиру. А завтра посмотрим, что мне делать с тобой, - все также пробормотал Терри. - Ты так же, как остальные, бросишь меня? Слова малышка молниеносно врезались в разум Терри. Бросить ее? Действительно, смог бы он бросить эту невинную малышку одну? Конечно же, нет! Он прекрасно знал, что такое, когда тебя бросают, и не мог вновь подвергнуть этому маленькую девочку. - Я не собираюсь оставлять тебя одну, но я также не могу оставить тебя у себя. Я неподходящий для тебя человек, - ответил Терри, ласково беря Бекки за руку. - Мойра сказала то же самое, - вздохнула девочка. - Сказала, что хоть она и любит меня, она не может заботиться обо мне. Она обещала мне, что ты сможешь это сделать. Она сказала, что ты и твоя невеста возьмете меня к себе. Внезапно, лицо Терри осветилось надеждой. Бекки была права. Наверняка, Кенди согласиться позаботиться о малышке. Но какие глупости он выдумывает? Кенди не его невеста. Его невеста Сюзанна Марлоу, и хотя это причиняло ему боль, он знал, что она никогда бы не допустила, чтобы в ее доме жил этот ребенок. Ни она, ни ее мать. - Это не очень хорошая идея, но я тебе обещаю, что найду наилучшее решение этой проблемы. - Хоть бы мой папа пришел за мной, - захныкала малышка, сворачиваясь калачиком рядом с Терри. - Твой отец оставил тебя? - Я так думаю. - Типичный родитель, - проворчал Терри. - А твоя мама? - Она на небе. Несомненно, девочка была сиротой. Было ясно, что ее мать умерла, а отец уехал, оставив дочь одну. Однако еще оставалась сестра, та загадочная девушка по имени Мойра. Что произошло с ней? Действительно ли она оставила свою сестру одну? - Ты не думаешь, что твоя сестра будет тебя искать? - спросил молодой актер. - Нет... даже если она это сделает... я... я не хочу возвращаться с Мойрой к этому господину дьяволу, который бьет детей. В этом случае я предпочитаю оставаться одной. Он больше не задавал ей вопросов. Скорее всего, сестра Бекки, хоть и была очень молодой, но вышла замуж, и ее муж невзлюбил девочку. Тогда девушке пришлось выбирать между мужем и сестрой, и было ясно, какой она сделала выбор. - Хорошо, на сегодня пока хватит вопросов. Будет лучше, если мы пойдем ко мне домой. Когда придем, я приготовлю тебе что-нибудь поесть. Я надеюсь, у меня есть что-нибудь дома. - Да, я ужасно голодна. - Кстати, как тебя зовут, маленький домовенок? Девочка широко улыбнулась, услышав его слова. Ее отец часто рассказывал ей о домовых, и хотя она раньше никогда ни одного не видела, ей понравилось, что Терри так называет ее. - Меня зовут Бекки. - Бекки? Красивое имя для домовенка. А я Терренс, но ты можешь называть меня Терри, - улыбнулся молодой человек. - Твое имя тоже красивое, - уверила она его. - Красивое имя для принца. - Спасибо за льстивые слова, - воскликнул актер, удивленный зоркостью девочки. Затем он залез в бардачок, достал документы и быстро вышел из автомобиля. - Пойдем, маленький домовенок, пора идти. Закутайся хорошенько в это пальто, так как нам предстоит длинная прогулка. - Хорошо, - воодушевленно ответила девочка. Терри, держа Бекки Беренгер за руку, шел по улочке к себе домой. Девочка была счастлива, что она рядом с актером, и это было заметно по ее болтовне и прыжкам, которые она проделывала, несмотря на то, что была закутана в длинное пальто Сюзанны. Молодой актер также казался счастливым от того, что нашел себе столь неожиданную компанию. Однако, несмотря на то, что Бекки всю дорогу развлекала его своей болтовней, он не мог забыть про Дэвида и Элизу, и про их разговор об убийстве. Томас Хэтуэй ехал от гостиницы Карлтон в полном молчании, которое раздражало его друга Боба Тэйлора. Не то, чтобы Боб был лишен чувства такта, скорее, ему было очень интересно, когда он стал свидетелем той нежной сцены прощания Томаса и мисс Уайт. У него было очень много вопросов. Однако, он надеялся, что его друг возьмет инициативу на себя и все расскажет ему. Но он молодой сыщик не выразил ни малейшего намерения начинать какой-либо разговор. Боб раздраженно скрестил руки на груди и подумал, что если он сегодня же все не узнает, то промучается бессонницей всю ночь. И поэтому он сам начал разговор с вопроса: - Ладно, Томас, что произошло? - А что произошло? - вопросом на вопрос ответил он. - Не увиливай. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - настаивал Боб. - Ничего не произошло, - заявил Томас. - НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО? ПОЖАЛУЙСТА! Ты обнимаешь Кендис Уайт и говоришь, что ничего не произошло! - воскликнул Боб. - Я повторяю, ничего особенного не произошло, - безразлично утвердил Томас, однако не смог избежать легкой улыбки. - Ты очень жесток! Ты должен подробно мне рассказать! - заявил Боб. - А ты очень назойлив. - Если я интересуюсь тем, что с тобой происходит, это еще не делает меня назойливым, - обиженно ответил Боб. - Кроме того, я думаю, что после того, как ты изменил мое имя без моего разрешения, дает мне хотя бы минимальное право требовать у тебя объяснений, разве не так? Несмотря на то, что Томас старался отрицать это, его друг был прав. Боб действительно заслуживал того, чтобы узнать причину, почему его в буквальном смысле повторно крестили без его разрешения. - Хорошо, я все расскажу тебе. Все началось в тот день, когда я приехал к Кенди в больницу. Несмотря на то, что Миллер сказал мне, чтобы я не скрывал своей настоящей внешности, я все-таки решил все сделать по-своему. - Ты сделал очень плохо, молодой человек, - заявил Боб, имитируя голос Миллера. - Да, но уже ничего не изменишь. Тогда я не осмелился сказать ей свое настоящее имя, и первое, что мне пришло в голову, это назваться твоим. После этого, в порту она меня не узнала, и мне пришлось сказать ей свое настоящее имя. Она ничего не заметила. Я полагаю, что мой маскарад был очень удачным, - гордо объяснил Томас. - Возможно, или она немного слепа, - смеясь, добавил Боб. - Не говори глупостей! - проворчал Томас. - Прости, но это звучит немного невероятно. Хотя сейчас, я понимаю, почему ты сказал, что меня зовут Эдвард. Если бы я сказал свое имя, то она бы все поняла. - Извини, друг, я не хотел поставить тебя в неловкое положение, - извинился сыщик. - Все в порядке, я уже привык к твоему сумасшествию, но скажи мне, этот тип, Рочестер, такой же видный как я? - заинтересованно спросил Боб. - Для Джейн Эйр, да, - ответил Томас, не без саркастических ноток в голосе. - Что ты хочешь этим сказать? - То, что он был богатым и умным человеком, с немного странным настроением, но это не лишало его обаяния. Он был немного упрям в некоторых случаях, но его можно было терпеть. Однако, с физической стороны дела, он не был красавцем, но что может значить красота по сравнению с благородными и верными чувствами? - Так ты дал мне имя уродливого типа? - спросил Боб. - Томас Хэтуэй, на этот раз ты перешел все границы. Анни подумает, что моя мать сумасшедшая, раз дала мне такое имя, - побледнел он. - Я так не думаю, и если честно, то мне кажется, что ей твое имя показалось очень романтичным. И даже если это не так, то это не имеет для тебя никакого значения, - ответил Томас. - Конечно же, для меня это имеет значение. Анни такая очаровательная. Никогда в жизни не встречал такой милой и красивой девушки, как она! - Успокойся, Боб, у нее есть жених, - предупредил его молодой сыщик. - Жених? Правда? "Ну что ж, мне надо удалиться, чтобы жить, или остаться и проститься с жизнью", - процитировал Боб, будто находясь сейчас на сцене Бродвея. - Ты что в последнее время репетировал с Ромео? - смеясь, спросил Томас. - Нет, но когда я смотрел его игру Гамлета, то выучил пару фраз, - ответил Боб, подмигивая. - Ты сумасшедший! - Да, сумасшедший, потому что хочу найти свое счастье рядом с Анни... И кто этот счастливчик, ее жених? - Арчибальд Корнуолл, кузен Кенди. - Он наверняка принадлежит высшему обществу. Почему мне не везет в любви? - вздохнул Боб, скрещивая руки на затылке. - Потому что ты всегда влюбляешься не в того, кого нужно, - ответил Томас, припарковывая свой автомобиль напротив экстравагантного здания. - Кто бы говорил. Сначала Сюзанна, а сейчас Кенди. - С Сюзанной у меня уже все кончено, Боб, - заверил Томас, быстро выходя из автомобиля. - Правда? Я тебе не верю, - заявил Боб, удивившись ответу своего друга. - Это правда. Хотя я до безумия хочу, чтобы она была моей, она мне никогда не отвечала взаимностью, и не ответит. Так что я уже ее забыл, - сказал молодой сыщик. - Ты это говоришь серьезно? - вновь спросил Боб. - Абсолютно. - А Кенди? - полюбопытствовал Тейлор. - Она моя подруга, - ответил Томас, ища ключи от квартиры. - Но ты, кажется, ей очень нравишься, - заявил Боб, хлопая друга по спине. - Только как друг. - Но Томми, я думаю, что... - Подожди, - резко прервал его Томас, указывая на верхние этажи здания. - Видишь? - Свет в твоей квартире зажжен. Ты кого-то ждешь? - удивленно спросил Боб. - Нет, - уверил его Томас. - Прикрой меня, на всякий случай. Молодые сыщики молча поднялись по лестнице на третий этаж, где находилась квартира Томаса. Соблюдая осторожность, они подошли к квартире номер восемнадцать. Дверь была закрыта, и не было никаких признаков взлома. Томас дал знак Бобу, и тот интуитивно почувствовал это. Они собирались внезапно открыть дверь и быстро войти. И если бы в квартире кто-то был, то они без предупреждения застали бы его там. Молодой человек осторожно вставил ключ в замочную скважину и медленно повернул его. Дверь легко приоткрылась. Это был сигнал. Первым пошел Боб, держа перед собой револьвер, но быстро опустил его, увидев, кто находился в комнате. - Почему вы так шумите? Я стараюсь хоть немного почитать. - КЕЛЛИ? - воскликнули они оба, увидев дочь своего начальника, в пижаме, удобно устраивающуюся в кресле с книгой в руках. - А кого вы ждали? Королеву Англии? - саркастически спросила она. - Что ты здесь делаешь? - все еще не придя в себя, спросил Боб. - Я уже сказала, читаю. - Келли, ты нас очень сильно напугала. Мы думали, что здесь кто-то другой, а не ты, - упрекнул ее Томас. - Вы беспокоитесь по пустякам, - ответила Келли, вновь возвращаясь к своему чтению. - Как ты сюда вошла? - спросил Боб. - Легко, - улыбнулась она, показывая им маленькую шпильку. - Господи, Боже мой! Ты можешь в это поверить, Томас? Она открыла дверь с помощью шпильки для волос. Я бы никогда не смог бы сделать это! - воскликнул Боб, падая в близстоящее кресло. - Я умнее тебя, - смеясь, ответила Келли. - Вы что развлекаетесь? - серьезно спросил Томас, садясь напротив девочки и глядя на нее со всей серьезностью, с которой никогда раньше не смотрел на нее. - То, что ты сделала, сегодня, Келли, было с твоей стороны очень плохо. Ты знаешь, который сейчас час? - Нет, - ограничилась она односложным ответом и вновь уткнулась в книгу. - Уже заполночь, и ты не дома. Твои родители, должно быть, сходят с ума, разыскивая тебя. Я не могу поверить, что ты стала такой безответственной, - сухо произнес Томас. - Но у Келли, конечно же, есть хорошее объяснение своему поступку, - быстро вмешался Боб, стараясь помочь девочке. - Я так не думаю, - сердито возразил Томас. - Девушка, немедленно переоденьтесь, и я сейчас же отвезу Вас домой. - Но, Томми, уже поздно, и, возможно, наш начальник еще не понял того, что Келли нет дома. Возможно, будет лучше, если ты отвезешь ее завтра утром, - предположил Боб. - Нет, я отвезу ее сейчас же, - решительно повторил Томас, и, повернувшись, посмотрел на Келли, которая все это время не издала ни звука. - Я жду, иди переодевайся. - Я НЕ ВЕРНУСЬ ДОМОЙ, И ЕСЛИ ТЫ СТАНЕШЬ ВЫНУЖДАТЬ МЕНЯ, ТО Я ВНОВЬ УБЕГУ! - крикнула девочка с глазами, полными слез. - Не капризничай, - проворчал Томас. - Если ты не хочешь, чтобы я осталась здесь, то тебе придется силком тащить меня домой. По-другому, я не собираюсь уходить, - всхлипывая, заявила Келли. - Ты прекрасно знаешь, что я бы никогда не сделал ничего подобного, - пробормотал Томас. - Возможно, ты бы не сделал, но я да, я это сделаю, - раздался спокойный голос из входной двери. В дверях стоял Майкл Миллер со своей женой. - Капитан... миссис Миллер... что вы здесь делаете? - спросил Боб, молниеносно вскакивая с кресла. - Я знал, что Келли пойдет к Томасу домой. И поэтому мы приехали сюда, - ответил Миллер, снимая шляпу и кладя ее на тумбочку. - Я никуда не пойду с вами! Ни за что в жизни я не поеду в Канаду! - крикнула Келли. - В Канаду? - заинтриговано спросил Томас. - Я собираюсь отправить жену и дочь в Монреаль на пару недель. Ради их же блага, - ответил Миллер. - Я не хочу туда ехать, Томми! Пожалуйста, не позволяй им меня забрать... я... я хочу остаться здесь с собой, - с мольбой в голосе произнесла девочка, бросаясь в объятия молодого сыщика. - Не осложняй все, Келли, - приказал Миллер. - Однажды ты мне сказал, что мы с тобой будем друзьями навеки, Томми, и что мы никогда не расстанемся. Ты не можешь покинуть меня сейчас. Скажи папе, чтобы он не отправлял меня в Канаду. Скажи! – отчаявшись, попросила она его. - Командующий Миллер, я... - Ты не должен ни о чем просить, Томас. Решение принято. Люсия, забери нашу дочь, - обратился Миллер к своей жене. Леди с заплаканными глазами приблизилась к дочери, которая все еще обнимала Томаса. Она взяла ее за плечи и пыталась оторвать ее от молодого человека, но девочка начала сопротивляться. Миллеру пришлось попросить Боба о помощи, и, конечно же, с его силой, он быстро отстранил Келли от Томаса, который не знал, как ему реагировать в сложившейся ситуации. С одной стороны, он не хотел, чтобы Келли страдала, но с другой стороны, знал, что не мог вмешиваться в решения ее отца. - Ты предатель, Томас!.. Ты бросаешь меня! - крикнула девочка, дергая ногами в воздухе в руках Тэйлора. - Боб, проводи, пожалуйста, мою жену и Келли к автомобилю. Я скоро спущусь, - попросил Миллер. - Томми, не позволяй им меня забрать! Томми! - плача, настаивала Келли. Томас хотел было уже пойти за ней, но Миллер остановил его. - Оставь ее пока, Томас. Она еще маленькая и не понимает, что я делаю это из-за ее же благополучия, - пробормотал Миллер, уже не скрывая своей грусти. - Но почему вы отсылаете ее так далеко? - спросил Томас. - Потому что жизнь меняется и не в очень хорошую сторону... и я, искренне не хочу, чтобы Люсия и Келли подвергали себя опасности, находясь здесь. Возможно, я причиняю ей боль своими действиями, но я предпочитаю, чтобы моя дочь возненавидела меня, чем подвернуть ее опасности. - Мне кажется, я Вас понимаю, сэр, - пробормотал он, опуская свой взгляд. - Я должен извиниться перед тобой за сегодняшнее утро, - сказал Миллер. - Извиниться? - недоверчиво переспросил Томас. - Да. Я хотел сделать то же самое с тобой, что делаю с женой и дочерью, я старался отстранить тебя от дела Беренгера. Я хотел защитить тебя. Но я ошибся. Я не имею права навязывать тебе свою волю. Обычно я не такой сентиментальный руководитель, но с тобой все по-другому. С тех пор, как ты пришел в наш отдел, я почувствовал благоволение к тебе. Ты слишком молод и чувствителен для такой опасной работы. Поэтому я решил принять и относиться к тебе как к сыну, позаботиться о тебе, но я ошибался, потому что ты не ребенок, Томас. Ты взрослый мужчина. Скоро тебе исполнится двадцать один год, и тебе придется самому принимать важные решения. Поэтому я думаю, что настало время лететь вперед на своих собственных крыльях, и для этого тебе понадобится вся твоя хитрость и немного помощи, конечно же, - признался Миллер, возвращая молодому человеку жетон и револьвер. - Сэр, я... - Ничего не говори, Томми. Я не люблю красноречивых речей. Я хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть полная свобода выбора. Дело Беренгера или Кендис Уайт. Это твое решение, и что бы ты ни решил, у тебя, так или иначе, будет моя поддержка. Молодой сыщик содрогнулся, услышав слова своего начальника. Этот человек воплощал в себе образ сильного и понимающего отца, которого Томас всегда хотел иметь. Его сердце сжалось, и на глазах выступила пара непролитых слез. Он опустил глаза и глубоко вздохнул. Он хотел сказать ему столько вещей, высказать столько чувств, но он не мог вымолвить и слова, так как не мог ясно думать. Единственное, что он точно знал, это то, что он должен принять важное решение. Ему не нужно было долго думать. Выбор был прост. Если он хочет и дальше жить, то ему пора уже забыть прошлое. Уже давно была пора забыть. - Я выбираю... дело Рэймонда Беренгера, - немного колеблясь, заявил Томас. - Ты уверен, Томми? - Да, сэр. - Отлично. Я отдам дело мисс Уайт кому-нибудь другому. Ты начинаешь завтра, но перед этим мне нужно сказать тебе нечто важное. - Я слушаю. - Неважно, что произойдет, начиная с этого момента, но я хочу, чтобы ты знал, что, что бы ни случилось, ты никогда не останешься один. Хотя тебе может показаться все совсем наоборот, но я всегда буду помогать тебе. Но если настанет момент, когда ты полностью отчаешься, и у тебя не будет ответов на вопросы, иди в отдел и попроси у них помощи. Там ты найдешь того, кто протянет тебе руку помощи, - уверил Миллер, протягивая Томасу маленькую карточку. Молодой человек взял карточку и, подержав ее пару секунд, смог только сказать слабое "спасибо". Майкл Миллер улыбнулся и собрался уходить. - Спокойной ночи, сын. Завтра будет трудный день, - сказал он, протягивая руку Томасу. Молодой человек сжал руку и потом обнял Миллера. Он должен был сказать объятием то, что не смог сказать словами. - Все будет хорошо, Томми. Я в этом уверен. Ты справишься. Тебе лишь следует довериться своему инстинкту и все будет отлично, - с отцовской любовью сказал Миллер. - Позаботьтесь о Келли, сэр, и скажите ей, что я ей напишу, - попросил Томас. - Я передам ей это. До завтра, сын. - До завтра, сэр. Майкл Миллер взял шляпу и, отдав легкое почтение, покинул квартиру Томаса. Молодой сыщик смотрел, как он спускается вниз по ступенькам, и хотел было уже пойти за ним, но что-то внутри него заставило его остаться в квартире. Последние часы были критическими в его жизни. Его сердце терзалось и беспокоилось, но, несмотря на это, у него были ясные мысли. С Сюзанной он покончил навсегда. Он сотрет ее из своей жизни так же, как стер отца и всех, кто был связан с театром, включая Карен. Также это относилось и к Кенди. Ему было очень приятно познакомиться с ней, но ему придется превратить ее в лишь одно красивое воспоминание. Томас закрыл дверь квартиры и автоматически направился к окну, откуда он увидел фигуру Майкла Миллера, который открывал заднюю дверь автомобиля. Миллер, интуитивно почувствовав взгляд Томаса, посмотрел вверх и простился с ним с широкой улыбкой. Молодой человек также улыбнулся ему в ответ, но внезапно почувствовал, как тонкая игла пересекла его сердце. Он не мог этого объяснить, но внутренний голос шептал ему, что, возможно, это последний раз, когда он видит своего начальника и друга, Майкла Миллера. Рассвет, возвещая о новом дне, едва появился на горизонте, когда на выходе из роскошного особняка Эндри раздались быстрые шаги девушки. В раннем свете утра можно было заметить, что ходьба причиняет ей некоторые неудобства. Однако, если посмотреть на нее повнимательнее, то можно было бы заметить, как счастливо сверкали ее глаза. Вэллари Парадис была разбита как и телом, так и душой, и в этом не было ничего удивительного, так как она болела. А на душе у нее было плохо из-за того, что все ее надежды найти сестру медленно рушились. Однако, девушка также чувствовала себя воскресшей и даже немного счастливой... по крайней мере, она сейчас больше улыбалась, чем в предыдущие дни. Никто не мог сказать, почему произошли эти изменения, но сама она знала причину, по которой чувствовала беспорядочное порхание бабочек в груди. Возможно, это было ожидание того, что она скоро приедет в Нью-Йорк и найдет там профессиональную помощь, которая поможет ей найти ее сестру Софи, но также было возможно, что это было из-за присутствия неких голубых, как небо, глаз и неожиданных улыбок, которые заставляли ее чувствовать себя смущенной и глупой маленькой девочкой. Нужно было видеть выражение лица Вэллари, когда она стояла напротив этого человека, чтобы понять, что происходило в ее душе. На это обратили внимание служанки в особняке, ее верный мажордом Бруно и даже мадам Элрой, чья позиция ее чрезвычайно беспокоила. Несмотря на то, что Вэллари была не из робкого десятка, она все же решила покинуть этот дом как можно раньше. Она покидала особняк, ни с кем не попрощавшись, во избежание бесполезных объяснений. В глубине души она понимала, что вот так убегать было крайне неблагодарно с ее стороны, повести себя как подлый преступник и не поблагодарить Альберта за его заботу и гостеприимство. Но возможно, такое прощание было самым лучшим. Ей нужно уйти сейчас, а не тогда, когда она привыкнет к приюту Альберта. Однако, хоть она уже и решила уехать, не увидев его, она еще думала, оставлять или нет письмо, которое она ему написала предыдущим вечером. С одной стороны, она чувствовала, что должна оставить ему это письмо, так как уезжать, не сказав ему "спасибо", было бы неприлично, и она бы оставила после себя в этом доме плохое впечатление, но с другой стороны, вспомнив то, что она написала в конце письма, заставило ее отказаться от предыдущей идеи и уехать без прощания. Вэллари остановилась напротив экипажа, который Бруно нанял для нее. Девушка старалась не оборачиваться и не смотреть назад на внушительные сады особняка Эндри, которые окружали дом, и которые были полны утонченной сущностью, сущностью, которая ее воодушевляла. Однако, она все же бросила беглый взгляд назад, чтобы запечатлеть в своей памяти каждый уголок особняка, и потом поднялась в экипаж, где уже сидел Бруно. Когда она уже села, она сказала сама себе: "Так будет лучше. Кроме того, маловероятно, что мы вновь когда-нибудь встретимся. Да, он не прочитает мое письмо». Бруно хоть был и пожилым человеком, все равно понял чувства девушки. Он знал ее с самого детства. Он был ее учителем, другом и опекуном, так что он видел ее насквозь. Он знал, что она сильная девушка, но также знал, что она ранима, и старался защитить ее с того дня, когда ее родители оставили ее одну с множеством всяческих проблем. Так что, даже если Вэллари и хотела обмануть его, она не могла, так как он угадывал каждую ее мысль, лишь посмотрев ей в глаза. И сегодняшнее утро не было исключением. Как только он взглянул на нее, он заметил окружавшее ее смущение, и ни секунды не сомневался в том, чтобы успокоить ее мудрыми словами. - Ты точно не хочешь попрощаться, малышка? - любезно поинтересовался Бруно. - Да, Бруно, это самое лучшее решение, - ответила девушка, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза. - Лучшее для кого? - Для всех. - Не глупи. Я не думаю, что уезжать, не простившись, самое лучшее решение, тем более, когда хозяева были так великодушны к нам. - Ты ошибаешься, Бруно. Я уверена, что мадам Элрой будет чувствовать себя гораздо спокойнее, когда поймет, что мы с тобой покинули особняк. И то же самое почувствует и он. Я не хочу, чтобы он ругался со своей тетей лишь из-за того, чтобы защитить совершенно незнакомую ему девушку, - ответила Вэллари, которая так и не смогла сдержать спазм в груди. - Мистер Эндри - умный человек. Если он защищает тебя от своей тети, то только потому, что смог разглядеть и оценить твой добрый и благородный дух. - Я не благородна, Бруно... я... у меня нет той доброты, о которой ты говоришь. У меня в душе лишь ненависть, которая медленно убивает меня, - возразила девушка, стараясь сдержать слезы. - Ну, успокойся, малышка, ты должна быть храброй. Твоему отцу бы не понравилось видеть тебя в таком отчаянии. - Да, Бруно... он бы умер от боли, увидев меня такой, но я не могу не чувствовать себя самым несчастным человеком на Земле. Я знаю, что отец ожидает от меня, и поэтому не могу терять времени. Мне надо попасть в Нью-Йорк как можно скорее, чтобы найти Софи. Только так мой отец будет покоиться с миром и я смогу сама успокоиться. - Я хорошо понимаю тебя, Вэллари. Но ты не думаешь, что, если мы подождем пару часов, то ничего не изменится? По крайней мере, ты могла бы остаться и поблагодарить мистера Эндри за внимание, которое он оказал тебе. Это было бы правильно. - Тетя Альберта сказала, чтобы я покинула этот дом до рассвета, и так я и делаю. Кроме того, в моем случае важен каждый час. Если я буду дальше ждать, то, возможно, я найду Софи мертвой, и это будет конец... конец всего, Бруно. - Довольно, малышка, если ты так решила, то я не буду дальше переубеждать тебя. Мы должны ехать. Кучер, на центральный вокзал, пожалуйста, - приказал Бруно. - Хорошо, - ответил кучер. Экипаж начал медленно двигаться, но с каждым лошадиным шагом увеличивал скорость, так же, как и увеличивалась неопределенность Вэллари Парадис. Девушка начала беспокойно елозить, и это заметил Бруно. - Вэллари, что с тобой? - спросил он. - Нет... ничего... просто, я... - пробормотала девушка. - Что?.. - воодушевленно спросил Бруно. - Мне бы хотелось взять с собой одну из этих белых роз, которые цветут в особняке Эндри. Ее аромат так хорош, что я вспомнила дни, когда была маленькой и играла с мамой. В те дни все было так просто, - с ностальгическими нотками в голосе ответила Вэллари. - Хорошо, малышка. Ты была бы рада вот этой? - спросил Бруно, опуская руки под сиденье и доставая оттуда горшок с розой "Милая Кенди". - БРУНО... откуда ты ее взял? - спросила впечатленная девушка. - Вчера вечером, когда мы с мистером Эндри разговаривали о твоем состоянии здоровья, я обмолвился, что на тебя произвели впечатление эти розы, и он сразу же послал одного из садовников, чтобы тот посадил самую красивую розу в горшок, как специальный подарок для мисс Вэллари Парадис, - улыбаясь, объяснил Бруно. - Он сделал это для меня? – недоверчиво спросила девушка. - Да, малышка, и он сделал это искренне. - Бруно! - всхлипнула девушка, бросаясь в объятия старика. - Но что с тобой опять, Вэллари? - удрученно спросил он. - Я... я такая неблагодарная... очень неблагодарная, - ответила она, всхлипывая. - Я покинула его дом, не попрощавшись с ним, не зная, что он сделал мне такой красивый подарок. Я глупая... непочтительная... Если бы только я не была такой нерешительной, и оставила бы ему свое письмо. - Ну, все, успокойся, малышка, хватит уже плакать, а то единственное, чего ты добьешься этим, это испортишь слезами свои красивые глазки, которыми наградил тебя Бог. Если ты волнуешься, потому что мистер Эндри не прочитает твое письмо, то не стоит, так как я тебя уверяю, что первое, что он сделает этим утром, так это прочтет твое письмо. - О чем ты говоришь? - ничего не понимая, воскликнула Вэллари. - О том, что слышала. Вчера, когда ты закончила писать это письмо, ты положила его в свой кошелек, и поскольку я знал, что у тебя не хватит смелости отдать его, я сам взял его и оставил под дверью комнаты мистера Эндри, для того, чтобы сегодня утром он прочитал его. - Бруно... как ты мог? - спросила девушка, опуская свой взгляд. Пожилой человек забеспокоился. Он боялся, что она рассердилась на него, и сразу начал оправдывать свой поступок. - Вэллари, я подумал, что это было бы... - Как ты мог сделать меня такой счастливой. Я обожаю тебя... ты всегда был моим спасителем, - перебила она, смеясь и обнимая его. Бруно почувствовал себя удовлетворенным. Он смотрел на счастливую Вэллари и не сомневался, что она попала в сети любви. И это было очень хорошо. Возможно, она сможет забыть прошлое и станет жить дальше, не обременяя себя ошибками своих родителей. Вся полиция Нью-Йорка была мобилизирована. На часах едва пробило шесть утра, но это, казалось, не имело значения для Майкла Миллера, который вместе с мэром города, Стивеном Менделем, разговаривал в центральном комиссариате. Произошло нечто ужасное, отвратительное, и самое худшее, что даже Миллер, который был искусен в делах следствия, не мог найти объяснение случившемуся. - Этого не может быть. Ужасно, - прошептал мэр, который никак не мог поверить в недавние новости, который он получил. - Более сорока убитых за одну ночь, и нет никаких улик. Никогда бы в это не поверил! - изрек Миллер. - Это что-то непостижимое. Вчера мы отмечали успех компании Стрэтфорд, а сегодня произошло это. Просто неслыханно! - удрученно воскликнул мэр. - Мне придется задействовать всю свою команду. Мне кажется, что это только начало. - Ты думаешь, что может произойти что-то еще, Майкл? - дрожащим голосом спросил мэр. - Не знаю, Стивен, но лучше принять меры предосторожности. - Ты прав. Но никто не должен узнать, что произошло вчера вечером. - И как ты собираешься избежать прессы? Несколько репортеров уже ждут на улице. Наверняка они интуитивно чувствуют, когда что-то происходит. - Я ничего им не скажу. Если придется, то солгу, но не позволю, чтобы они узнали о том, что произошло. Это было бы ужасно для города и для моей политической карьеры. - Я понимаю, но рано или поздно, правда выйдет наружу. Очень трудно сделать так, чтобы сорок трупов остались незамеченными. - Да, но я не могу позволить, чтобы в ближайшие дни это происшествие появилось на страницах газет. Я предпочитаю немного подождать, чем делать официальное заявление. - Хорошо, сделаем по-твоему. - Спасибо, Майкл. Сейчас я должен идти, из-за всего этого у меня разболелась голова, а мне еще надо сегодня вечером встречаться с европейскими инвесторами. - Будь спокоен. Я сегодня же примусь за расследование. Все уладится. - Майкл, правда, не знаю, что бы я делал без тебя. Еще раз спасибо, - искренне говорил мэр, протягивая руку Миллеру. - Тебе не за что благодарить меня. Это моя работа, и хотя ты мне не поверишь, она мне нравится, - сказал сыщик, пожимая предложенную ему руку. Стивен Мендель покинул здание в сопровождении своей свиты телохранителей. Он был хорошим человеком, любимым и уважаемым большинством обитателей города, но все же у него был недостаток: он становился слишком нервным, когда что-то происходило без его ведома. Его единственный врожденный страх того, что его авторитет будет подорван, мешал ему решительно действовать в самые важные моменты. Но поскольку Майкл Миллер знал его очень давно, он по мере сил помогал и поддерживал мэра. Однако сейчас ему было трудно помочь и не разрушить надежды, которые возлагал на него Мендель. Центральный комиссариат был маленькой тюрьмой внутри города, где преступники ожидали, когда огласят их приговор. Никогда раньше в этом месте не возникало проблем, даже когда здесь находились важные члены мафии. Однако, предыдущей ночью произошло неожиданное. Внешне казалось, что все шло нормально: стражники сменялись без проблем, и все указывало, что ночь будет спокойной. Однако, было не так, поскольку на следующее утро, когда стража вновь должна была смениться, все находившиеся в тюрьме, включая заключенных и полицейских, были мертвы. Двадцать семь заключенных и тринадцать полицейских были убиты. На их телах не было обнаружено никаких свидетельств насилия; казалось, что все они спали. Миллер, эксперт по этой работе, предположил причину их смерти: отравление, и пару часов спустя его предположение подтвердилось, когда медики нашли цианистый калий в крови убитых. Таким образом, причина смерти была ясна, но как такое могло случиться? Кто был способен разработать столь жестокий план? Он этого не знал. Сейчас первыми подозреваемыми были те, кто прошлым вечером работал на кухне. Но думать о них, как об убийцах, было почти невозможно, так как все они ели то же самое, что и те, кто был отравлен, но у них не было обнаружено даже самого малого признака отравления. Также, на экспертизу были отправлены все остатки еды, но никакого результата это не принесло. В остатках еды не было яда. Все было очень странно, и Миллер знал это, но его больше беспокоило то, что в тюрьме также находились Билл Перкинс и его приятели: Джек, Сэм и Деннис, предполагаемые члены банды продавцов наркотиков в Нью-Йорке. Вечером, предшествующим убийству, Миллер разговаривал с Биллом о его приговоре. Сыщик обещал ему, что если он поможет им и все расскажет, включая имя предводителя банды, то он постарается смягчить его приговор. Видимо, Билл все же решился рассказать все, но не смог этого сделать. Кто-то заставил его замолчать навсегда. Но неужели причина убийства состояла именно в этом: не дать Биллу и его приятелям все рассказать или же это все-таки было только зловещим совпадением? В последние время были совершены серьезные преступления против чернокожих в Нью-Йорке. Зачинщики были сумасшедшими с радикальными идеями о расизме. Тем днем в тюрьме сидела половина людей с внешностью мулатов. Возможно ли, что это было убийство на почве расовых конфликтов? Но если так, зачем тогда было убивать всех остальных? Так какой же был мотив этого преступления: расизм или разборка между преступниками? Миллер этого не знал. У него было много предположений, но истинная причина убийства казалось очень мутной. - Дом, подойди, - позвал Миллер одного из своих агентов. - Слушаю, сэр. - Я хочу, чтобы ты собрал всех как можно скорее. Расскажи им, что произошло, и скажи, что я всех жду в своем кабинете сегодня вечером. - Будет сделано, сэр. - Подожди, - попросил Миллер. - Сделай исключение для Боба и Томаса. Первому расскажи, что произошло, но не говори, что я собираю всех. Скажи ему, что я хочу, чтобы он взялся за дело Кендис Уайт, и объясни ему, что ему срочно нужно увезти эту девушку из Нью-Йорка в Лэйквуд, чтобы он там взялся за расследование ее прошлого. И сделай акцент на то, чтобы он побыстрее увез ее из города. Если мои подозрения верны, то жизнь этой девушки подвергается опасности. И Томми... ему ничего не говори; в свое время я сам ему все расскажу. - Но, сэр, разве не Том расследует дело Беренгера? Мне кажется, что он должен первым узнать о том, что произошло. - Возможно, но если все произойдет, как я думаю, он нам не понадобится. - Я не понимаю, сэр... - И не нужно ничего понимать, - улыбнулся Миллер. - Иди и сделай все то, что я тебе сказал. - Хорошо, сэр. У Вас есть еще указания для меня? - Пока нет. Дом быстро покинул здание комиссариата. И хотя Майкл Миллер не хотел быть пессимистом, он знал, что те, кто убил столько человек предыдущей ночью, были также связаны с убийством Рэймонда Беренгера, и, следовательно, мисс Кендис Уайт подвергалась неизбежной опасности. Она была последней, кто видел Беренгера живым и разговаривал с ним. Конечно же, она ничего важного не рассказала, но убийца этого не знал, так что следовало быстро увезти Кендис Уайт из города, чтобы продвигаться дальше, вперед. Артур Джексон пережил одну из самых приятных ночей всей своей жизни. Все было так просто: обмануть Сюзанну, представившись ей племянником ее медсестры; пробраться не только в театр, но и на праздник в дом мэра Стивена Менделя; втереться в доверие к миссис Марлоу, несмотря на то, что она была очень тщеславна; преследовать и заставить понервничать Сесиль; очаровать глупую богатую девчонку, и все это он сделал для пользы своего "Шефа". Он, несомненно, должен был поднять тост за свою удачу. Молодой человек медленно поднялся с постели и приблизился к изъеденному молью буфету, который стоял рядом с дверью. Он наклонился и достал бутылку. Шотландское виски наилучшего качества, подарок "Шефа" за его превосходную службу. Артур достал стакан, налил туда виски и выпил его, гася неожиданную жажду. Его взгляд остановился на фигуре, которая сладко спала в его постели. Эта женщина доставила ему неземное удовольствие предыдущей ночью. Несомненно, Элиза была красива. Она была настоящей леди, была умной и высокомерной, как истинная королева, но что самое интересное, она была ядовита, как змея. Никогда бы в жизни он не поверил, что на земле существует такой человек, полный злобы, как Элиза. Она была совершенным примером дьявола, разгуливающего по земле. Ее глаза цвета лесного ореха блестели светом, характерным не для кокетства, нет, они были полны света радости чужому горю. Она наполнялась светом, как только начинала изливать свой яд на невинное существо, и большая радость приходила к ней, когда этим невинным существом была Кендис Уайт, ее кузина. Артуру было ясно, что Элиза все своим существом ненавидит ее. Предыдущим вечером она рассказала ему об этой "девушке с конюшни" то, что она украла у нее любовь двух молодых людей в прошлом, и гордость мисс Леган этого не вынесла. Но помимо этого, Артур понял, что истинная причина вражды Элизы состояла в том, что несмотря на то, что Кенди была сиротой низшего происхождения, она была намного привлекательнее и интереснее, чем сама Элиза. Это Артур знал очень хорошо, так как не был слеп. Своими собственными глазами он был свидетелем ослепительной привлекательности блондинки. Он подумал, что Грандчестеру повезло быть ее любовником в колледже, и также он завидовал Томасу, который сейчас, видимо, был владельцем ее благосклонности. Да, несомненно, Терри и Томасу сопутствовала удача. Но он не мог понять, почему ему также не может повезти. Если он смог затащить к себе в постель девственницу, такую, как Элиза, то почему бы ему не суметь проделать то же самое и с Кендис Уайт? Она была уже опытна в таких делах, и, конечно же, он мог бы уговорить ее стать его любовницей. Хотя, Элиза, несомненно, ему нравилась, но он бы предпочел в своей постели Кенди. Всего один взгляд на нее мгновенно воспламенял его. Он даже не смел представить, что эта чувственная блондинка могла бы заставить его чувствовать в постели. Артур подлил виски в стакан, настойчиво продолжая думать о Кенди. Ему казалось странным, но что-то говорило ему, что он уже видел ее где-то раньше. Раньше он уже видел эти зеленые глаза и это красивое лицо. Но где? Он не помнил. Он не мог вспомнить ее. - Эй, Артур!.. Я могу войти? - раздался голос за дверью. На лице молодого человека появилось раздражение, но все же он осторожно открыл дверь. - Какого черта ты хочешь в такой час, Мойра? - Мне надо с тобой поговорить. - Мы поговорим позднее, у меня сейчас нет времени. - То, что я должна тебе сказать, гораздо важнее той проститутки, которая спит у тебя в постели, - процедила она сквозь зубы. Молодой человек резко схватил ее за шею и загнал в угол стены другой комнаты. Девушка могла едва вздохнуть от его хватки. - Ты опять говоришь глупости, и если я еще раз от тебя такое услышу, я клянусь, что убью тебя. Ты меня поняла? - зловеще произнес он. Девушка сжалась, опустившись на пол. Она хотела дотронуться до своего горла, так как оно болело, но ледяной взгляд Артура остановил ее. - И что ты хочешь мне сказать? - зло выплюнул он. - ...Я... я хотела поговорить с тобой насчет дочери Беренгера, - сломавшимся голосом вымолвила Мойра. - Что случилось с этой девчонкой? - Вчера вечером... ее узнали, когда мы работали на улице, - объяснила девушка. Лицо Артура мгновенно потемнело. - Кто ее узнал? Полиция? Миллер? - раздраженно спросил он. - Нет, это была леди. Мы работали около особняка Менделя, когда одна из леди, которая вышла из дома, узнала девочку. Она знала имя Ребекки. - Леди? - Да, очень красивая леди. Белокурая, с длинными волосами, ниспадавшими до спины. На голове у нее была блестящая диадема, и она была одета в самое красивое платье, которое я когда-либо видела. Платье было темно-красное и составляло великолепный контраст с ее зелеными глазами. Она казалась настоящей принцессой. В самом деле, когда я увидела ее, я так подумала. - Значит, блондинка в темно-красном платье? - Да... ты ее знаешь? Артур не ответил на этот вопрос, хотя он знал эту леди. Это была Кендис Уайт, кузина Элизы. Внезапно, он вспомнил, где видел ее раньше. Это была та самая девушка из поезда, с которой в начале он столкнулся на станции в Питсбурге, и которую после увидел рядом с трупом Беренгера. Сладкая голубка, ускользнувшая из его рук. Несомненно, это была она. - И что произошло дальше, когда она узнала ее? Она говорила с ней? - испуганно спросил Артур. - Конечно же, нет. Я подхватила Бекки и убежала. Она также побежала за нами, но не смогла нас догнать. Все остальные дети были так напуганы, что тоже разбежались. Конечно, большинство уже вернулось сюда, но все еще некоторых нет. - А девочка Беренгера? - обеспокоенно спросил он. - Я ее продала вчера, - уверила Мойра. - Как это ты ее продала? - недоверчиво спросил Артур. - Да. Продала. Вчера я столкнулась с цыганом, которому нужны были дети для того, чтобы работать в его странствующем цирке. Девчонка ему понравилась, и он купил ее у меня. Вот пятьдесят монет, - объяснила девушка, доставая из кармана бриджей мешочек с деньгами и отдавая его своему брату. - А этот цыган, как далеко собирается увезти ее? - Он сам не знал еще, куда держит путь, - утвердила Мойра. - Но, наверняка, мы вновь больше не увидим ни цыгана, ни девчонку. - Хорошо, Мойра, хотя тебе дали мало денег за эту соплячку. Но хорошо, в этом единственном случае ты использовала свои мозги. Нам больше не придется беспокоиться о дочери Беренгера. Если хочешь, то можешь сегодня не работать и отдохнуть. Но завтра ты и все остальные должны выйти на работу. - Спасибо, - пробормотала Мойра, обрадовавшись, что была так убедительна. - Я пошла, оставляю тебя развлекаться со своей подружкой. - Нет, мне тоже нужно уйти. У меня есть пара важных дел. Надо немного поработать, чтобы запутать полицию, чтобы они подумали, будто дочь Беренгера мертва, и потом мне еще нужно кое-кого навестить. - Кое-кого навестить? - Да. Когда Элиза проснется, скажи ей, чтобы сразу же шла к себе в гостиницу. Я позже ее найду. - Но... Артур не позволил своей сестре закончить предложение, недобро улыбнувшись. Он вошел в комнату и несколько минут спустя вышел, респектабельно одетый. Он жестом простился с девушкой и начал спускаться вниз по лестнице. Мойра не хотела оставаться в этом доме, который купил Артур. Он был очень большим, и снаружи казался настоящим особняком, но внутри все было так грязно и небрежно разбросано, что казалось, что это дом страха. Она не знала, почему ее брат потратил столько денег на приобретение этого дома, и ей не хотелось этого выяснять. Для нее было важно лишь то, что она смогла убедить Артура в том, что Бекки сейчас далеко с цыганами. Она была уверена, что тот красивый актер, кому она действительно оставила девочку, позаботится о ней. Малышка заслуживала лучшей участи, нежели побираться на улице. Она была спокойна, так как хотя бы в этот единственный раз почувствовала себя порядочным человеком. Единственное, о чем она сожалела, это то, что ей пришлось украсть у Терри деньги, чтобы отдать их своему брату. Но она это сделала во благо, и поэтому это было простительно. Кенди шла сама не зная куда по извилистому полю. Ей было холодно, особенно рукам. Куда она направлялась? Она не знала. Однако, когда она хотела остановиться, неизвестная сила, заставляла ее двигаться дальше. Ее следы оставались на влажной пастьбе, которая, казалось, была усыпана песком. Все вокруг было ей совсем незнакомо. Она была одна в этом поле, что заставляло ее сильно беспокоиться. Однако, некоторое время спустя, издали, там, где горизонт терялся в дымке, она заметила мимолетный блестящий свет, исходящий от огромного здания, которое было похоже на средневековый замок. Постепенно девушка приблизилась к высокому дому с могучими стенами. Деревянная дверь, казалось, была закрыта, но когда она дотронулась до нее, она открылась, позволяя ей войти в дом. Внутри было темно, и она абсолютно ничего не видела. Испугавшись, Кенди повернулась к двери, через которую вошла, но ее не оказалось рядом, и ей пришлось бежать, потому что ее испуг становился все сильнее. Она бежала и бежала, но так этим ничего и не добилась. Она не воспринимала ничего, что находилось вокруг нее. Неужели она была мертва? Возможно, потому что она не чувствовала своего тела. Она как будто была духом, привидением. Неожиданно издали вновь появился свет. Кенди побежала туда, но ей казалось, что она не бежит, а парит над землей, как призрак. По мере ее приближения свет становился ярче... и ярче. Девушка закрыла глаза, когда не смогла противостоять сиянию света, но когда она открыла их вновь, она оказалась в темной комнате, едва освещенной свечой. Оттуда слышалось множество голосов, но она не понимала, о чем они говорят, так как голоса смешивались один с другими, но все же ей удалось кое-что услышать... имя... "Мэгги"... шептали голоса. Девушка перевела взгляд на постель, которая освещалась тусклым светом свечи. Она боялась приблизиться, но ее ноги сами собой направились к постели. Кенди инстинктивно закрыла глаза. Она понимала, что если она откроет глаза, то мгновенно потеряет над собой контроль, но внезапно она почувствовала, как знакомый аромат наводнил ее душу. "Розы Энтони", - подумала она, осмеливаясь открыть глаза. Как только она открыла глаза, то увидела себя будто в зеркале. На белых простынях лежала она. Ее губы были белы и сухи, словно воск, который, скользнув со свечи, мгновенно застыл. Она была ужасно бледна, а в ее глазах светилась удрученность. Однако ее волосы были не такими, какими она привыкла их видеть. Они не вились, они даже не были волнистыми. Они были прямыми и гладкими, но и белокурыми. Ее лицо также слегка отличалось. Линия носа осталось такой же, но на переносице не было ни одной единственной веснушки. Казалось, что эта женщина она, но в то же время и не она. Кенди опустила взгляд на руки женщины, которые лежали над простыней. Запястья были лилового цвета, а на одной из рук, в вене, торчала игла. "Это сыворотка" раздался шепот, и она обернулась. Сердце ее забилось быстрее, но тело не двигалось. Она стояла там, спокойно смотря на эту загадочную леди. Неожиданная молния заморозила ее кровь и почти в то же время она увидела двух мужчин, входящих в комнату. Она не могла разглядеть их лица, но слышала их голоса. - Пора, Чарльз. Ее должны увезти, - сказал один из мужчин. - Ей будет там хорошо? О ней будут заботиться? - спросил второй мужчина, чей голос показался Кенди таким знакомым, хотя раньше она никогда его не слышала. - Конечно, они все сделают, но для тебя это не должно иметь никакого значения. Она не заслуживает твоей снисходительности. После того, что она сделала, она ничего не заслуживает. Мужчина, чей голос показался Кенди знакомым, рухнул на колени возле постели. Он не сказал более ни слова, но правой рукой гладил волосы женщины на постели. "Он плачет", - интуитивно почувствовала Кенди, и заметила, как простынь слегка намокла. Она хотела утешить этого человека... она хотела подойти к нему... но она не смогла сделать и шагу. Она не знала, кто был этот человек, но в душе чувствовала откуда-то взявшуюся любовь к нему. Эта любовь была не такой, какую она испытывала к Терри, но все же она была сильной. Кто этот мужчина? Внезапно, все покрылось туманом, и вдруг она почувствовала, как порыв ветра уносит ее. Звуки голосов и образы стали мутными. Все вокруг нее заходило ходуном, она хотела крикнуть, но не смогла издать ни единого звука. Вскоре тишина заполнила все вокруг нее. Однако постепенно стали слышны едва различимые звуки. Металлический стук все ближе приближался к ней. И вот она уже в поезде, на котором несколько дней назад ехала в Нью-Йорк... в поезде, где убили Рэймонда Беренгера. Инстинктивно, она посмотрела на свои руки, которые были в крови. Она испугалась. Ее дыхание сбилось, и она хотела убежать, но рука того отвратительного человека схватила ее за запястье. "Когда-то ты уже ускользнула от меня, красавица, но на этот раз тебе так не повезет", - услышала она слова убийцы. Кенди испуганно закричала и открыла глаза. Рядом с ней сидела Анни, испуганно глядя на нее. - Кенди, ты в порядке? - спросила ее подруга. - Где я? - спросила Кенди, совсем смутив Анни. - В гостинице «Карлтон», в Нью-Йорке. Ты разве не помнишь? Слова Анни быстро вывели блондинку из оцепенения. Она осторожно пробежалась глазами по всему номеру и поняла, что недавний кошмар быль всего-навсего сном. - Тебе приснился ночной кошмар, Кенди, - прошептала Анни, беря за руки подругу. - Да... думаю, да, - еле слышно ответила она. - Тебе часто снятся кошмары? - Изредка. - Я не помню, чтобы, когда ты была маленькой, тебе снились кошмары. Обычно у меня были кошмары и страхи. - Ты права, Анни, но я помню, что этот же самый сон мне приснился, когда ты покинула Дом Пони. После этого он еще пару раз повторялся в течение нескольких лет: после смерти Энтони и после моего разрыва с Терри. Однако, в этот раз он другой. - Другой? - заинтересованно спросила Анни. - Да, не знаю, как объяснить, но мне кажется, что с годами он становится все более четким... более реальным... но в то же время более страшным. - Ты можешь мне рассказать, что ты видишь в своем сне? - Я вижу себя, Анни, лежащей на кровати... как мертвая... и отчаявшегося мужчину около себя. - Мужчину? - Да, но я не знаю, кто это. Все очень странно. После этого все образы исчезают, и я вспоминаю какое-нибудь грустное событие из своей жизни. Сегодня я вспомнила случившееся в поезде. - Ты помнишь того, кто на тебя напал? - испуганно спросила Анни. - Только его голос, такой хрипловатый и ужасный голос. - Ладно, Кенди, забудь об этом, не стоит больше терзаться. - Я хотела бы забыть, но не могу. Это выше моих сил. Только подумаю, что этот ужасный человек мог навредить Бекки Беренгер, меня сразу пробирает озноб. Кроме того... - Кенди запнулась. - Кроме того, что? - настаивала Анни. - Я могу довериться тебе, и ты никому не расскажешь то, что я сейчас тебе скажу, Анни? - серьезно спросила блондинка. - Конечно, да! Я буду молчать как рыба, - заверила она. - Хорошо. Ты помнишь молодого человека, с которым мы познакомились вчера вечером на празднике мэра? С другом Сюзанны. - Да, его зовут Дэвид Кейн, верно? - Точно. Анни, возможно, ты подумаешь, что я сошла с ума, но клянусь тебе, что у него точно такой же голос, как и у того, кто напал на меня в поезде. - Не может быть! - воскликнула Анни, прикрывая рот руками. - Да, это невероятно. Этот человек кажется достойным джентльменом, но это не так, Анни. Вчера мне показалось, что голос, которым он говорил, был ненастоящим. Зачем он изменил свой голос? - Кенди, если то, что ты говоришь, верно, то этот человек очень опасен. Ты должна все рассказать полиции. - Без доказательств они ничего не смогут сделать. Но все же я не стану отступаться. Сегодня я должна встретиться в Бобом Тейлором, сыщиком, который расследует дело моих родителей, и я расскажу ему о своих подозрениях. Я уверена, что он знает, что делать. - Конечно, Кенди. И я забыла тебе сказать, что пятнадцать минут назад Арчи сказал, что сыщик придет сегодня утром в гостиницу, чтобы поговорить с тобой. - А ты с Арчи поговорила? - заинтригованно спросила Кенди, сразу вспомнив, что произошло вчера вечером. - Да, - безразлично ответила Анни. Она явно была все еще сердита на своего жениха. - И о чем вы говорили?
1 2 3 4 5 Категория: Очень старые фанфики \| Добавил: Владанна (04.04.2011)
Просмотров: 694 \| Рейтинг: 5.0/2