- Входи, Рози, - сказал Миллер, закрывая окно.
- Капитан, офицер Хэтуэй только что прибыл и говорит, что ему срочно нужно поговорить с Вами, - сказала женщина привычным торжественным тоном.
- Пригласи его войти, - ответил Миллер, интуитивно чувствуя, что это подходящий момент, чтобы сообщить Томасу о своем решении.
- Проходите, офицер Хэтуэй, - сказала секретарша Томасу, который стоял полностью вымокший из-за того, что час назад довольно долго был под дождем, и, кроме того, у него была разбита губа из-за удара Терри.
- Спасибо, Рози, - ответил сыщик с любезной улыбкой. - Добрый вечер, шеф... привет, Боб, - спокойно поприветствовал их Томас, пока его друг кивнул ему, а Миллер внимательно смотрел на него.
- Привет, Томас. Как все прошло с мисс Эндри?.. Я надеюсь, это не она так разукрасила твое лицо, - сказал Миллер серьезным, но и шутливым тоном.
- Конечно же, нет, шеф... мне пришлось немного поиграть с клоуном из цирка. Но сейчас это не имеет значения. Я уверяю Вас, что с Кендис Уайт все в порядке... даже лучше, чем я думал. У меня есть очень интересные новости, сэр, - сказал сыщик, широко улыбаясь, а Боб интуитивно понял, что его друг столкнулся с Терренсом Грандчестером.
- Что ты узнал, Томми? - спросил Миллер.
- Первое и самое важное: Рэймонд Беренгер не нападал на Кендис Уайт, потому что он был уже мертв. Мисс Эндри была свидетелем его смерти, и кровь на ее одежде появилась оттого, что она старалась спасти ему жизнь. Она медсестра и поэтому сделала все возможное, чтобы спасти ему жизнь, но к несчастью, он потерял слишком много крови, и его практически невозможно было уже спасти, - сказал Томас, акцентируясь на альтруистической работе Кенди.
- Ты хочешь сказать, она знает, кто убил Беренгера? - спросил Боб, очень воодушевившись, что расследование этого дела близится к концу.
- Не совсем, но тип, который на нее напал, и был убийцей. Хорошо подумав о том, что мы узнали, что произошло вчера в поезде, я сделал собственные предположения. Моя теория состоит в том, что Рэймонд Беренгер каким-то образом предал своего шефа, и поэтому тот решил послать кого-нибудь убрать его. План был идеален. Беренгер ехал в поезде ночью в Нью-Йорк только со своей женой, у которой туберкулез в последней стадии, и со своей маленькой дочерью пяти лет, и поэтому оказался в очень уязвимом положении. Убийца, я уверен, прекрасно знал, что его жена не доживет до прибытия в Нью-Йорк, и, следовательно, мог спокойно, без свидетелей убить Беренгера. Все было в порядке, его жена вот-вот должна была умереть, девочка сидела в купе, а Беренгер получил удар ножом, но он не рассчитал, что появится Кендис Уайт. Она испортила его план, и поэтому он решил запугать ее, чтобы она не осмелилась говорить с полицией. К счастью для нее, этот тип не смог осуществить свой план, так как полицейские, которые были в поезде, вовремя пришли ей на помощь. Так что, поняв, что его планы провалились, у него остался единственный выход: забрать с собой единственного члена семьи Беренгера, который был жив, и убрать все следы, которые указывали бы на него и доказывали бы в нападение на Кенди, - так уверенно заключил Томас, что Боб с легкостью воспроизвел сцену преступления.
- Великолепно, Томми... головоломка сомкнулась, и все благодаря мисс Эндри, - радостно заявил Боб.
- Не так быстро, мальчики. Томас, способна ли мисс Эндри опознать того, кто напал на нее, то есть убийцу Беренгера? - спросил Миллер, интуитивно чувствуя, что не все так просто.
- Она не может опознать его, но может предоставить нам некоторые данные относительно него. С ее помощью мы можем составить общий портрет убийцы и сравнить с фотографиями преступников, которые есть у нас в архиве, - ответил Томас.
- Возможно, ты прав, но мне кажется, что это будет очень трудно сделать. Нам надо дождаться экспертизы места происшествия и анализа крови на одежде Кендис Уайт, чтобы иметь более четкие представления о подозреваемом. Но все равно, Томми, эта информация, которую ты нам рассказал, бесценна, - сказал Миллер, радуясь, что его агент всего за несколько часов узнал столько всего полезного, но помня, что ему все же придется его отстранить от этого дела.
- Вы хотите, чтобы я более подробно обо всем узнал? - спросил Томас, готовый приступить к работе как можно раньше.
- В этом нет необходимости, Томми. У меня для тебя есть другие поручения. Я хочу, чтобы ты завтра вместе с семьей Эндри сел на первый же поезд и поехал в Лейквуд, чтобы проверить приют, где выросла Кендис Уайт, и места, которые она часто посещала в своем детстве. Поговори с монахинями, которые держат этот приют, и поспрашивай у народа о возможном происхождении девушки, и, возможно, ты быстро узнаешь, где находятся ее родители, - сухо изрек Миллер, не глядя в глаза Томасу.
- Но я не понимаю, сэр. Ребекка Беренгер похищена, и я думаю, что самое лучшее, чтобы я... - сказал сыщик, но властный голос его шефа перебил его.
- Не беспокойся о дочери Беренгера. Смит возьмется за это дело, - уверил его Миллер.
- Смит?.. Но, что Вы хотите этим сказать? - спросил Томас.
- Что ты отстранен, Томас, - ответил Миллер.
- Что?.. Но я не понимаю... почему? - спросил он, старясь найти логический ответ на свое отстранение.
- Офицер никогда не требует объяснений у своего начальника, - ответил Миллер, вставая и вновь направляясь к окну.
- Я никогда у Вас не требовал никаких объяснений, но в этом случае, я думаю, что заслуживаю их, - отчаявшись, сказал Томас.
- Берись за дело и ищи настоящих родителей мисс Эндри. Это все что ты пока должен делать. Ты свободен, - сказал Миллер, в первый раз используя свое авторитарное выражения лица.
- Я найду родителей Кендис Уайт, и Вам незачем сомневаться в этом, но я займусь этим после того, как поймаю убийцу и избавлю от его когтей дочь Беренгера, - ответил Томас, не боясь гнева Миллера.
- Если ты не готов подчиниться приказу своего шефа, то я могу назначить кого-нибудь другого расследовать дело мисс Эндри, - предупредил Миллер, в то время как Томас с Бобом изумлялись словам шефа.
- Назначить другого?.. Но это будет несправедливо, шеф, - настаивал Томас, пока в его голове появлялись идеи насчет этого несправедливого решения.
- Я не собираюсь обсуждать с тобой, свои решения. Если ты еще не созрел для того, чтобы подчиниться приказу своего начальника, то ты никак не можешь взяться за такой случай, как с Рэймондом Беренгером, - заявил Майкл Миллер, отворачиваясь от Томаса и стараясь выглядеть спокойным.
- Я не понимаю Вашей позиции, шеф, и если честно, то я не собираюсь исполнять Ваши необоснованные требования. Я предпочитаю отказаться от всех расследований до того, как стать лицемером, приняв Ваши авторитарные приказы. Но перед тем, как я уйду, позвольте мне сказать, что если и существовал в этом проклятом мире человек, которому я полностью доверял, то это были Вы... но я ошибся. Если Вы хотите назначить другого расследовать дело Рэймонда Беренгера и Кендис Уайт, то делайте это прямо сейчас, потому что я не собираюсь умолять Вас позволить делать свою работу. Я сейчас же покидаю это агентство!.. - крикнул Томас, бросая на стол свой жетон и револьвер, и быстро выходя из кабинета.
- Томми, подожди... - крикнул Боб, побежав следом за своим другом и нагнав его в коридоре, который в этот день был полон людьми. - Успокойся, друг... - сказал Боб.
- Как ты хочешь, чтобы я успокоился? У Миллера нет никаких мотивов, делать это! - зло крикнул Томас.
- Он наш начальник, и мы, как его подчиненные, должны ему подчиняться. Кроме того, он никогда не ошибается в своих приказах... поэтому он и шеф, - сказал Боб, похлопав своего друга по спине в попытке приободрить его.
- Несмотря на то, что он наш начальник, это не дает ему права отстранять меня от дела, да еще тогда, когда я уже занялся этим расследованием и нашел улики, - ответил Хэтуэй, направляясь к выходу из конторы.
- Я понимаю, как ты себя чувствуешь, будь я на твоем месте, я бы чувствовал то же самое, но ты должен понять, что за такой случай, как дело Рэймонда Беренгера, должен взяться настоящий сыщик, а как я знаю, ты пока еще не один их них, - уточнил Боб, стараясь воодушевить Томаса.
- Почему, когда все хотят тебя утешать, всегда декламируют эту глупую фразу: "Ты не сыщик" ? - зло спросил Томас.
- Возможно, потому что это правда... ты так не думаешь? - спросил Боб обиженным тоном.
- Проклятье, Боб, сейчас не время для твоих глупых комментариев. Я скажу, чтобы ты знал: этот день не самый лучший в моей жизни. Сначала я сталкиваюсь с истиной того, что девушка, которая, как я думал, настоящая гарпия, завоевывающая сердца мужчин, на самом деле оказывается ангелом, спустившимся с небес, которая, как и Сюзанна, отдала свое сердце несчастному, который этого не заслуживает. После этого я узнаю, что Рэймонд Беренгер мертв, и, следовательно, я должен поймать его убийцу, который, кроме того, является еще подозреваемым в похищении несовершеннолетних. И далее, как будто несчастья ходят за мной по пятам: не более часа назад у меня была "восхитительная" драка с Терренсом Грандчестером, и, в конце концов, я доказал, что хуже него, так как заключил с ним пари на Кенди, будто она была той, с кем можно играть. И сейчас, когда я не думал, что ничего худшего больше не может случиться, оказывается, что впервые за время моей работы меня отстраняют без каких-либо объяснений, и моему лучшему другу или тому, кого я считал им, плевать на то, что происходит со мной, и вместо того, чтобы действительно меня поддержать, он лишь иронизирует со мной, - изрек Томас так громко, что все обернулись.
- Уф.. тебе действительно плохо... но у нас у всех бывают тяжелые дни, - сказал Боб, своим классическим хитрым тоном.
- Ты наслаждаешься, издеваясь надо мной, да? - спросил Томас, глядя на Боба.
- Пожалуйста, Томми, не говори глупостей. Если бы я действительно наслаждался твоим несчастьем, то возил бы тебя ежедневно к дому Сюзанны Марлоу и наблюдал, как ты изводишься от грусти, - ответил Боб, начиная терять терпение.
- Я не собираюсь слушать, как ты хвастаешься моими проблемами, - уязвленно сказал Томас, так как Боб, несомненно, затронул очень болезненную для сыщика тему.
- Хвастаться твоими проблемами?.. Ради Бога, Томас Хэтуэй... прекрати вести себя, как капризный ребенок, и пойми, что если я и говорю тебе все это, то лишь потому, что беспокоюсь за тебя... и капитан Миллер тоже беспокоится за тебя. Он самый хороший начальник, который, несмотря на то, что ты только что закончил академию, дал тебе работу. Если честно, то мне кажется, что ты ведешь себя, как неблагодарный мальчишка, который не оценивает всю предложенную ему поддержку, - ответил Боб.
- Я не нуждаюсь ни в твоей заботе, ни Майкла Миллера. Если бы нашего изумительного шефа действительно интересовала моя работа, и он бы ценил меня, как человека, то не отстранил бы меня без всяких на то оснований, - заявил Томас.
- Очень легко судить о других, забывая о своих собственных ошибках. Ты прекрасно знаешь, что Майкл Миллер и я не позволяем тебе что-либо делать ради твой безопасности, потому что, несмотря на то, что ты в нашем отделении больше года, ты остаешься все тем же глупым мальчишкой, который пришел сюда с одной-единственной мыслью: искать преступников, которые, когда ты выйдешь на них, хладнокровно отправят тебя в могилу. Ты всегда говорил, что Терренс трус, раз решил провести весь остаток своей жизни с нелюбимой женщиной... но тогда... как бы ты назвал парня, который постоянно ищет смерть, потому что не может справиться со своим прошлым? Очнись от своих иллюзий, Томас. Твой отец женился, Сюзанна Марлоу тебя не любит, и твоя мать мертва, - сказал Боб, не замечая, что каждое его слово вызывало больше ненависти в глазах Томаса.
- Если я и живу в проклятых воспоминаниях своего прошлого, то тебя это не касается. Я не нуждаюсь в твоих милосердных словах, чтобы понять, что моя жизнь грязь. Так что хватит относиться ко мне, как будто я слабоумный, и все время следить за мной, чтобы я, не дай Бог, не потерялся. Если я хочу умереть от рук преступников, то это мое решение... и ты не имеешь права осуждать его и, тем более, препятствовать мне, - сказал Томас так отчаянно, что на мгновение у Боба не нашлось, что ответить, но этого времени хватило, чтобы Томас быстро выбежал из конторы.
- Томас... - крикнул Боб, собираясь побежать за другом, но глубокий голос остановил его.
- Оставь его, Боб, - сказал Майкл Миллер.
- Капитан, Миллер! - воскликнул Тейлор, удивившись, увидев своего босса.
- Иногда одиночество необходимо, чтобы забыть наше горе и немного успокоиться, - спокойно сказал Миллер, но в его глазах была видна грусть.
- Сэр, не обращайте внимания на то, что сказал Томми. Он был так ослеплен своим гневом, и Вы уже знаете, какой он становится, когда злится, - сказал Боб, извиняясь за своего друга.
- Все в порядке, Боб. Возможно, Томми был прав во всем, что сказал, но это единственный способ, который я нашел, чтобы отдалить его от опасности и осуществить свой план. Сейчас единственное, что меня волнует, это его уход от нас, и, зная его страстный характер, я уверен, что он не вернется по своей воле, - сказал Миллер, доставая из своего кармана жетон Томаса.
- Я уверяю Вас, что... что он вскоре вернется. Кроме того, Томми очень заинтересован в Кендис Уайт, и я не думаю, что он так легко сможет оказаться от ее случая. И если честно, то не его уход из агентства меня огорчает, а скорее тот факт, что он все еще не может преодолеть свое прошлое, - грустно ответил Боб.
- Если ты так говоришь, то все в порядке. Я уверен, что он, наконец, сможет преодолеть свои терзания. В конце концов, наш Томми найдет новую причину, чтобы продолжать сражаться и быть счастливым. Возможно, это случится ни сейчас, ни через год, но все же наступит день, когда он сможет противостоять своим страхам, которые преследуют его, и разберется со всеми своими чувствами, - сказал Миллер, слабо улыбаясь.
- Я жду, чтобы этот день поскорее настал, сэр... ради благополучия и безопасности своего глупого друга, я надеюсь, что Вы правы, - ответил Боб, с надеждой вздыхая.
- Вот увидишь, что я прав. Сейчас идем в мой кабинет, мне надо еще кое-что с тобой обсудить, - заявил Миллер, приглашая Боба вновь продолжить свою работу.
Оба сыщика вернулись в кабинет Миллера, желая, чтобы Томми поскорее совладал со своим характером и вернулся на дорогу, которую он выбрал одним зимним вечером... дорога, которая была единственным способом продолжить свою жизнь без надежд, которые отнял у него Терренс Гранчестер.
Робкие и слабые солнечные лучи на улицах Нью-Йорка, которые лишь на несколько минут озарили город, таяли в густых осенних облаках. Неизбежно наступали сумерки, и поскольку это вошло уже в привычку, тысячи брошенных и эксплуатируемых детей выходили на улицы, чтобы просить у богатых людей деньги и купить на них хоть маленький кусочек черствого хлеба. У многих детей были свои "покровители", которые "заботились" о них и заставляли работать, чтобы грести немалые прибыли, однако, среди всех этих безжалостных злоумышленников, самым устрашающим и могущественным во всем городе был Артур Джексон.
Он был молодым и умным мужчиной. Он прекрасно знал, что его отцом был австралийский миллионер, а мать - простой служанкой, которая родила его в двадцать четыре года. Его детство прошло в бесконечном множестве издевок со стороны почтенного высшего общества, которое называло его сыном проститутки, и поэтому с ранних лет у него появилась навязчивая идея отомстить всем этим господам. Так что, постепенно он вливался в банду налетчиков и мелких жуликов, и был с ними до тех пор, пока однажды ему не представилась возможность, предложенная ему "Шефом", который вознес Артура на вершину могущества. Джексон никогда в действительности не знал, кем был на самом деле человек, открывший ему дверь в другой мир, но если честно, то это никогда и не интересовало его, так как самым важным для него было выбраться из тины, в которую несколько лет назад погрузил его материнский грех.
Так и случилось, что Джексон обрел власть, подчинив себе детский бизнес, и через некоторое время превратился в того, кто держал контроль над более чем 50% детей и нищих подростков Нью-Йорка. Ему помогала его младшая сестра Мойра, у которой, несмотря на ее четырнадцать лет, был такой же изумительный ум, как и у Артура. На самом деле, детский бизнес на улице процветал лишь из-за ловкости Мойры, которую Джексон хотел вывести из дела, но так и не смог этого сделать, потому что понял, что она была действительно необходима. И поэтому она была основной частью бизнеса Артура, хотя тот не испытывал к ней никаких братских чувств, но все же уважал ее.
И в этот день, Мойра также работала с одним из детей. Она работала с Ребеккой Беренгер, которая, несмотря на свой маленький возраст, не поддавалась уговорам, чем и осложняя работу Мойры Джексон.
- Бекки, послушай меня внимательно. Когда ты подойдешь к клиенту, сделай грустное лицо и скажи: "Ради Бога, помогите мне монетой. Я слепа от рождения, брошена родителями со своей немой сестрой, которая не ела вот уже несколько дней", - сказала Мойра так убедительно, что тот, кто не знал ее, поклялся бы, что она говорила правду.
- Но... почему я должна говорить столько лжи?.. Я не слепа, у меня нет сестры, тем более немой, - раздраженно ответила малышка, потому что ей не нравилось работа, которой ее учила Мойра.
- Ты глупая. Не трать на нее больше времени... она никогда этому не научится, Мойра, - крикнул "Палучо", грубо толкая Бекки.
- Нет, научится, - возразила девушка, вновь возвращаясь к обучению малышки. - Послушай, Бекки, да, многое из того, что ты будешь говорить, будет неправдой, но клиент об этом не знает. Таким образом, если ты его убедишь дать тебе деньги, то сможешь сегодня съесть что-нибудь вкусное и горячее. Понимаешь? - спросила Мойра, стараясь убедить девочку работать.
- Я не хочу это говорить... лгать плохо... моя мама так говорила, - сказала малышка, тяня свои руки к девушке, чтобы та обняла ее.
- Лгать не всегда плохо, дружок... Тебе объяснить почему? - спросила Мойра, обнимая девочку.
К счастью девушке не пришлось долго думать, как убедить малышку, так как она увидела решение своей проблемы прямо у себя перед глазами.
- Посмотри, Бекки... ты видишь это здание?.. Правда, красивое?.. Это театр... а ты знаешь, чем люди занимаются в театре?.. Нет?.. Это очень просто. Все люди, которые так работаю, лгут, чтобы заработать себе на жизнь: они собираются в большом зале и говорят диалоги, не принадлежавшие им. Эли люди называют себя актерами, и многие приходят их послушать и посмотреть на них, и каждый день они зарабатывают большие деньги, - красноречиво говорила Мойра.
- Правда? - спорила малышка.
- Конечно же, правда... и то же самое будешь делать ты. Ты будешь зарабатывать деньги так, как делают это актеры. Ты не обманщица... ты актриса. Сейчас ты понимаешь, почему ты должна говорить всю эту ложь? - спросила Мойра, не сомневаясь, что убедила девочку.
- Да... думаю, да, - робко ответила малышка, не прекращая смотреть на театр.
- Мойра, там идет хороший клиент... ты хочешь, чтобы я подошел к нему? - спросил "Палучо", думая о большом количестве монет, которые он, наверняка бы получил от приближающегося человека.
- На этот раз пойдет Бекки. Иди, подружка, и действуй, как я тебе объяснила, - заявила девушка, толкая малышку навстречу молодому человеку, который быстрым шагом направлялся в театр.
Малышка, несмотря на недоверие, которое у нее все еще вызывала эта "работа", решила все же попытаться, чтобы не рассердить Мойру, и чтобы она не отправила ее работать с кем-то другим. Но когда она была уже рядом с молодым человеком, и настало время говорить, все ее мысли начали беспорядочно путаться, и из всего этого получился достаточно фатальный результат.
- Ради... ради Бога, сэр... помогите мне монетой. Я... я... нема от рождения... я сирота... брошенная... своей сестрой... со слепыми родителями, которые не ели вот уже несколько дней, - закончила Бекки, думая, что все хорошо сказала, но, увидев удивленное лицо молодого человека, который ее слушал также, как и Мойра, в это же самое мгновение захотела провалиться сквозь землю.
- Что? - спросил молодой человек с синими глазами, опускаясь на колено, чтобы быть на уровне девочки.
- Я что, плохо сказала? - забеспокоилась малышка, увидев оцепенение на лице своего первого клиента.
- Для немой от рождения, ты все сказала великолепно, - улыбнулся Терри, восхищенный очарованием малышки.
- Это в первый раз, когда я лгу, чтобы заработать деньги, как это делают актеры в театре, - гордо заявила Бекки и ответила милой улыбкой на улыбку Терри.
- Ложь синонимична театру? Какая невинная философия! Никогда раньше не думал об этом, малышка, но думаю, что ты права, - заявил Терри, доставая из своего пиджака платок и начиная очищать грязное лицо девочки.
- Тогда ты мне дашь деньги? - быстро спросила малышка, думая, что первый трудовой день прошел удачно.
- Сначала, ты мне скажешь, где твои родители, - сказал Терри, полностью удивленный такой белоснежной коже девочки, которая напомнила ему другую женщину.
- Моя мама умерла... а мой папа... не знаю... Мойра говорит, что он на святом поле, - заявила девочка шаловливым тоном.
- На святом поле? - сомневаясь, спросил Терри, но девочка не смогла ответить, так как в разговор несвоевременно вступила Мойра.
- Извините, сэр... не обращайте внимания на то, что говорит моя сестра. Она еще маленькая и много не понимает, - заявила девушка, пытаясь спасти ситуацию, но поскольку Терри знал о том, что на бездомных детях зарабатывают, он решил спросить саму малышку, правда ли она сестра этой девушки.
- Она твоя сестра? - спросил Терри, глядя в глаза Бекки.
- Да... Мойра моя сестра, - ответила девочка, прижимаясь к ноге девушки.
- Ты слепа? - вновь спросил Терри, но уже у Мойры.
- Слепа? - переспросила девушка, смутившись, но отреагировала, когда Бекки ущипнула ее за ногу. - Ай!.. А, да... слепа... конечно, я слепа... я была слепа, в каком-то моменте в своей жизни... но чудо, ко мне вернулось зрение, - ответила девушка, заикаясь так, что заставила Терри еще больше посмеяться на этой ситуацией.
- Понятно. Бог бывает очень милосердным в некоторых случаях, - сказал актер, заставив Мойру почувствовать себя неуклюже, из-за своей лжи.
- Ты дашь нам деньги, да или нет? - спросила Бекки, беззаботно прыгая около ноги Мойры.
- Конечно же, дам. Я был бы вором, если бы бесплатно наслаждался твоей чудесной игрой, - ответил Терри, доставая хорошую связку монет и отдавая ее малышке. - Большое спасибо, сэр, Господь наградит Вас красивой женой и множеством сыновей, - широко улыбнулась Мойра, удивляя Терри своим комментарием.
- Откуда ты знаешь, что я не женат? - удивленно спросил актер.
- Потому что у Вас глаза влюбленного, только что вернувшегося от своей любимой, - сказала она так уверенно, что можно было подумать, что она и впрямь провидица.
- Только поэтому? - настаивал Терри.
- Да, и еще потому, что у Вас нет обручального кольца на пальце, - смеясь, ответила девушка, беря Бекки на руки.
- Понимаю. Я вижу, что Вам обоим достался ум от рождения. Возьми мою карточку. Если тебе или твоей сестре понадобится помощь, то сразу же отыщи меня, - заявил Терри, отдавая свою визитку Мойре.
- Спасибо, сэр, - искренне заявила девушка, очень удивленная доброжелательностью этого молодого человека.
- Позаботьтесь о ней и о себе, обычно улица очень опасна, - сказал Терри, не отрывая глаз от Бекки.
- И Вы тоже позаботьтесь о себе, и еще раз большое спасибо за деньги... пойдем, Бекки, - сказала девушка малышке.
- Пока, - бесхитростно попрощалась девочка, махая рукой Терри.
- Пока, - ответил актер, широко улыбаясь.
Терри стоял неподвижно, наблюдая, как маленькая фигура Ребекки исчезает в толпе. Ум девочки, несомненно, порадовал его, и его душа начала понемногу успокаиваться благодаря встрече с этой поразительной белокурой девочкой. Однако все его терзающие страхи и желания не исчезнут до тех пор, пока он не встретится с теми, кто вызвал их.
Но даже с этим нарушающим порядком беспокойством, его сердце все же билось с облегчением, пока его разум отчаянно работал. "Эта девочка станет настоящим ураганом через семь лет. Она такая подвижная и ловкая, что могла бы стать актрисой. Кроме того, она смеется и прыгает так радостно... как будто речь идет о звонком бубенчике. Возможно, Кенди была такой же... моя милая веснушчатая... наверняка ты была еще шаловливее. Эти две хорошие женщины, которые тебя воспитали, я уверен, сходили с ума из-за всех твоих шалостей. Как бы мне хотелось узнать тебя в том милом возрасте, хотя я не жалуюсь на свою судьбу, так как быть частью твоего отрочества не могло быть лучшем для меня... Знакомство с тобой, когда ты превращалась в женщину, было самым чудесным опытом в моей жизни. Кенди, как бы мне хотелось вернуться в прошлое, в наши беззаботные дни в колледже... Как бы мне хотелось вернуть время и быть с тобой рядом, приблизиться к тебе и пить восхитительный мед из твоих губ, которые даже несколько лет спустя, заставляют меня дрожать, только вспомнив о них.
Почему мы должны были расстаться, Кенди?.. Почему моя жизнь должна была так быстро отдалиться от твоей? Сегодня я вновь смотрел в твои зеленые глаза и понял, что даже если пройдет сто лет, я никогда не смогу забыть тебя... Тем более, когда ты превратилась в женщину, о которой я всю жизнь мечтал. Твое лицо созрело также... как и твое тело. Мое сердце билось с неистовой силой, когда я смотрел на твои длинные белокурые волосы, и мои глаза заволокло туманом, когда я увидел, как твое влажное платье приоткрывало красоту твоей груди.
Моя веснушчатая малышка... все шло так хорошо в тот момент... все было так восхитительно... но он должен был появиться, чтобы разрушить мой самый восхитительный сон. Этот проклятый Томас Хэтуэй. Если бы он не был сыном Роберта, то я давно бы избавился от него. Я так разъярен, что если встречу его снова, то не смогу сдержаться, чтобы не поколотить его. Несчастный мерзавец... ты исполнил свою угрозу и нашел Кенди... но... где ты с ней познакомился?.. Почему она так страстно защищала тебя от меня?.. Возможно ли, что между вами есть нечто большее, чем простая дружба?.. Нет... этого не может быть... ты не можешь быть больше, чем ее другом... я не позволю... никогда... я никогда не позволю, чтобы какой-нибудь мужчина приблизился к Кенди с любовными намерениями... ни один".
Вскоре все чувства покинули Терри, осталась лишь одна злость. Терренс Гранчестер, несомненно, был ревнив, и даже не к Томасу Хэтуэю, а к любому, кто бы приблизился к Кенди. В действительности, он всегда был таким, со времен колледжа он не выносил, когда кто-нибудь из его товарищей по учебе смотрел на нее влюбленными глазами. Все ссоры с Арчи всегда были из-за этого, и сейчас, спустя несколько лет, гнев Терри лишь возрастал к любому, кто смотрел на Кендис Уайт с романтическими намерениями. Он не мог смириться, что Кенди была уже никакой не девочкой, и, следовательно, тысячи мужчин были готовы на все, чтобы стать владельцами ее сокровенной милости. И из-за этого его желание всегда быть с ней рядом и защищать ее, лишь увеличивалось с каждой минутой. Он был так разгневан, что даже забыл о своей договоренности с Сюзанной Марлоу, но ее присутствие мгновенно напомнило ему об этом.
- Терри! - радостно воскликнула Сюзанна, начиная приближаться к актеру на своем инвалидном кресле.
- Сюзанна... что ты здесь делаешь? - удивленно спросил он, увидев свою невесту.
- Я приехала в театр, потому что думала, что с тобой что-то случилось. Сегодня утром ко мне пришел твой помощник и сказал, что во второй половине дня ты придешь ко мне, и мы вместе пойдем в театр, но ты так и не пришел, и я подумала, что что-то случилось. Джоан сделала мне большое одолжения, привезя сюда, - ответила девушка, подъехав к Терри еще ближе и нежно взяв его за правую руку.
- Сюзанна, я правда забыл, у меня было столько работы, - оправдывался Терри, чувствуя, что ее прикосновение было невыносимо.
- Не расстраивайся, Терри... ты, наверное, разнервничался из-за представления. Но... что у тебя с лицом?.. Боже!.. У тебя синяк... что произошло, Терри? - испуганно спросила Сюзанна, увидев синяк на лице своего возлюбленного.
- Да ничего. Я просто шел по улице, а тротуар был мокрым, я споткнулся, упал и ударился лицом... это все. Не волнуйся, грим все скроет, - ответил Терри, хвалясь своим превосходным талантом актера.
- Любовь моя, ты должен быть осторожен, могло произойти ужасное, - заявила Сюзанна, лаская руку Терри.
- Я обещаю, что буду более осторожным. Я думаю, что это все нервы из-за представления, - вновь солгал Терри.
- Тебе не надо беспокоиться. Никто другой не сыграет "Гамлета" так хорошо, как ты, я уже видела, как другие пробовали декламировать его, и могу тебя заверить, что ты лучше всех. Я предсказываю тебе абсолютный успех, - восторгалась Сюзанна.
- Надеюсь, - со вздохом терзания ответил Терри, так как каждый раз, когда эта девушка смотрела на него такими влюбленными глазами, он сожалел, что не мог ответить ей с такой же страстью, с какой она заслуживала. И поэтому Терри решил как можно быстрее отстраниться от своей невесты и скрыться в своем убежище: в театре. - Сюзанна, извини, но я должен идти, до представления осталось мало времени. Джоан, хорошо позаботься о ней, - сказал Терри медсестре, которая молча стояла и наблюдала за будущими супругами.
- Конечно, сэр, - ответила женщина, приближаясь к инвалидному креслу, но, не переставая смотреть на Терри.
- Увидимся после спектакля, - сказал актер, вырвал свою руку из рук Сюзанны и зашел в театр.
- Терри! - крикнула девушка с таким отчаянием, что актер быстро вернулся к ней.
- Сюзанна, что с тобой? - спросил он, наклоняясь к ней.
- Нет, ничего... я просто хотела сказать, что люблю тебя... что люблю тебя больше собственной жизни, и что готова ради тебя на все... никогда не забывай об этом, - всхлипывая, сказала Сюзанна, бросаясь на шею Терри.
Терренс Гранчестер не мог ничего сказать, и ведомый сильным чувством вины, он ответил на робкое объятие девушки. Он стоял неподвижно в этом интимном контакте с Сюзанной Марлоу, не в силах отстранить ее от себя, несмотря на то, что ему было неприятно. Терри просто не мог жестоко ранить ее своим отказом. Она всегда была очень терпелива к его недостаткам и никогда не требовала долгих ежедневных визитов. Как он мог разбить сердце той, чья единственная ошибка была спасти ему жизнь? Он должен был быть очень жестоким, чтобы не чувствовать к ней жалости. Кроме того, он был виноват в том, что Сюзанна потеряла ногу, и должна была провести весь остаток своих дней в этом ужасном инвалидном кресле. Она отреклась от своего блестящего будущего ради того, чтобы спасти его от смерти, и против этого у него не было никакого веского аргумента... даже истинная любовь не была им.
Постепенно Сюзанна выпустила Терри из своего объятия, увидев, как ласково он к ней отнеся. Молодой актер медленно выпрямился и потом вновь склонился, поцеловав ее в лоб, и девушка почувствовала себя такой счастливой, что с чувством спокойствия позволила ему уйти.
Пока фигура молодого человека исчезала, в первый раз за долгое время, Сюзанна Марлоу была уверена в любви Терри, но слова Джоаны вернули ее в реальность, которую она всегда хотела игнорировать.
- Что-то он больно нервный, тебе так не кажется? - спросила женщина своим едким тоном.
- Это все из-за спектакля... Терри сторонник совершенства, - ответила Сюзанна, вытирая слезы со щек.
- Возможно, но у меня есть кое-какие сомнения, милая. Эта его нервозность кажется мне эйфорическими и страстными знаками. Этим вечером произошло что-то из ряда вон выходящее. Кроме того, я не верю, что он упал, скорее, он подрался с кем-то, - заявила медсестра.
- Ты так думаешь? - смущенно спросила девушка.
- Да, Сюзи. Я прожила уже долгую жизнь и уверена, что нервозность твоего возлюбленного не имеет никакого отношения к сегодняшнему представлению. Кроме того, из-за простого падения у него не могли возникнуть схожие гематомы. Я утверждаю это, потому что я медсестра и разбираюсь в различных травмах. Я тебя уверяю, что твой возлюбленный с кем-то подрался, - изрекла Джоан, медленно гладя Сюзанну по голове, но ее собственное спокойствие внезапно нарушилось, когда с ними в разговор вступил третий человек.
- Извините, что я вмешиваюсь в беседу двух таких красивых дам, но, увидев Вас, я просто не мог не подойти и не поприветствовать Вас, - сказал молодой человек в сером костюме.
- А кто Вы? - заинтригованно спросила Сюзанна.
- Дэвид Кэйн, мисс... - ответил Артур Джексон, снимая в знак почтения свою шляпу и целуя руку девушки.
- Кэйн?.. А у него такая же фамилия как у тебя, Джоан, - удивленная совпадением, заметила Сюзанна.
- Вы Джоан Кэйн? - спросил Джексон с улыбкой победы на своих устах.
- Да, - ответила женщина.
- Но тетя... возможно, Вы меня не помните? Я сын Вашей кузины Сесиль, - заявил он, не сомневаясь, что эта женщина была той, кого искал его босс.
- Сесиль?.. Я не помню никого с таким именем, - ответила медсестра, чувствуя, что прошлое настигло ее.
- Какая же у Вас плохая память, тетя. Постарайтесь вспомнить свою старую кузину Сесиль, которая работала в Питсбурге, заботясь о беззащитных детях, - настаивал Джексон, стараясь изо всех сил напугать медсестру.
- Ааа... точно... вспомнила. Прости мне мою память, но невозможно помнить всех родственников, которые живут во всей Америке, - оправдывалась женщина, прекрасно помня того, кто отправил Артура найти ее.
- Я все понимаю, тетя, не расстраивайтесь. Мне правда было очень приятно вновь встретить Вас и, прежде всего, в компании такой чудесной актрисы, как Сюзанна Марлоу, - заявил Джексон.
- Вы знаете, как меня зовут? - вновь удивившись, спросила Сюзанна.
- Мисс Марлоу, женщину с Вашим талантом и красотой нелегко забыть. Несмотря на то, что Вы уже не выступаете на сцене, многие все еще помнят Вашу превосходную игру два года назад... правда... и если Вы мне позволите... то должен признаться Вам, что я Ваш пылкий поклонник, - уверил Артур, нежно целуя ее руку.
- Племянник, извини нас, но мисс Сюзанна не может так долго находиться на холоде. В следующий раз мы еще с тобой поговорим, - сказала женщина, ужасно испугавшись того, что скрывалось под любезным поведением Артура.
- Понимаю, тетя. Мне было очень приятно познакомиться с Вами, мисс Марлоу. Я жду-не дождусь спектакля… «Гамлет» - это классика, которой будут изумляться и через сотни лет, - расточал похвалы Артур.
- Я вижу, Вам нравится театр, - улыбнулась Сюзанна.
- Я обожаю театр, мисс... правда... я обожаю все, что там вижу, - ответил Артур, глядя темными глазами на актрису.
- Сюзанна, мы должны идти прямо сейчас, твоя мать, должно быть, очень волнуется из-за того, что мы опаздываем, - сказала Сесиль, стараясь покончить с этим разговором.
- Подожди минутку, Джоан. Мистер Кэйн... не хотели бы Вы присоединиться к нам и посмотреть с нами спектакль? - спросила девушка, чувствуя огромную лесть из-за того, что ее кто-то помнил за столь короткую карьеру актрисы.
- Не хотел бы?.. С удовольствием. Для меня было бы большой честью наслаждаться такой великолепной пьесой с самой лучшей спутницей в мире, - утвердил Артур, зная, что его лесть Сюзанне, получила хорошие результаты.
- Тогда Вы идете с нами. Мой жених играет главную роль, и я уверена, его игра не оставит Вас равнодушным, - воодушевленно сказала Сюзанна.
- Я тоже в этом уверен. Кроме того, у меня будет время побеседовать со своей дорогой тетей, - заявил Джексон с таким цинизмом, что Сесиль еще сильнее испугалась.
- Это будет незабываемая ночь. Пойдем, Джоан, - сказала Сюзанна, широко улыбаясь, и медсестра уже хотела взяться за инвалидное кресло, когда Артур неожиданно опередил ее.
- Позвольте, тетя. Я повезу мисс Марлоу, - заявил он, и женщина ничего не могла возразить.
Было ровно шесть часов вечера, когда Сюзанна, Сесиль и Артур вошли в театр, и тем самым избежали малоприятной встречи с двумя красивыми леди.
- Мы уже здесь, Анни. Веселье начинается, - смеясь, сказала Кенди, одетая в ослепительное розовое платье с красивой вышивкой на декольте, которая превосходно сочеталась с лентой, державшей ее белокурые локоны.
- Кенди, мне страшно... а если нас раскроют? - испуганно пробормотала Анни.
- Не раскроют. Я эксперт в том, чтобы входить в театры незамеченной, - заверила блондинка, утешая свою робкую подругу и окидывая взглядом здание театра. Однако ее взгляд был перехвачен маленьким мальчиком.
- Мисс... Ради Бога... помогите мне монетой. Я сирота от рождения и вот уже восемь дней как не ел, - сказал "Палучо", думая, что у него все пройдет так же хорошо с этими двумя красивыми женщинами, как и у Бекки с молодым человеком.
- Восемь дней?.. Господи! - сказала Анни, начиная искать деньги в своем кошельке.
- Возьми... я надеюсь, они помогут тебе, - сказал Кенди, давая мальчику несколько монет.
- Спасибо, - быстро сказал "Палучо" и убежал.
- Бедняжка. Должно быть, это ужасно жить на улице и просить милостыню, чтобы купить себе немного хлеба, - заметила Кенди, увидев, что этот ребенок был не единственным, кто просил деньги на улице.
- Да... должно быть это ужасно, - сказала Анни, опуская свой взгляд.
- Что тебя тревожит, Анни?.. Ты так внезапно погрустнела, - спросила Кенди, увидев грустную реакцию Анни.
- Ничего, Кенди. Просто, когда я вижу этих детей на улице, я начинаю задумываться над тем, что было бы с нами, если бы мы не попали к мисс Пони и к сестре Марии. Дом Пони не был роскошным особняком, но мы были там счастливы... и он был нашим домом, - ответила Анни, все еще не поднимая взгляда.
- И продолжает быть нашим домом, Анни. Ты не знаешь, как я вновь хочу попасть на Холм Пони и увидеть наших двух дорогих матерей, - радостно ответила Кенди, рисуя в своем разуме образ Дома Пони.
- Я также хочу увидеть их... и мне бы хотелось еще увидеть Тома, - сказала Анни, почувствовав радость, вспомнив свое детство.
- Тома?.. Откуда ты знаешь Томми? - спросила блондинка, удивившись словам Анни.
- Как откуда, Кенди? Я говорю о Томасе Стивенсоне, нашем друге детства, - ответила Анни, не понимая, почему Кенди задала такой странный вопрос.
- Ааа... этот Томас, - облегченно вздохнула Кенди, поняв, что ее подруга говорила не о том, с кем она познакомилась в порту.
- А что, ты не поняла, что я говорю о нем? О ком ты подумала, Кенди? - с любопытством спросила Анни, стараясь разузнать мысли блондинки.
- Я?.. Ни о ком, - ответила девушка, стараясь казаться безразличной, но это было трудновато, так как ее щеки озарил легкий румянец.
- Ты уверена? - настаивала Анни, интуитивно чувствуя, что в жизнь ее подруги вошел кто-то особенный.
- Конечно, да... Ладно, достаточно об этом, сейчас я тебе расскажу свой план. Вот, что мы будем делать: ты воспользуешься билетом и без проблем войдешь в театр, а я проберусь с заднего входа. После окончания спектакля мы немедленно вернемся обратно в гостиницу, - протараторила Кенди.
- Но, Кенди... Ты должна воспользоваться этим билетом... я его купила для тебя, - возразила Анни, заботясь о Кенди.
- Нет, лучше ты воспользуешься им. Кроме того, я уже тебе сказала, что я эксперт по вхождению в театры незаметно. Только помни, как только спектакль закончится, ты должна вернуться сюда и ждать меня. Понятно? - спросила блондинка, подталкивая свою подругу к входу в театр.
- Да, Кенди, но, пожалуйста, хорошо позаботься о себе и не попади в новую переделку, - потребовала Анни умоляющим тоном, тем самым, заставив блондинку засмеяться.
- Не беспокойся, Анни. Я буду вести себя, как настоящая леди... я тебе это обещаю. Да встречи, Анни. - сказала Кенди, кладя руку на сердце, и потом проводила ее до входа в театр. Анни была не очень уверена, но все же быстро вошла в двери театра Бродвея.
Кенди начала бродить по окрестностям театра, чтобы найти вход, через который она бы тайком вошла в здание, но к несчастью, все возможные пути были закрыты, и их невозможно было открыть. Она без особых успехов несколько раз обошла здание вокруг, и уже начала чувствовать раздражение, когда ее глаза остановились на приоткрытом окне второго этажа. Она чувствовала, что через это окно она могла бы попасть внутрь здания. Ее зеленые глаза на мгновение осветились счастьем, но лишь на мгновение, потому что существовала маленькая проблема... как ей добраться до второго этажа? Ее неуемная изобретательность сконцентрировалась на том, как бы ей быстро и, не привлекая к себе внимания, подняться на второй этаж без близлежащего дерева, по которому она могла бы взобраться и спрыгнуть в большое окно, но так как дерева не было, ей пришлось искать другой выход.
Однако, когда она вот уже собиралась заняться поисками, ее внимание привлекла водосточная труба. Она могла по ней взобраться и добиться своей цели. Девушка направилась к водосточной трубе и, поверив, что она сможет выдержать ее вес, и то, что никто не наблюдал за ней, она начала карабкаться по трубе, но из-за своего длинного платья и туфель, малоприспособленных для альпинизма, блондинка поскользнулась и с грохотом упала. "Ай... больно... мне кажется, надо найти другой способ войти в театр... хорошо, что никто не видел, как я упала", вздыхая, думала блондинка, и когда она собиралась встать, то опять упала, услышав голос, упрекавший ее.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Келли Миллер, глядя на Кенди.
- Ааа... Как ты меня напугала! - сказала девушка, поняв, что это был голос девочки.
- Ты хочешь посмотреть спектакль, не заплатив? - спросила Келли, поднимая туфлю, которая спала с ноги Кенди, и отдавая ее девушке.
- Не совсем... в кассе уже нет билетов, и я решила найти альтернативное решение, как войти в театр, - ответила блондинка, еле вставая из-за своих многочисленных кринолинов под платьем.
- Как тебя зовут? - спросила Келли, позабавленная тем, как блондинка вставала.
- Кенди, - ответила девушка, стряхивая пыль со своего платья.
- Кенди?.. Как вульгарно. Ладно, если ты хочешь войти в театр бесплатно, тогда следуй за мной, - заявила девочка, начиная продвигаться к боковой части театра.
- Что?.. Ты тоже собираешь войти туда, не заплатив? - удивленно спросила Кенди, когда подбежала к девочке.
- Конечно же, да. Я всегда так делаю, - утвердила Келли.
- Да?.. И как же ты собираешься туда войти? - вновь спросила Кенди, не очень доверяя девочке.
- Мой жених показал мне проход, который приведет к секретной ложе, где самый лучший обзор, оттуда видно лучше, чем с первого ряда, - вновь гордо заявила Келли.
- И как он узнал об этом проходе? - заинтересованно спросила Кенди.
- Для твоего возраста ты слишком назойлива, - ответила Келли, делая ударение на слово "возраст".
- Что ты хочешь сказать этим? - сердито спросила Кенди, скрещивая руки у себя на груди.
- Вот здесь место, через которое мы войдем в театр... я пойду первая, - сказала Келли, проигнорировав вопрос Кенди, и доставая из кармана своей юбки маленький ключ.
- Подвал театра! - воскликнула Кенди, увидев лестницу, ведущую вниз.
- А что ты ждала?.. Главный узорчатый вход? - съязвила Келли.
- Ты слишком невоспитанная, - ответила Кенди.
- А ты слишком медлительная. Так ты будешь входить, да или нет? - громко крикнула Келли.
- Конечно, буду, - уверенно подтвердила Кенди.
Постепенно темнота начала охватывать улицы города, в то время как Кендис Уайт и Келли Миллер пробирались по проходам, которые приведут ее в ложу, где она вновь сможет пережить волнующие эмоции.
Несколько минут до представления всегда были единственным моментом, когда Терренс Гранчестер мог побыть наедине с собой в своей гримерной. Так или иначе, всегда кто-нибудь на него смотрел, убираясь в его гримерной или за дверью, ожидая его автографа. Но когда зал заполнялся людьми, а остальные скандировали на улице, молодой актер знал, что этот момент был для него роскошью, когда он мог побыть с собой наедине. Момент, когда вдохновение полностью завладевало им, и сладкие воспоминания придавали ему силы выступить как нельзя лучше.
Но, несомненно, этот день был для него самым особенным, и хотя он знал, что она не увидит его игру Гамлета, надежда быть с ней рядом и говорить с ней вдохновляла его душу. Возможно, он слишком осмелел, думая о Кенди, когда причина их разрыва была жива и находилась рядом с ним, но знание того, что Томас Хэтуэй готов на все, чтобы завоевать ее, заставило его забыть о долге, поставить этого дегенерата на место и как можно дальше отдалить его от Кенди. И, зная плохую репутацию сына Хэтуэя, он мог сделать это, лишь находясь около нее... заботясь о ней днем и, конечно же, ночью.
Поэтому в уме Терри зарождались идеи, как ему отдалить от своей девочки этого развратного сыщика, но когда он собирался детально обдумать свой план, стук в дверь прервал его мысли, тем самым вызвав его раздражение.
- Меня ни для кого нет! - крикнул Терри, вставая с кресла.
- Терри, открой мне, пожалуйста, - прозвучал взволнованный женский голос.
- Мама, ты прекрасно знаешь, что я ни с кем не говорю перед началом спектакля. Зайди позже, - сказал молодой актер, решив проигнорировать присутствие Элеоноры Бейкер.
- Ты даже не хочешь поговорить со своим отцом, Терренс? - сказал сильным голосом Ричард Д. Гранчестер.
Несколько секунд Терренс стоял неподвижно, пытаясь привести в порядок мысли. Его отец стоял за дверью его гримерной... его отец... человек, который несколько лет назад отверг его. Он стоял за дверью и хотел поговорить с ним... Что собирался сказать ему этот человек, который отрекся от него, предпочтя своих законных детей? Что было таким важным, если это требовало присутствия его матери?
Молодой актер медленно подошел к двери и открыл ее, но он не смог пересилить себя и посмотреть на герцога Гранчестера, так что сразу отвернулся и даже не поприветствовал свою мать.
- Я рад вновь тебя видеть, Терренс. Как твои дела? - спокойно спросил Ричард, стараясь узнать в нем того маленького мальчика, которого он тайно обожал и которым гордился со дня его рождения.
- Хорошо... были до твоего прихода, - сухо ответил Терри, не имея ни малейшего желания быть любезным со своим отцом.
- Приятно слышать, что в твоей жизни все идет удачно. Ты уже хорошо известен, Терренс, - сказал герцог, стараясь приблизиться к своему сыну.
- Хватит твоей фальшивой вежливости, и говори, зачем пришел, - резко ответил Терри.
- Я вижу, что бесполезно любезно разговаривать с тобой, Терренс. Я уверяю тебя, что если бы у меня не было серьезной причины, то я бы не стал надоедать тебе своим приходом, - заявил Ричард, садясь на стул, около зеркала.
- Заканчивай свою проповедь, мне меньше чем через пятнадцать минут выходить на сцену, и я не собираюсь опаздывать из-за тебя, - предупредил Терри, чувствуя, что приход его отца несет с собой дурные вести.
- Хорошо, сын, я думаю, что ты прав, и нам лучше побыстрее начать наш разговор. Итак, Терренс, поскольку ты уже знаешь, что из-за боевых конфликтов, в которые погружена вся Европа, мне пришлось покинуть Англию вместе с твоей мачехой и твоими братьями, чтобы переждать войну в Соединенных Штатах. Я всегда думал, что это путешествие радикально изменит мою жизнь, но я и представить себе не мог, что так сильно, - нервничая, сказал герцог.
- Ты, наверное, не можешь прожить без своих замков и людей королевского происхождения? - иронизировал Терри.
- Я бы хотел, чтобы это было так, сын, но то, что я узнал в Америке, было намного ужаснее, чем любой кошмар. Терренс, возможно, я не предоставлял тебе поддержку, в которой ты нуждался, но все же я жду, что ты, вопреки всем нашим различиям, поймешь и простишь своего отца, человека с тысячью недостатков, который с лихвой заплатил за свои прошлые ошибки. Терри... у меня... у меня есть дочь... дочь, о которой я и понятия не имел, но которую сейчас я должен найти, - сказал герцог, вставая и подходя к своему сыну.
- Что ты говоришь, отец? Потерянная дочь? - спросил актер, стараясь собраться с мыслями.
- Я объясню, как все произошло. Много лет назад, когда я был еще ребенком, я познакомился с прекрасным созданием по имени Маргарет Дрейсер. Она была дочерью американского магната, с кем твой дедушка вел дела. Отец Маргарет проводил много времени в Лондоне за работой, и поэтому не мог много времени уделять своей жене и дочери. Поэтому почти большую часть времени они жили с твоей бабушкой и со мной в городе Герфогвшир. Постепенно я и эта милая девочка стали хорошими друзьями, и со временем эта красивая дружба переросла в любовь, но не братскую. И так как мы не могли пожениться из-за нашего возраста, и из-за того, что наши семьи перестали работать вместе, нам пришлось расстаться и общаться друг с другом лишь через письма. Со временем этот огонек любви, который нас объединял, погас... Я познакомился с твоей мамой, и она узнала человека, который стал любовью всей ее жизни, но неожиданный поворот судьбы заставил нас вновь встретиться, когда мы были уже взрослыми людьми, и когда у нас обоих было очень много личных проблем. Я не оправдываюсь перед тобой, Терренс, но должен признать, что, возможно, если бы боль в моем сердце не была так сильна, как в тот момент, то ничего бы не произошло. Я никогда не знал, что той ночью наша страсть создаст плод, девочку, которая не только сведет Маргарет с ума, но и будет изгнана из дома, - сказал герцог, не поднимая своего взгляда.
- Ты хочешь сказать, что совратил эту женщину и потом оставил ее, не думая о последствиях? - спросил Терри, неистово беря отца за плечи.
- Я не думал, что все так произойдет, Терренс. Когда Маргарет была со мной, мы оба думали, что ее муж погиб, но мы ошибались. И когда он вернулся во Флориду, я решил уйти из ее жизни, чтобы она могла остаться с человеком, которого действительно любила. Я никогда не знал, что она была беременна от меня. А когда об этом узнал Чарльз, ее муж, то охваченный ревностью, он без сожаления, отдал девочку в чужие руки.
- А чего ты ждал, отец?.. Что он с распростертыми объятиями примет дочь любовника своей жены? - заявил Терри так раздраженно, что Элеонора приблизилась к нему, стараясь успокоить его.
- Терренс, ты должен понять, что была ошибка, - пылко произнес Ричард.
- В твоей жизни все было ошибкой, отец. Может, не было ошибкой влюбиться в Элеонору Бейкер и иметь от нее незаконного сына? - разгневанно спросил Терри.
- Терри, достаточно! - сказала Элеонора повелительным голосом.
- Нет, мама, я не собираюсь молчать. Этот человек прожил всю свою жизнь, прикрываясь титулом герцога и притворяясь джентльменом, когда на самом деле он отвратительный мерзавец. Сначала он заманивает в свои сети тебя, мама, и делает своей любовницей, а потом разрушает крепкий брак, совращая женщину, которую впоследствии бросает беременной. У меня теперь не осталось ни малейшего сомнения в том, что Ричард Д. Гранчестер - лживый обманщик и любитель давать фальшивые обещания, - заявил молодой актер, направляясь к шкафу и доставая оттуда костюм, в котором ему предстояло выступать этим вечером.
- Если бы я знал о существовании этой девочки, она обязательно жила бы со мной и была счастлива, - отчаянно сказал герцог.
- Не обманывайся, отец. Ты это же сделал со мной и не достиг результата. Единственное, чего ты добился бы, это сделал бы ее жизнь невыносимой, ты сделал бы ее неразговорчивым, серым существом, которое никогда бы не узнало, что такое на самом деле любовь матери и отца. Я рад, что этой девочке не удалось узнать такого человека как ты, - яростно заявил Терри, бросая свой костюм на пол.
- Терренс, ясно, что сейчас ты не можешь понять мои мотивы, которые заставили меня совершить это варварство, но я тебя уверяю, что, когда человек теряет кого-то важного, он впадает в ужасную агонию, из которой практически нельзя выйти... это произошло со мной, и тебя уверяю, что мне очень было трудно в то время, - сказал герцог, не зная, что своими словами напомнил Терри его разлуку с Кенди и то, как он, задушенный алкоголем, укрылся в захудалом театре.
- Зачем ты все это говоришь мне сейчас?.. Ты хочешь сорвать мое выступление? - спросил Терри, буравя ненавистью герцога.
- Конечно же, нет, Терренс. Если я тебе и рассказал все это, то лишь потому, что не хотел, чтобы ты узнал об этом от кого-то еще, кроме меня. Я хотел первым рассказать тебе правду. Вэллари Парадис, старшая дочь Маргарет и сестра Софи, начала поиски, чтобы найти свою сестру, и отдать ей часть наследства, которое Чарльз, несмотря ни на что, оставил ей. Вэллари собиралась приехать в Нью-Йорк, вероятно, для того, чтобы поговорить с тобой, а я также не хотел терять время и приехал к тебе. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить, что я расстроил тебя перед выступлением... но мне было важно, чтобы ты как можно скорее узнал об этом, - сказал Ричард в последней попытке добиться понимания своего старшего сына.
- Не беспокойся, отец... Но если честно, то я не думаю, что это место и время было подходящим для твоего признания. Я надеюсь, что больше никогда снова тебя не увижу, - заявил Терри, поднимая с пола свой костюм и выходя из гримерной, даже не оглянувшись.
- Терренс! - крикнул Ричард, пытаясь догнать своего сына, но спокойный голос Элеоноры задержал его у двери гримерной.
- Сейчас, ты этого, наконец, добился, Ричард, - сказала женщина, беря свою сумочку и направляясь к герцогу.
- Что ты имеешь в виду? - спросил он, опуская свой взгляд.
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Сейчас ты навсегда потерял Терри, и я не обвиняю его в том, что он больше не хочет тебя видеть, потому что тоже самое чувствую и я. Если у тебя еще осталось хоть немного достоинства, и ты хочешь замолить все свои грехи, то помоги мисс Парадис найти ее сестру, и если тебе это удастся, то постарайся быть лучшим отцом для этой девочки, чем был для Терри. Прощай, Ричард, - сказала женщина, чувствуя глубокую боль в своем сердце.
- Элеонора... ты слишком жестока со мной, - пробормотал герцог, беря ее за руку.
- Ты сам добился этого, так что не жалуйся и не старайся выглядеть раскаявшимся. Уже слишком поздно, чтобы исправить или забыть то, как ты со мной поступил, забрав у меня Терри, когда он был еще маленьким. Но несмотря ни на что, я надеюсь, что ты сможешь стать счастливым, начиная с этого момента, потому что мне бы не хотелось, чтобы отец моего сына был несчастен. Прощай, - заявила женщина, быстро освобождаясь от руки Ричарда.
Ричард остался стоять один в гримерной, думая о будущем, которое его ожидало. Бомба уже сработала, и теперь только время могло показать, что произойдет между его сыном Терренсом и его сводной сестрой. Герцог Гранчестер понятия не имел, что своим рассказом он первый задел сердце Терри этим вечером... второй прибудет в самый неожиданный момент, и сердце Терри будет разбито наименее ожидаемым человеком.
|
