Последнее лето автор Guinevere
Записка, оставленная Терри, гласила: «В 11.00 на чердаке старого здания». Всего 7 слов – это было так похоже на его обычную немногословность! Кенди несколько раздраженно вздохнула: иногда его просто невозможно понять! Летом Элиза уже подстроила им ловушку на такой вот встрече, но стоило им вернуться в Лондон, как он снова заставляет ее пускаться в авантюры, конечно, только для того, чтобы помогать ему в мелких пакостях. Кенди задумалась. Только для того…? А разве ей нужно от него что-то еще? Вовсе нет, и в Шотландии она ясно дала ему это понять.
В сотый раз прочитав записку, девушка неслышно выскользнула из комнаты и спустилась по широкой лестнице в холл академии. Большие настенные часы только что пробили 11 раз. Пора идти, если она вообще собирается. Ведь Терри ненавидит ее опоздания! Но какая ей, в конце концов, разница, что он ненавидит в ней, а что – нет? «Ладно», - неслышно проговорила Кенди и направилась к двери.
Снаружи дул пронизывающий ветер, ясно давая понять о приближении зимних холодов. Она пробралась через сад, освещая путь небольшим фонарем, и вскоре оказалась у тяжелых дверей старого заброшенного здания. Дверь неохотно, со скрипом отворилась, и девушка оказалась в темном коридоре. Она подошла к шаткой деревянной лестнице и с осторожностью стала подниматься вверх, мысленно проклиная Терри: «Неужели обязательно выбирать для разговоров такие жуткие места? Наверняка в следующий раз это будет кладбище».
Он уже был там. Услышав ее шаги, он быстро обернулся и внимательно взглянул на Кенди. Она невольно сжалась, чувствуя внезапную неловкость от взгляда этих загадочных синих глубин.
- Привет, - несколько натянуто пробормотала она.
- Здравствуй, Кенди, - отозвался он своим мягким, словно бархатным голосом, не сводя с нее глаз.
- Ну и зачем мы здесь? – поинтересовалась Кенди, нервно сжимая в руках фонарь.
Терри вздохнул и подошел чуть ближе:
- Кенди, мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
Она сглотнула и прижала руку к груди, пытаясь унять стук сердца.
- Я… слушаю.
- Кенди, - начал он. – Лучше перейти сразу к делу, - пробормотал он скорее для себя, теребя высокий ворот темно-синей рубашки. – Кенди, после того, как Элиза подала нас сестре Грей, директриса вызвала меня к себе.
Кенди вскинула голову: она думала, нет, скорее бессознательно надеялась, что речь пойдет совсем о другом.
- И? – едва слышно прошептала она, заставляя его продолжать.
- Она долго говорила о том, что мы нарушили все правила школы и должны быть наказаны. Она решила исключить одного из нас. Сказала, что тебя…
Кенди немного облегченно вздохнула:
- И всего-то? Я и сама едва выдерживаю здешнюю жизнь. Так что…
- Кенди, - мягко перебил ее Терри, - прошу, хоть раз дослушай до конца! Ты знаешь, что у меня есть мечта. Так вот. Сейчас подходящее время для ее осуществления. – Тут он собрался с духом и выпалил: - Кенди, я уеду в Америку и стану актером.
Некоторое время она безмолвно смотрела на Терри, в то время как ум ее лихорадочно работал, выискивая возможные возражения.
- Что значит уедешь? Ты не можешь покинуть школу Святого Павла. Тебя никто не отпустит.
- Этот вопрос уже улажен. Я говорил с сестрой Грей. Исключат меня, а не тебя.
- Но… как это возможно? – воскликнула Кенди. – Ты ведь еще несовершеннолетний и не можешь избавиться от опеки отца.
- Я никогда и не ощущал ее влияния, - с горечью проговорил Терри. – Держу пари, отец даже не заметит моего исчезновения.
- Нет… - слабо попыталась возразить она.
Он снова прервал ее:
- Кенди, все уже решено.
Она отвернулась, почувствовав внезапные слезы, готовые сорваться с ресниц.
- И когда ты едешь? – одними губами шепнула она.
- Завтра.
- Ясно… - закусив губу, пробормотала Кенди. Она неподвижно стояла, сжимая руками фонарь. Казалось, ее мир, все, что она построила за эти несколько месяцев, рушится. Наконец, она собралась с духом и открыла рот, намереваясь произнести слова, которые так долго носила в груди: - Терри… э-э-э… Это все, что ты хотел сказать?
Он слегка отшатнулся, пораженный холодом ее голоса и словами, произнесенными ее губами: признаться, совсем не такого ждал он от этой встречи. Он собрался с мыслями, слегка улыбнулся и с горечью проговорил:
- Да, все. Ты ждала чего-то еще?
Кенди не заметила ни его улыбки, ни тона его голоса: она смотрела в сторону, избегая взгляда этих удивительных глаз. Наконец, она осмелилась поднять голову и взглянуть на него.
- Нет, просто… Тогда нам нет смысла стоять здесь. Я замерзла и хочу спать.
- Что-то раньше я за тобой такого не замечал, - чуть насмешливо вымолвил он, не сводя с нее глаз.
Кенди не отреагировала на этот выпад и полувопросительно пробормотала:
- Полагаю, завтра я тебя уже не увижу?
- Нет, рано утром я буду на корабле, - ответил Терри. – Наверно, лучше попрощаться сейчас, - с необычной для него нерешительностью добавил он.
- Да… Что ж, прощай, Терри, - отрешенно проговорила она, протягивая ему руку для пожатия. – Надеюсь, мы еще встретимся.
- Возможно. Но надо быть готовыми ко всему – мало ли что приготовила нам жизнь. Прощай, Кенди, - так же глухо отозвался он, отводя глаза и вяло отвечая на рукопожатие.
Они постояли несколько мгновений, смотря в разные стороны, потом она вырвала руку, вскинула голову, шепнув что-то одними губами и бросилась вниз по ветхой лестнице. А он остался стоять, недоумевая, какие слова она хотела сказать. Исчезающее пламя тускло играло на его темных волосах, но вскоре все погрузилось во тьму.
Кенди долго лежала без сна, думая о том, что произошло. Она уставилась в одну точку на стене, но во мраке комнаты ей виделся его силуэт, а стоило ей закрыть глаза, как перед ней представали бесчисленные образы того лета: каникулы в Шотландии, Беллентайн, Терри в роли Ромео… А потом все сливалось в единственное воспоминание, которое бережно хранило ее сердце, но так яростно отвергал разум. Ее губы до сих пор помнили то единственное, нежное прикосновение его горячих, страстных губ, ее кожа до сих пор приятно покалывала от его объятий, а сердце радостно сжималось от редких улыбок, которые он дарил ей.
Внезапно она вскочила и принялась бродить по комнате, не заботясь о том, что могла кого-то разбудить. Она прижала руки к вискам и крепко зажмурилась, а в ее мозгу словно звучал его голос, произносящий слова, на которые ей не хватило смелости. Она отчаянно замотала головой, пытаясь прогнать непрошеные видения, но они лишь еще крепче захватывали ее в плен. «Я не должна была так себя вести, - вдруг подумалось ей. – Зачем я была такой холодной, такой неприступной? Ведь я хотела сказать совсем иные слова». Она быстро накинула халат и выбежала в холл. Настенные часы показывали 5 утра. «Я еще могу успеть, - безмолвно шепнула она. – Если я потороплюсь, то успею. И больше никогда сюда не вернусь!»
Она помчалась обратно в свою комнату, на ходу сбрасывая халат, и бросилась к шкафу, перерывая все подряд в поисках плаща: утро было на редкость холодным и ветреным. После безуспешных поисков она быстро надела первое попавшееся платье и шляпку, достала все деньги, которые у нее были, и со скоростью молнии помчалась из комнаты.
Добравшись до ворот из школы, она обнаружила, что они заперты. Это ее не удивило, и, быстро перебросив сумку через ограду, девушка принялась карабкаться на ближайшее дерево.
Кенди поспешно шла по одной из главных улиц Лондона, пустынной в такой ранний час. Она оглядывалась в поисках экипажа, но, как назло, поблизости не было не одного. Наконец, дойдя до угла Пикадилли, девушка заметила кеб, одиноко стоящий у тротуара. Она поспешила к нему, уверенно открыла дверцу и села внутрь.
- Да, мисс? – мгновенно отозвался извозчик.
Кенди колебалась лишь мгновение, прежде чем назвать место назначения. Она глубоко вздохнула и уверенно произнесла:
- Порт Саутгемптона. На максимальной скорости.
Кенди на ходу выскочила из кеба и помчалась к кассам. Запыхавшись, она требовательно спросила:
- Корабль в Нью-Йорк?
- Боюсь, вы опоздали, мисс, - сочувственно отозвался кассир. – «Куинн Мери» отплывает через 5 минут.
Она на мгновение застыла, но тут же бросилась к причалу, расталкивая прохожих. Послышались гудки пароходы, и из трубы вырвался густой дым. Она подбегала к трапу, навстречу ей вырвался моряк и загородил проход:
- Мисс, посадка завершена. Пароход отплывает.
- Вы не понимаете! Мне нужно на него попасть! – задыхалась Кенди. – Нужно!
Трап убрали, и корабль неспешно двинулся вдоль причала, испуская сигнальные гудки. Кенди рванулась с места и помчалась за ним в безуспешной попытке догнать уплывающее счастье. Вдруг сквозь пелену слез, застилавшую глаза, она разглядела на палубе его. Не видя ее, он долгим взглядом провожал берег. Глотая слезы, она изо всех сил закричала:
- Терри!!! Я здесь! Я люблю тебя, Терри!!! Слышишь, я люблю тебя! – ее голос потонул в шуме пристани. Она стояла, закрыв лицо руками, и беззвучно кричала от отчаяния. Он не услышал.
Терри одиноко стоял на палубе огромного корабля, провожая глазами Англию. «Суждено ли мне вновь здесь оказаться? – думал он. – Суждено ли мне вновь увидеть зеленые холмы Шотландии, старинный замок в горах, стены которого однажды озарились ее присутствием? Суждено ли мне вновь встретить тебя, мой зеленоглазый ангел?» На мгновение закрыв глаза, он вновь представил ее, с волосами, развеваемыми осенним ветром, с глазами, сияющими от утренней росы… «Прощай, любовь моя…» - беззвучно шепнул он, смахнув непрошеную слезу. Вдруг ему почудилось, что он слышит ее голос, произносящий слова, которые он так жаждал от нее услышать. А перед глазами стояло видение светловолосой девочки, глаза которой сияли подобно изумрудам сквозь ночной туман. И снова этот голос… Внезапно он показался таким реальным, таким осязаемым! Он широко распахнул глаза, но видение не исчезло: на берегу стояла она, спрятав лицо руками, а ветер развевал ее непослушные завитки.
- Кенди! – воскликнул он, но губы его не произнесли ни звука.
Но она услышала. Вернее, почувствовала душой его последний зов и отняла руки от своего прекрасного лица. В изумрудных ее глазах стояли непролитые слезы. Она изумленно открыла рот и изо всех сил замахала рукой.
- Терри! – сквозь шум моря донесся до него ее голос.
И снова ее губы произнесли те же слова, что и вчера ночью. И снова он не расслышал их, но прочел душой: Я люблю тебя. И душа его откликнулась на этот призыв. Стараясь перекричать шум ветра, стук крови в собственных висках, он крикнул:
- Кенди! Мы встретимся снова, обещаю тебе. Встретимся, чтобы уже никогда не расставаться.
Она молча кивала, прислушиваясь к его словам, стараясь запомнить все стихающие звуки его голоса. Корабль отплывал все дальше, постепенно тая в предрассветной дымке. Кенди стояла на опустевшей пристани, а беспечный ветер гонял по небу облака, срывая последние листья с ветвей. Наконец, «Куинн Мери» скрылась за горизонтом, и лишь на воде остался след быстро исчезающей ряби.
На ее палубе стоял молодой человек, безрезультатно вглядывающийся в туман и безмолвно произносивший как молитву: «Мы встретимся снова…» Его сине-зеленые глаза, глубокие, как море вокруг, затерялись на далеком берегу, пытаясь отыскать ту, что сквозь бури и непогоды пронесла слова, до сих пор звучавшие в его душе.
Девушка, не двигаясь, стояла на берегу, все так же разглядывая линию горизонта, на которой была видна черная точка, исчезающая вдали. Порыв ветра пронесся над ее головой, сбив набок шляпку и обдав ее леденящим холодом. Но она не чувствовала этого. Изнутри ее согревало эхо его слов, звучавших в самом сердце: «Мы встретимся снова…»
И они встретились снова. Но кому интересно знать, что к тому времени все их мечты сбылись, что они нашли то, чего хотели от жизни? Терри уехал в Америку, став знаменитым и подающим надежды молодым актером. Услышав об этом, Кенди грустно улыбнулась и подумала: «Ты ведь знала, что так и будет, правда? Знала, как он любит свою мать и как хочет быть похожим на нее. Что ж, он добился своего. Он всегда добивался своего, как и тогда, в Шотландии…» К тому времени Кенди тоже осуществила свою мечту: она нашла своего Принца с Холма. Им оказался молодой человек по имени Альберт, ставший ее верным и надежным другом. Кому интересно, что она написала об этом в своем письме к лучшей подруге, леди Энн Одри: «Знаешь, какое чувство возникает, когда исполняется самая заветная мечта твоего детства? Пустота. Ты не чувствуешь ничего, ты осознаешь, что в жизни не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. И это ужасно…» Тем не менее, Кенди прожила долгую жизнь со своим принцем и умерла в 1979 году в возрасте 81 года. Долгую, но счастливую ли?
Кому интересно знать, что Стир стал известным летчиком, но погиб в последние дни Мировой войны, и Пати не смогла пережить такого удара? Что Терри женился на Сюзанне, девушке, которая любила его еще во времена колледжа? Что через десять лет после этого он разбился на машине во время одной из своих любимых прогулок? Что Кенди, узнав об этом, сжала в руке любимое кольцо с сапфиром и взглянула в небо? «Посмотри, Кенди, это самый древний цвет мира, цвет неба и воды». – «Цвет твоих глаз, Терри». Она не помнила морозной зимней ночи, перед ее глазами вставали лишь картины лета ее счастья. Счастья, о котором она даже не мечтала. «Ты мой лучший друг, Кенди. Только ты меня понимаешь, понимаешь мои чувства. Мы никогда не расстанемся, правда? Если ты уйдешь, я умру». «Я всегда буду с тобой, Кенди. Только не плачь. С тобой все будет в порядке. Я здесь». «Сегодня ты звезда, Кенди. Моя звезда». «Мы встретимся снова, обещаю тебе. Встретимся, чтобы уже никогда не расставаться». «Прощай, любовь моя…»
Но Кенди никогда не узнала, что сказал доктор жене Терри.
- Миссис Грандчестер, ваш муж страдал нарколепсией?
- Нет, что вы, доктор, я никогда этого не замечала.
- Тогда я не могу объяснить его состояния в момент смерти. Он словно спал или пребывал в забытьи.
- То есть, он мог быть уже мертв? И это могло быть самоубийство?
- Я бы предположил нечто подобное, если бы не знал мистера Гранчестера. Не думаю, что у него мог быть повод для самоубийства. Ведь вы были такой счастливой парой, не правда ли?
- Да… конечно, - медленно проговорила Сюзанна и откатила инвалидную коляску к окну. – А сейчас, если вы не возражаете, мне бы хотелось побыть одной.
Ей вспомнилась Англия и веселая светловолосая девушка с зелеными смеющимися глазами. «Меня зовут Кенди. Знаешь, я очень люблю Терри, совсем как…старшего брата. Так что сделай его счастливым». Только в тот момент, когда она произносила эти слова, ее глаза вовсе не смеялись. Они смотрели куда-то вдаль, сквозь Сюзанну. «Только не говори Терри, что я приходила. Ему не понравится, что девчонка, вообразившая себя его сестрой, устраивает его судьбу». Потом, когда они с Терри составляли список гостей, Сюзанна спросила: «А разве ты не пригласишь ту девушку, Кенди?» Он как-то странно взглянул на нее и ничего не ответил. Больше она никогда не заговаривала с ним о Кенди. А он… он никогда так и не произнес этих слов: «Я люблю тебя». Он не любил лгать. Даже во спасение.
И никто так и не узнал, о чем думал Терри в момент смерти. Он смотрел на зеленые холмы и вспоминал такие же зеленые глаза. «Когда тебе плохо, нужно поделиться с кем-то своим горем. Сразу станет легче, вот увидишь». «У меня такое чувство, что этот день никогда не закончится. Сделай так, чтобы он был вечен». «Ты был великолепен. Ты самый лучший Ромео в мире». «У тебя все получится, нужно только поверить в свои силы». «Я люблю тебя, Терри». Да, так и нужно умереть… И больше не чувствовать боли утраты, сознания того, что все могло быль по-другому. Знаешь, Кенди, я только теперь понял, как прекрасно не знать будущего. Как прекрасно жить сегодняшним днем. Как счастливы мы были тогда, в наше первое лето… Лето, которое стало и последним. Только мы этого не знали…
|
