Узы нерушимой любви (гл.9ч.1)

Глава 9 Так близко и так далеко от правды Сколько времени Томас провел в одной из комнат театра? Ни он, ни его друзья не могли точно сказать. Казалось, прошла целая вечность, но в действительности прошла всего лишь пара часов. С тех пор, как они покинули сгоревшее здание, где погиб Майкл Миллер и его агенты, Томас не проронил ни слова. Он не обращал внимания ни на своих друзей, ни на их вопросы и просьбы... он просто молчал. Он был очень бледен, напряжен, а его взгляд был потерян. Им было больно видеть его в таком состоянии, но они ничего не смогли сделать, чтобы помочь ему. Они не могли утешить его. Единственное, что они могли сделать - не оставлять его одного. И поэтому Кенди, Арчи и Анни решили поехать с Томасом в театр его отца. Пройдя через аттик, они проникли в театр и через некоторое время уже были в старой гримерной матери Томаса, где он еще больше ушел в себя. Вначале Кенди подумала, что ему лучше побыть одному, но потом решила, что это плохая мысль. Ему был нужен кто-то, кому он мог бы довериться и поделиться своей болью. - Все, хватит, - нетерпеливо заявила Кенди. - Я пойду к нему и посмотрю все ли с ним в порядке. - А если он на тебя разозлится из-за того, что ты побеспокоила его? - шепотом спросила Анни. - По мне, лучше он пусть кричит и злится, а не молчит, - ответила блондинка. - Возможно, Кенди права. Мы должны пойти к нему и поговорить с ним. Не дай Бог, он сделает еще с собой что-нибудь, - сказал Арчи. - Не говори так! - воскликнула Кенди. - Бедный Томми. Сначала он потерял Боба, а сейчас и всех остальных своих друзей, - пробормотала Анни. - Потерял Боба? - удивленно переспросила Кенди. - Боб Тейлор действительно существовал? Арчи с Анни переглянулись. Кенди не знала, что молодой человек по имени Эдвард Рочестер, с которым они познакомились несколько дней назад, на самом деле был Бобом. - Да, существовал, - ответила Анни. - Он был полицейским. Ты его знала. Вместе с Томми, он отвозил нас в гостиницу в тот день, когда был праздник в доме мэра. - Он был самым лучшим другом Томаса. Он сам так там сказал, - подтвердил Арчи. - А как он погиб? - спросила Кенди. Анни опустила свой взгляд, а Арчи глубоко вздохнул. - Его убили, Кенди, - ответил ее кузен. - И хотя, возможно, я не прав, но мне кажется, что его убили те же люди, которые повинны в смерти Миллера и его агентов. Девушка вздрогнула. Эта волна смерти и разрушения причиняла ей боль, но узнать, что Томас потерял так много дорогих ему людей, было просто невыносимым. - Я пойду к нему, - решительно заявила она. - Мы пойдем с тобой, - сказала Анни. - Нет, лучше мне пойти одной, - ответила девушка. - Я не думаю, что в данный момент ему хочется, видеть вокруг себя много людей. - Попробуй приободрить его, Кенди, - сказал Арчи. - Я постараюсь, - пробормотала она. - Я очень рада, что вы сейчас здесь, со мной и с Томми. - Кенди, - сказал Арчи. - Если ты думаешь, что мы можем ему хоть чем-то помочь, скажи нам. - Ты знаешь, - задумчиво, сказала девушка, - я думаю, вы могли бы кое-что для него сделать. - Правда? - спросила Анни. - Да. Я не думаю, что здесь, в театре, безопасно. Хорошо бы если вы смогли найти место, где бы он мог оставаться пока не успокоится и не придет в себя. Вы могли бы это сделать? - Конечно, - ответил Арчи. - Это самое малое, что мы можем для него сделать. Мы сейчас же начнем. - Это было бы замечательно, - заявила Кенди. - Чем раньше мы отсюда уйдем, тем лучше. - Да. Мы с Анни найдем, где Томас мог бы остановиться. Как только мы все сделаем, то вернемся за вами. Хорошо? - Отлично! - воскликнула девушка. - Тогда увидимся позже, - сказал Арчи. - Попробуй помочь Томми, - попросила Анни. - Постараюсь, - пробормотала Кенди, глядя, как двое ее друзей исчезают в коридоре. Потом девушка направилась к гримерной. Она остановилась перед дверью. Она хорошо знала это место. Она уже раньше была здесь, но тогда она еще не знала, что эта гримерная принадлежала матери Томаса. Глубоко вздохнув, Кенди открыла дверь. Она думала, что деверь будет закрыта на замок, но это оказалось не так. Гримерная была погружена во мрак. Все было окутано мглой. На какой-то момент, Кенди подумала, что не стоит беспокоить Томаса, но потом отбросила эту мысль. Девушка бесшумно вошла в комнату. Она сделала несколько шагов, но потом остановилась, так как не знала, как Томас отреагирует, увидев ее, и также не знала, что сказать ему, чтобы уменьшить его боль. - Уже утро? - неожиданно она услышала голос сыщика. - Да, уже рассвет, - ответила девушка, не приближаясь. В комнате вновь воцарилась молчание. Кенди подумала, что ей следовало бы ответить по-другому, чтобы завязать разговор. Однако, спустя некоторое время, Томас вновь заговорил. - Кенди, ты когда-нибудь испытывала такой гнев, из-за которого даже не можешь сделать вдоха? Девушка растерялась, услышав его вопрос. - Нет... не думаю... - прошептала она, медленно подходя к Томасу. - А я испытывал, - пробормотал он, руками обхватывая голову. - Я несколько раз испытывал такой гнев. - Несколько раз? - В первый раз, много лет назад. Тогда мне было почти пятнадцать лет, и я был таким бесхитростным. Я не знал, что злоба и жестокость могут разрушить тебе всю жизнь. - Я не понимаю, Томми, - сказала она, садясь с ним рядом. - Семь лет назад, за четыре дня до моего рождения, мою мать убили около дверей этого самого театра. - Убили? - воскликнула девушка, не веря своим ушам. - Да, ее хладнокровно убили. Два раза выстрелили в спину. Первый выстрел пробил ей грудь, а второй попал прямо в сердце. Кенди была в шоке. Она даже не подозревала, что мать Томаса была так жестоко убита. - Полиция так и не узнала ни мотива убийства, ни того, кто убил ее. А я был еще подростком, и ничего не мог сделать. И сейчас я потерял Боба, Майкла и всех остальных. Я так больше не могу. Я должен найти этих подонков и убить их собственными руками. Услышав его последние слова, Кенди встревожилась. Она понимала бессилие, которое охватило Томаса, но из-за жажды мести он не должен сам стать преступником и убийцей. - Ради Бога, Томас! Ты не можешь этого сделать, это грех! - К черту твоего Бога! - воскликнул он. - Он ничем мне не помог в жизни. - Посмотри на меня, - заявила девушка, беря в свои ладони его лицо. - Скажи мне, ты действительно думаешь, что твоей матери бы понравилось слышать то, что ты сейчас говоришь? Ты думаешь, что ей бы понравилось, что ее сын хочет превратиться в преступника и убийцу? Молодой человек ничего не ответил. - Ты молчишь? - спросила Кенди. - Разве ты не хочешь убить всех своих врагов? - Хватит, - отрезал Томас, отходя от нее. - Я не хочу думать, что бы ей понравилась, а что нет. Я просто хочу сделать то, что поможет мне... поможет мне обрести покой. - Ты любил свою мать? - спросила блондинка. - Конечно! - ответил Томас. - Тогда подумай и признайся себе сам, хотела бы она, чтобы ты стал преступником, Томми? Молодой человек не сразу дал ответ. Однако, не потому, что не знал, он просто не мог признаться в себе в этом. - Она бы хотела, чтобы я забыл свою злость и не помышлял о мести. Но я не могу этого сделать, - прошептал сыщик. - Оставить их в живых - не значит не отомстить, - заявила Кенди. - Не понимаю. Что ты этим хочешь сказать? - Я хочу сказать, что если они будут живы, это не значит, что они не поплатятся за свои грехи. Смерть не всегда самое худшее наказание. Существуют кары гораздо тяжелее здесь, на земле. Ты думаешь, что убийца твоей матери заслуживает того, чтобы именно ты его убил, но для него это не наказание. Если ты сможешь его найти, то он проведет всю свою оставшуюся жизнь в тюрьме. Без хорошей еды, без солнечного света и без свежего воздуха свободы. Ты действительно думаешь, что он заслуживает смерти от твоей руки? Такую мягкую месть? Я не думаю, что он заслуживает такую снисходительность. Если ты убьешь его, то это будет означать, что ты его простил, Томми, а этого ты не должен делать. Сыщик удивленно посмотрел на девушку. Она всегда была такой милой, доброй и невинной, что сейчас он очень удивился, услышав ее речь! - Не знал, что ты такая жестокая, - изрек он, слегка улыбаясь. - Если честно, то я тоже этого не знала, - сказала Кенди. - Но надеюсь, что это не навсегда. - Я бы тоже не хотел, чтобы моя ненависть и гнев остались во мне навсегда, - грустно сказал Томас. - Но я не могу ничего с этим поделать. По их вине я остался одиноким. - Что ты такое говоришь? Ты не одинок, у тебя есть отец. - Если иметь отцом Роберта Хэтуэя, то это значит, вообще не иметь отца. В глазах Томаса вновь появился гнев. Было очевидно, что он со своим отцом в ужасных отношениях. - Быть сиротой, вот это быть одиноким. Не знать, есть ли у тебя братья или сестры или кто-нибудь еще. У тебя есть отец, Томми, тот, которого, возможно, я никогда не смогу найти. Ты должен благодарить Бога за то, что он жив, и ты можешь обнимать его каждый раз, когда видишь его. - Ты так говоришь, потому что не знаешь моего отца. Скажи мне, ты любила бы отца, который обманул твою мать с другой женщиной?.. Отца, который не присутствовал на похоронах твоей матери из-за того, что должен был присутствовать на важной премьере?.. Отца, который, даже не узнав правду, обвиняет тебя, называет преступником и относится к тебе как к прокаженному, когда тебе четырнадцать лет? Ты хотела бы иметь такого отца? - Он сделал все это? - спросила девушка. - Даже больше, - подчеркнул Томас. - Он не позволил, чтобы полиция расследовала, кто убил маму. Он даже не разрешил допросить рабочих из театра. Он не хотел терять престиж театра и свое будущее. Без расследования убийства, дело моей матери было отправлено в архив. Мой отец даже не переживал по поводу смерти своей жены, и мне кажется, что ее смерть была ему только на руку. Спустя некоторое время он стал ухаживать за молоденькой девушкой и потом женился на ней, хотя по возрасту она могла бы быть моей старшей сестрой. Он эгоист и думает только о себе. Томас не мог избежать пары слез, скатившихся по его щеке. Он освободился от бремени, так долго лежавшем на его сердце, рассказав Кенди о своей жизни. Он рассказывал об этом только Бобу и Миллеру и никогда не думал, что сможет поделиться своими чувствами с кем-нибудь другим. - Я не знала, Томми... я даже понятия не имела... - прошептала блондинка. Она не могла понять, почему Роберт Хэтуэй так поступил. - Но почему он это сделал? Почему так обошелся с тобой и твоей матерью? - Потому что на самом деле никогда ее не любил, а я всегда был помехой в его жизни. Ему было на руку думать, что я стал преступником и покинул его дом, так как он смог свободно наслаждаться жизнью со своей новой женой. - Томми, мне очень жаль... я не думала, что он мог сделать такое... я... прости меня... - прошептала девушка. - Мне нечего тебе прощать, - пробормотал он. - Ты не знала о моей жизни и моем отце. А сейчас, когда ты все узнала, я думаю, ты не должна больше общаться со мной. Со всеми, кто меня окружает, рано или поздно, что-то случается. Ты не заслуживаешь, чтобы с тобой произошло что-то плохое. - Я сама буду решать, что мне делать, - заявила Кенди, - Никто не смог заставить меня делать того, чего я не хочу. Ни мисс Пони, ни сестра Мария, ни тетушка Элрой, и ни Мэри Джейн. И ты не сможешь этого сделать. Так что не думай, что я оставлю тебя одного. Молодой человек почувствовал облегчение от ее слов, но вдобавок к этому, он ощутил незнакомое ему чувство, которое он ни к кому не испытывал, даже к Сюзанне. - Знаешь, я уверен, что ты бы очень понравилась моей матери, - сказал сыщик, спустя некоторое время. - Правда? - спросила она. - Да, ей всегда нравились храбрые люди, а ты очень храбрая, - заявил Томас, искоса глядя на нее. - Ты говоришь, что я храбрая! Пожалуйста! Не я, а ты очень храбрый, Томми. Не всякий человек сможет пройти такой трудный жизненный путь и остаться таким же добрым, как ты. Именно поэтому ты мне так нравишься, - заявила девушка. - Ты тоже мне очень нравишься, - вздохнув, ответил он. И это было правдой, так как Кенди уже была в его сердце. - С первого раза, когда я тебя увидел, я знал, что в тебе есть что-то особенное. - Да? - удивленно пробормотала она. - Мне показалось то же самое, когда я увидела тебя. Ты был волшебником и всегда смешил меня, поэтому я так разозлилась, когда узнала, что ты обманул меня. Я чувствовала себя преданной. - Мне очень жаль, - ответил сыщик. - Я не хотел тебя обманывать, но у меня были на это свои причины. - Да, ты загадочный сыщик, скрывающийся под бородой и очками, - смеясь, сказала девушка. - Я тебя прощаю. И, кроме того, я теперь понимаю, почему ты выбрал эту профессию. Ты хотел расследовать убийство своей матери? - Да, но я не смог этого сделать. После того, как я окончил полицейскую академию, моим начальником стал Миллер. Он был для меня не просто начальником, но и учителем. Он пообещал мне, что как только мне дадут звание полицейского и сыщика, то я сразу смогу взяться за дело своей матери. Но это обещание уже никогда не сбудется. - Кто тебе это сказал? - спросила она, подмигивая. - Возможно, если ты разыщешь родителей мисс Кендис Уайт Эндри, ты получишь это звание. Может быть, ты не знаешь, но моя фамилия и фамилия моего опекуна имеет большой вес и влияние. Если мы поговорим кое с кем, то, я уверена, мы добьемся того, чтобы дело твоей матери было снова открыто. - Если такое случится, то я буду вечно благодарен тебе, - ответил он. - Так и будет, Томми, не теряй надежды. Кроме того, однажды ты станешь настоящим полицейским и всем покажешь, чего ты стоишь. Твой отец не знает, что ты работаешь сыщиком? - Нет, не знает. По правде говоря, никто в театре об этом не знает. У Карен есть кое-какие подозрения, но все остальные думают, что я преступник и хулиган. - Но это несправедливо! - заявила блондинка, скрещивая руки на груди. - Я предпочитаю, чтобы это было так. На самом деле, мне это даже нравится, так как в глазах девушек я становлюсь еще более привлекательным, - заявил Томас, развлекаясь. - Болван! - проворчала блондинка. - Мятежник и хулиган всегда вызывает интерес у девушек. Ты не можешь этого отрицать. Кенди опустила глаза и посмотрела на пол. Томас был прав, и она знала это лучше, чем кто-либо другой. Она сама когда-то влюбилась в такого человека, да и сейчас продолжает любить его. - Моя мать говорила, что в мужчине должна быть хотя бы капля порочности, которая всегда привлекает женщин. Если же ее нет, то очарование любви со временем сойдет на нет. - Я не верю, что она говорила так, - заявила Кенди. - Но она говорила. Она была особенной женщиной. Она никогда ничего не боялась. В этом ты мне очень напоминаешь ее. Хотя по внешности вы не похожи. Ее волосы были длинными и черными, как вороново крыло, а глаза медового цвета. В то время большинство актрис были светлыми и белокурыми, и поэтому моя мать превратилась в женщину с экзотической красотой на Бродвее. У нее было немного настоящих друзей. Она всегда говорила, что да, если люди, которые обожают ее, но они никогда не знали ее в действительности. Она влюблялись в персонажа, которого она играла на сцене, но никогда не видел настоящую Лилиан. Она была чудесной женщиной. Я говорю так не только потому, что она была моей матерью, а потому что так было на самом деле. - Расскажи мне о ней, - попросила Кенди. - Хорошо. Мама приехала в Нью-Йорк, когда ей было шестнадцать лет. Она пришла в Стрэнфорд и, пройдя комиссию, была принята в театр. Директор, который управлял театром в то время, сказал, что у нее врожденный актерский талан. Потом она познакомилась с моим отцом, они вместе работали и влюбились друг в друга, по крайней мере, я так думаю. Спустя некоторое время они поженились, а когда родился я, моя мать решила уйти со сцены, чтобы полностью посвятить себя мне. Она обучала меня, играла со мной и любила. Ты хотела бы посмотреть на нее? - Конечно же, да, - ответила блондинка. Томас включил свет в гримерной и, подойдя к дальней стене комнаты, дернул за шнурок. Полотно на стене раскрылось, и они увидели портрет Лилиан. - Это моя мать, - сказал молодой человек. - Она очень красивая, - прошептала блондинка. - Да, самая красивая женщина, которую мне доводилось встречать, - сказал сыщик. - У меня еще есть ее фотографии и вырезки из газет. Хочешь посмотреть? - С удовольствием, - улыбаясь, отозвалась Кенди. Молодой человек отодвинул портрет своей матери, и Кенди увидела, что там был квадратный ящик, где лежало множество разных вещей, которые, она была уверена, принадлежали Лилиан. - Здесь ей семнадцать. Эта фотография была сделана, когда она играла роль Титании, королевы эльфов, в пьесе "Сон в летнюю ночь", - сказал Томас, показывая девушке фотографию. - Как красиво! - вздохнула она. - А вот другие. "Ромео и Джулльета". Почти на всех фотографиях она запечатлена вместе с моим отцом. В то время они были уже помолвлены, - объяснил Томас. - Она выглядела как настоящая принцесса! - заявила Кенди. - А здесь она в роли Офелии? - Да, это была ее последняя роль. Кенди продолжила рассматривать фотографии Лилиан. На всех фотографиях она выглядела просто очаровательной, с искренней улыбкой, которая досталась от нее сыну. Однако, внимание Кенди привлекли не только фотографии, но и бархатная шкатулка, которая оставалась стоять в глубине ящика. - Это тоже принадлежало твоей матери? - спросила блондинка, касаясь бархатной крышки шкатулки. - Да. Я не знаю, что там лежит, скорее всего, это ее воспоминания. Ни я, ни отец никогда не знали, что в ней находится, - ответил Томас. - Я видел эту шкатулку, но никогда не открывал ее. Я не знаю, что в ней. - Я думаю, что сейчас тебе захочется посмотреть, что в ней. Я оставлю тебя, чтобы ты мог в одиночестве посмотреть. - Не уходи! - попросил Томас. - Пожалуйста! Кенди не знала, что ему ответить. Она не думала, что с ее стороны было бы хорошо остаться и вместе с Томасом узнать, что находится в шкатулке его матери. Однако, эта шкатулка уж очень заинтриговала ее. Она очень хотела узнать, что было там внутри! Молодой человек взял шкатулку и, достав из кармана пиджака ключ, открыл ее. На первый взгляд, они не увидели ничего необычного. Там лежала куча писем. Томас взял одно из них. Он не видел ничего странного в этом письме, но Кенди показалось странным, что на письме было написано имя другой женщины, не матери Томаса. - Сара Эмили Дрейфус? - прочитала Кенди. - Это имя не твоей мамы. - Нет, это ее имя, - улыбнулся Томас. - Сара Эмили было ее настоящим именем. Она взяла себе псевдоним "Лилиан", когда начала играть на сцене. Ее агент сказал ей, чтобы она взяла себе псевдоним, какое-нибудь оригинальное имя, поскольку в то время это было модно. - Понятно. - Да. Знаешь, эти письма, должно быть, от кого-то, кто очень хорошо знал мою мать. У нее не было близких родственников, насколько мне известно. Мои дедушка с бабушкой тогда уже умерли, и у моей матери не было ни братьев, ни сестер. Мало кто знал ее настоящее имя. Даже в театре знали только трое: мой отец, ее агент и директор театра. - Это письмо от Мэгги Дрейсер... Мегги... - повторила Кенди. - Тебе что-нибудь говорит это имя? - спросил Томас. - Нет, ничего, - ответила она, однако, в своих кошмарах она часто слышала это имя. Томас достал из конверта письмо и, немного прочитав его, положил обратно, так в нем ничего особенно не было написано. - Эта девушка Мэгги и мама, должно быть, были очень близкими подругами, - заявил он. - Это понятно из того, как написано это письмо. - А можно мне прочитать какое-нибудь из ее писем? - спросила Кенди. - Можешь, - улыбнулся Томас. Она кивнула, и взяла из шкатулке первое попавшееся ей письмо. Письмо, которое она достало было очень потрепанное. Кенди начала читать его и убедилась, что Мегги и Лилиан действительно были близкими подругами. Блондинка уже собиралась убрать письмо обратно в конверт, но ее внимание привлеки строки, написанные ниже в этом письме. "Я так счастлива, Лили. Ты помнишь того молодого человека, о котором я тебе рассказывала? Я говорила, что он студент в медицинском университете, и что я познакомилась с ним на ярмарке? Его зовут Чарльз Парадис, и он просто чудесный. Он такой милый! Каждый день, когда он идет в университет, он заходит ко мне и оставляет в холле дома небольшую розу. Отец не разрешает мне видеться с ним. Он говорит, что нехорошо дружить с сыном французского иммигранта, и мама поддерживает его. Однако, я так не думаю. Он действительно очень хороший молодой человек. Он учится и работает одновременно, у него самые лучшие отметки среди его сокурсников. И, кроме того, он такой красивый. Я уверена, что если бы ты познакомилась с ним, то наверняка захотела бы стать его невестой. Не знаю, почему отец так говорит о нем, ведь он такой милый. Однако, я не расстраиваюсь и все равно жду встречи с Чарли. Лили, тебе не кажется, что я, наконец, влюбилась?" Кенди вновь и вновь перечитывала эти строки. Она вспомнила все свои кошмары и была уверена, что женщину из ее снов звали Мэгги, а мужчину, который плакал, - Чарльз. Но как такое может быть? Возможно, это простое совпадение или же нет? И, кроме того, фамилия Парадис ей была знакома. - Что-то не так? - спросил Томас, видя, как задумалась блондинка. - Не знаю, - ответила она. - Мне кажется, что это письмо тебя взволновало. - И да, и нет... есть вещи, которые я никак не могу понять. Томми, ты уверен, что никогда не слышал фамилию Парадис? Может быть, твоя мать когда-нибудь упоминала ее? - Парадис? Нет, не думаю. Это очень редкая фамилия, и если бы я ее когда-нибудь слышал, то точно бы не забыл. А почему ты спрашиваешь? - Вот, посмотри, - Кенди указала на строку, где упоминалась эта фамилия. - Подруга твоей матери знала кого-то с этой фамилией, и, по-видимому, этот человек имел для нее большое значение. Молодой человек быстро пробежался глазами по письму, а потом начал ходить по комнате. - Это очень странно. Кенди удивленно посмотрела на него. Если он никогда не слышал фамилию Парадис, то что его так удивило. - О чем ты? - спросила она. - Эта девушка Мэгги, называет мою мать Лили, однако, если они были близкими подругами, то почему она не звала ее Сара или Эмили? Почему она называла ее Лили? Девушка все еще ничего не понимала. И Томас продолжил: - Первое письмо, которое я прочитал, было написано, когда она уже играла на сцене. И там эта Мэгги обратилась к ней как к Саре Эмили, но это письмо было написано, когда она только приехала в Нью-Йорк. Тогда моя мать еще не знала, что станет знаменитой актрисой по имени Лилиан Дрейфус, однако Мэгги уже называла ее Лили. - Сейчас, когда ты это сказал, - заявила девушка. - Я думаю, что ты прав. Это очень странно. - Фамилия Парадис мне ни о чем не говорит, но, вероятно, если мы прочитаем оставшиеся письма, то сможем найти ответ на наши вопросы. - Не стоит, - сказала Кенди. - Мне кажется, будет лучше, если мы спросим об этом у одного из членов этой семьи. Я знакома с Вэллари Парадис и думаю, что она сможет помочь нам. - А где она сейчас? - В Чикаго. Однако я не знаю, как она себя чувствует. Когда я уезжала в Нью-Йорк, она была сильно больна, - ответила Кенди. - Тогда надеюсь, что ей уже стало лучше. Но мы должны расспросить ее не только об этом, а еще о Джоан и ее так называемом племяннике. Если мне не изменяет память, то ты сказала, что они говорили о погибшем ребенке из этой семьи, и если это так, то эта девушка должна что-нибудь знать об этом. - Если хочешь, то я могу сходить на телеграф и оттуда позвонить в особняк Эндри и спросить, как она, - предложила блондинка. - Ты сделаешь это, но только позже. Сейчас у нас есть более важные дела, - сказал Томас, начиная складывать обратно фотографии и остальные вещи своей матери. - Мы должны изменить свой внешний вид и проследить за Джоан до того, как она что-нибудь заподозрит и скроется от нас. Кенди улыбнулась, услышав его слова. Видимо Томас вернулся, и вновь готов работать. - Отлично! - заявила она. - Давно уже было пора вспомнить о нашем плане. - Я очень благодарен тебе, Кенди, за твою помощь. Я никогда этого не забуду... А теперь мы должны спешить. Нам нужно переодеться и пойти в кондитерскую "Экскьюзит" - В кондитерскую? - удивленно переспросила она. - Да. Джоан бывает там каждый день в полдень. Она покупает там всякие десерты для Сюзанны. И мы должны ее встретить, когда она будет выходить оттуда. - А откуда ты знаешь, что она бывает там каждый день? - вновь спросила блондинка. - Интуиция... я так думаю... - объяснил Томас. - Интуиция... - передразнила его девушка. - Я так не думаю, мне кажется, что ты... - Пойдем, мы не должны терять время, - прервал ее Томас. - Если мы опоздаем, то нам может больше не представиться такого случая. Девушка не стала настаивать и дальше расспрашивать Томаса, поскольку знала, откуда у него такие сведения о Джоан. Она была медсестрой Сюзанны, и этим было все сказано. Кенди была уверена, что Томас знал все повадки людей, окружающих Сюзанну, потому что продолжал любить ее. Но неужели Сюзанна заслуживала его любви? Еще несколько дней назад, она бы ответила "да", но сейчас она не была в этом уверена. Письмо, которое она прочитала, изменило все ее представление о Сюзанне. Она даже рассердилась на актрису, так как Сюзанна не только осталась с Терри, но и владела сердцем Томми. Несмотря на то, что она хотела избежать этого, она не могла не завидовать ей. В глубине своей души, она почувствовала ревность. Альберт терпеливо ждал Нила. Он хотел поговорить с ним еще вчера, но так и не смог найти своего племянника. Администратор гостиницы сказал, что молодой человек ушел куда-то еще вчера с актрисой Карен Клейс. Альберт подумал, что это хорошо, раз Нил, в конце концов, начал ухаживать за другими девушками, кроме Кенди. Однако, несмотря на все это, молодой человек не мог не волноваться о нем и, тем более, о его капризной сестре Элизе. Обоих не было в гостинице целую ночь. Несмотря на то, что Альберт надеялся, что Нил нашел в этой актрисе свою вторую половинку, и Элиза встретила какого-нибудь молодого человека, он все равно волновался, в особенности за Элизу. Она была слишком высокомерной, грубой и даже порочной. Ни один человек в здравом уме не провел бы с ней больше двух часов, потому что, несмотря на то, что Элиза была красива внешне, вышеперечисленные качества делали ее отталкивающей. Однако, все равно он не мог не беспокоиться о ней: в конце концов, она ведь была его племянницей, членом его семьи, и он нес ответственность за нее. "Сколько же проблем они навалили на мою голову, объявив меня главой семьи Эндри. Я должен следить за здоровьем мадам Элрой, анализировать торговые решения и проблемы, и заботиться о своих племянниках. Сейчас я больше, чем раньше изумляюсь тетушке Элрой. Как она могла со всем с этим справляться? А сейчас, кроме всего этого, у меня появилась еще одна проблема... с которой я никак не могу справиться". Несмотря на то, что Альберт предпочел бы забыть увиденное, в его разуме все равно всплывал образ Терри, собирающийся поцеловать Вэллари. Альберт всегда был спокойным и уравновешенным человеком, однако он не мог избавиться от жгучей ревности. Он прекрасно знал, что Вэллари не интересует Терри. Была всего лишь одна-единственная девушка, которая имела для него значения - Кенди. Жаль, что он не может сказать того же самого Вэллари. Он помнил, что, когда она заболела, он случайно нашел ее письмо, адресованное Терри. Она не послала его по почте, вероятно, надеясь, что передаст его ему лично, или же она испугалась и не осмелилась признаться ему в своих чувствах. И сейчас, когда Альберт застал их в столь компрометирующем положении, он убедился, что Вэллари была глубоко влюблена в актера. В первый раз в своей жизни, Альберт спросил себя, что может быть у Терри, чего нет у него? Он знал, что его друг очень нравится девушкам, что его считали красивым, что в нем есть дух непокорности, который сводит с ума большинство женщин, и все остальные качества настоящего джентльмена, но разве их нет и у него, у Альберта? Многие девушки из высшего общества хотели бы, чтобы он хотя бы удостоил их своим взглядом, не говоря уже о том, что кое-кто из них без стыда предлагали ему себя. Тогда почему Вэллари не обращала на него внимания? Почему она влюбилась в Терри, тогда тот был влюблен в другую? "Любовь так несправедлива", - подумав, вздохнул Альберт и услышал, что кто-то стучится в дверь. - Альберт, это я, Нил. Я могу войти? - Входи, - ответил Альберт. Молодой человек вошел в гостиную. На его лице сияла радостная улыбка, и было видно, что он был очень счастлив. - Я очень обрадовался, когда администратор гостиницы сказал, что ты ждешь меня. Я рад, что ты приехал в Нью-Йорк, Альберт. Я столько всего хочу тебе рассказать! - Здравствуй! - ответил Альберт. - О, прости, я даже не поприветствовал тебя. Но у меня есть очень хорошие новости, из-за которых я просто-напросто забыл о вежливости. - Можешь не извиняться, однако, мне кажется, нам стоит начать разговор с того, что ты скажешь мне, где провел всю ночь? Нил густо покраснел. Он понимал, что его спросят об этом, но не думал, что будет не готов ответить на этот вопрос. - Я... я... вчера... ночью был... я был с девушкой, - запинаясь, ответил он. - И? - улыбаясь, обратился к нему Альберт. - Я женился на ней! - Ты сделал что? - бледнея, переспросил Альберт. - Я женился на Карен Клейс и не жалею об этом, Альберт. Она чудесная, самая красивая женщина во всем мире. Возможно, ты подумаешь, что я сошел с ума, но я чувствую, что влюбился в нее. Альберт старался оставаться спокойным, и понять причины, по которым, Нил так быстро женился. - Я не сомневаюсь, что она красивая, Нил, но как долго ты ее знаешь? Как можно жениться на девушке, которую ты знаешь всего лишь пару дней? - Время - не помеха любви, Альберт. Да, я познакомился с ней всего лишь пару дней назад, но мне кажется, что я знаю ее всю свою жизнь. - Ты говоришь так, потому что очень взволнован. Успокойся немного и потом подумай над тем, что сделал. - Я ни о чем не собираюсь думать. Я заранее знал, что семья меня не поддержит, но для меня это не имеет никакого значения. Я люблю ее и не собираюсь от нее отказываться. Мне все равно, даже если семья отречется от меня или меня лишат наследства. Ей неважно, богат я или нет, я знаю, она любит меня. Вчера мы поженились, и ничто и никто не сможет изменить этого. Да! Альберт изумленно воззрился на своего племянника. Он не мог поверить, что Нил может сотворить такое, однако, молодой человек не собирался отчитывать его или угрожать лишением наследства, если он не оставит эту девушку. - У тебя всегда будет моя поддержка, Нил, что бы ни случилось. Я никогда бы не отрекся от тебя и тем более не лишил бы того, что по праву принадлежит тебе. Если ты думаешь, что эта девушка - любовь всей твоей жизни, то я не возражаю, чтобы ты был с ней. Однако, я не думаю, что твоя мать и тетушка Элрой согласятся со мной. Но, Нил, несмотря ни на что, знай, я всегда поддержу тебя. - Спасибо, Альберт, - поблагодарил его Нил. - И когда я познакомлюсь со своей новой племянницей? - спросил он, и на его губах вновь заиграла улыбка. - Возможно, сегодня вечером. Я уверен, что она тебе понравится. Она такая красивая. - Не сомневаюсь. Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера, - ответил Альберт. - А пока мне бы хотелось поговорить с тобой кое о чем другом, но не менее важном. - О чем? - беззаботно спросил Нил. - О Кенди и о довольно смелой картине, которую ты нарисовал, - ответил Альберт. Нил побледнел. - Ты видел ее? - спросил он. - Нет, не я, а Терренс Грандчестер. - Терренс?! Господи! Элиза все-таки исполнила свое обещание и отдала ее ему. Какая же она змея! - Змея она или нет, она продолжает быть твоей сестрой. В этой ситуации вы оба виноваты, - спокойно ответил Альберт. - Я давно должен был избавиться от этой картины, - пробормотал Нил. - Я знал, что она принесет одни проблемы, но не смог порвать ее. Это было сильнее меня. Мне очень жаль, Альберт, правда. Наверняка, сейчас этот идиот Терренс думает о Кенди самое худшее. - Нет, сейчас он так о ней не думает, - ответил Альберт. - Но он попался в ловушку Элизы. И было бы хорошо, если бы ты сам сказал ему, что Кенди никогда не позировала тебе, и что между вами ничего не было. Возможно, Терренс поведет себя с тобой грубо, но ты должен с ним поговорить и все ему объяснить. - Я сделаю это, Альберт, клянусь, - заявил он. - Я все объясню Терренсу. - Отлично, - довольно улыбнулся Альберт. - Ну а теперь, давай подумаем, как встретить сегодня вечером Карен. Я думаю, мы поужинаем вместе. - Я только за! - воскликнул Нил. - Нас будет только трое, потому что Арчи, Анни и Кенди сейчас нет в городе, и я не думаю, что они скоро вернутся. Однако, я надеюсь, что из меня выйдет гостеприимный хозяин. - Я в этом уверен, - сказал Нил. - По правде говоря, я хотел попросить тебя еще кое о чем: не говори ничего Элизе. Ты ее знаешь, если она об этом узнает, то могу поклясться, что моя мама и тетушка Элрой на следующий же день примчатся в Нью-Йорк, а я этого не хочу, так как собираюсь сам все им рассказать! - Не беспокойся. Я буду молчать как рыба, - пообещал Альберт. - Спасибо еще раз, дядюшка Уильям, - сказал Нил, подмигивая. - Еще я хотел спросить тебя о твоей сестре, где она? Мне сказали, что она не ночевала в гостинице уже две ночи подряд. Ты что-нибудь об этом знаешь? - Ничего. По правде говоря, я даже не знал об этом, - признался он. - Я был так занят с Карен, что даже не заметил, как Кенди, Арчи и Анни уехали. - Понятно, - пробормотал Альберт. - Не беспокойся об Элизе, Альберт. На празднике в доме мэра она встретила свою подругу Бетти Фриман. Наверняка она ее пригласила погостить у себя дома пару дней. Кроме того, когда я в последний раз ее видел, то она была очень рассержена. Я уверен, что она уехала к своей подруге, никому ничего не сказав, чтобы мы за нее поволновались. - Надеюсь, ты прав, потому что если нет, то это плохо, ты понимаешь меня? Твоя сестра - леди, и по правилам, она не должна находиться одна в таком опасном городе, как Нью-Йорк. Любой может воспользоваться этим, и причинить ей вред. - Я понимаю тебя, Альберт, но, честно говоря, не верю, что с моей сестрой может случиться что-то плохое. Ни один человек не сможет пробыть с ней и пару часов, если, конечно, он не хладнокровный убийца, - широко улыбаясь, заявил Нил. - Не будь таким бессердечным, - проворчал Альберт. - Она ведь твоя сестра. - Да, и, может быть, ты мне не поверишь, но я ее искренне люблю. Однако, я не думаю, что она будет счастлива. Она всегда была злой и мелочной. Она причинила очень много страданий людям, а особенно Кенди, и если она еще раз сделает ей хоть что-нибудь плохое, я ее не прощу, несмотря на то, что она моя сестра, - заявил молодой человек. - Я понял тебя, а теперь, давай оставим Элизу в покое, и ты мне расскажешь о Карен, - предложил Альберт. - Расскажи мне, как вы пришли к решению пожениться. - С радостью! - ответил Нил. Альберт внимательно слушал своего племянника и даже иногда подшучивал над ним, но, несмотря на это, он не мог забыть ощущение тревоги за Элизу. Он чувствовал, что с его племянницей что-то не так, и хотя он старался сохранять спокойствие, внутри него звучал голос, предупреждающий его о плохих новостях. Утро было в самом разгаре. Все жители Нью-Йорка вышли из домов по своим ежедневным делам. Однако, это не касалось Артура Джексона и Элизу Леган, которые, несмотря на поздний час, все еще лежали в постели после проведенной ночи, наполненной не только страстью, но и ненавистью. Их занятия любовью граничили с жестокостью. И если для Артура это было в порядке вещей, то для Элизы это было в новинку. Однако она не жаловалась, несмотря на то, что он вел себя с ней грубо и жестоко. Она не могла этого сделать, потому что ей это нравилось, и этот человек очень сильно привлекал ее. - Я должен уходить, - сухо обронил он. - Нет, Дэвид, пожалуйста, не покидай меня. Я хочу обнимать тебя всю оставшуюся жизнь, - заявила девушка, обнимая его за талию. - Не говори ерунды. Мы не можем столько времени проводить в постели. - А почему? - спросила она. - Потому что существуют более важные дела, что кувыркание в постели. Кроме того, ты должна контролировать себя. Благородная леди не может высказывать вслух свои порочные мысли. - Бесстыжий! - воскликнула Элиза. - Я тебя просто ненавижу. Из-за тебя я больше не девственна. - Как будто это
1 2 3 4 5 Категория: Недавние фанфики \| Добавил: Микурочка (11.02.2010)
Просмотров: 420 \| Рейтинг: 0.0/0