- Если бы я только не потеряла это письмо... мне надо было быть более внимательной, - повторила Кенди, беря платок и мягко обсушивая им глаза.
- Не обвиняйте себя, мисс Эндри, в таком случае, Беренгеру не следовало поручать Вам такую опасную миссию, зная, что Вы можете оказаться в опасности, - утешил парень, записав что-то в своем блокноте и после быстро убрал его.
- Я не думаю, что он хотел навредить мне. Он был очень напуган из-за того, что может произойти с его семьей, и, прежде всего, с его дочерью, - грустно сказала Кенди, и ее слова были ведром ледяной воды, вылитым на голову Томаса, который только сейчас, внезапно вспомнил о Ребекке Беренгер.
- Его дочь!.. Черт!.. Как я не подумал об этом раньше? - крикнул Томас, в третий раз доставая сигарету и нервно прикуривая ее.
- О чем Вы?.. Где Бекки? - спросила Кенди, быстро вставая и не беспокоясь о простынях, которые спали на пол.
- Мисс Эндри, жена Рэймонда Беренгера умерла во время поездки из Пистбурга в Нью-Йорк, а его дочь бесследно исчезла. Мой начальник подумал, что, возможно, Беренгер напал на Вас, а потом из-за страха встретиться с полицией взял дочь и убежал. Но, по-видимому, это неверно, потому что если Беренгер мертв, то единственное объяснение пропажи девочки то, что человек убивший Беренгера, забрал с собой малышку, - ответил Томас, нервно куря.
- Но это ужасно... этот человек хам... животное... он убьет Бекки, - выкрикнула Кенди, вновь вытаскивая сигарету изо рта Томаса и бросая ее прямо в корзину для мусора.
- Он этого не сделает, он умный, и я уверен, что он включит ее в список детей, предназначенных для продажи в Европу. Послушайте, мисс Эндри, мне надо срочно поговорить с шефом и рассказать ему то, что рассказали мне Вы, а потом я отправлюсь искать дочь Беренгера. Если он задумал продать ее, то, скорее, он захочет сделать это быстро, чтобы избежать дальнейших трудностей, и я знаю место, где такие дела обычно происходят. Однако перед тем, как я уйду, пообещайте мне, что Вы останетесь здесь и никуда не пойдете... хорошо? - спросил Томас, нежно беря Кенди за плечи.
- Я не могу оставаться здесь и спокойно сидеть, зная, что Бекки с этим человеком. Я обещала ее отцу позаботиться о ней. Пожалуйста, офицер, позвольте мне пойти с Вами... я прошу Вас, - вымолвила Кенди, пока ее глаза начали заполняться хрустальными озерами.
- Я не могу взять Вас с собой, но только не огорчайтесь, когда я найду девочку, то приведу ее сюда, к Вам, чтобы Вы смогли выполнить свое обещание. Я даю Вам слово, - сказал Томас, торжественно поднимая свою правую руку.
- Но...
- Никаких "но", мисс. Вам не о чем беспокоиться, хотя на первый взгляд я не кажусь хорошим сыщиком, но это только на первый взгляд, - заявил Томас, подмигивая Кенди.
- Да, и в правду не кажетесь... но я думаю, что могу доверять Вам, - мило улыбнулась она.
- Хоть это была лесть, но я все же благодарю Вас. Сейчас я должен идти, - сказал Томас, отвечая на улыбку девушки и второпях покидая палату.
- Подождите минутку... Как Вас зовут? - спросила Кенди, приближаясь к нему.
- То... нет... Боб... да... меня зовут Боб Тейлор, - ответил Томас, думая, что пока лучше не раскрывать ей свое настоящее имя.
- Приятно познакомиться, мистер Тейлор. Хотя я думаю, что Вы уже знаете, мое имя, но все же я Кендис Уайт Эндри, и я бы хотела, чтобы Вы называли меня просто Кенди, - открыто заявила девушка, протягивая ему руку.
- Кенди - красивое имя. Мне нравится, что мы оставили все формальности в стороне, и ты можешь называть меня Бобом, - утвердил он, отвечая на приветствие девушки.
- Хорошо, Боб... Пожалуйста, постарайся найти Бекки. Она красивая девочка не более пяти лет, с красивыми синими глазами и вьющимися белокурыми волосами почти до плеч, - сказал Кенди, не отпуская руку Томаса.
- Не беспокойся, в конторе у нас есть фотографии семьи Беренгера. У нас уже есть подробная информация о нем и о его семье. Так что, я наверняка, смогу найти девочку. Не беспокойся, я обещаю тебе, что как только я что-нибудь узнаю, то сразу же сообщу об этом тебе. До свидания, Кенди, - сказал Томас, нежно дотронувшись до щеки блондинки и потом быстро покинув палату.
Кенди, одно мгновение, осталась неподвижно стоять, но через секунду она решительно подошла к своему чемодану и достала одежду, чтобы переодеться. "Я знаю, что обещала тебе, Боб, но я не могу оставаться здесь, зная, что Бекки в опасности. Я пойду ее искать. Я обещала ее отцу, что не оставлю ее одну, и я исполню свое обещание. Я потеряла письмо, но я не собираюсь потерять еще и девочку".
Девушка быстро переоделась, а Клин сидел на кровати, играя с платком, который мгновение раньше, сыщик дал девушке. Кенди заметила это и немедленно направилась к постели, чтобы забрать платок из лапок енота.
"Клин с каждым днем ведет себя все несноснее. Ну, вот, он испортил платок Боба! Что я ему отвечу, когда он спросит меня о нем? Клин, ты очень плохой парень!.. Но... что здесь... Т.Х... но ведь, его инициалы должны быть Б.Т... как странно. Возможно, это платок его невесты, хотя он не похож на женский. Но тогда, что значит Т.Х.? Ладно, когда я его вновь увижу, то спрошу его об этом". И с этой мыслью, девушка взяла на руки Клина и тихо вышла из палаты, пока небо Нью-Йорка предупреждало, что ужасная буря вскоре падет на город.
Жара солнца переносилась спокойно на большом холме, где располагался монастырь Святого Иисуса, куда Патриция О'Брайен пришла в качестве послушницы едва полгода назад. Когда Пати пришла в монастырь, чтобы стать монахиней, она не знала, что кроме душевного спокойствия, она найдет там человека, который даст ей надежду и радость, несмотря на то, что этот человек был погружен во мглу сумасшествия. И Пати начала заботиться о миссис Маргарет. Для нее эта женщина стала единственной подругой в монастыре, кому она могла доверить все свои страхи, которые не могла рассказать даже своей родной матери.
Девушке пришлось признать, что первые дни в этом месте были более угнетающими, чем она себе представляла, однако присутствие этой изящной дамы, которая нежно смотрела на нее своими огромными зеленовато-синими глазами, и которая, вопреки неспособности поддерживать нормальный разговор, Пати поняла, что она интересуется и обеспокоена ее ужасной ситуацией. Так что, если в монастыре и был кто-то, кто знал истинную причину, по которой Патриция О'Брайен решила стать монахиней, так это, несомненно, была Маргарет Парадис. Хотя, в начале, девушка не хотела рассказывать этой незнакомке свою жизнь и грустное прошлое, но со временем она начала полностью доверять этой женщине, и открыто рассказала ей все незабываемые моменты, которые пережила со Стиром, и о его трагической смерти. Интересно, но два единственных человека, с которыми Пати могла открыто разговаривать, раскрывая свое сердце и обнажая пустоту, появившуюся после этой смерти, были ее вечная подруга Кендис Уайт и с недавних пор ее дорогая пациентка Маргарет Парадис.
С тех пор, как Пати начала заботиться о миссис Парадис, дух и состояние здоровья женщины заметно улучшились, и поэтому дочь этой дамы пылко настояла, чтобы Пати заботилась о ее матери, так как ей нравится ее присутствие, как ничье другое. Старшая сестра монастыря приняла просьбу Вэллари, так как в глубине души чувствовала глубокое огорчение из-за того, что эта дама практически потеряла все свое состояние и семью из-за одного-единственного неправильного поступка, совершенного ею в прошлом. Пати начала заботиться об этой женщине, и чем больше она это делала, тем сильнее крепла их дружба, и через некоторое время они стали настоящими подругами.
Доверие, привязанность и утешение были тремя словами, которыми определялась дружба между Маргарет и Патрицией. Однако, эта дружба, привязанность и доверие серьезно прерывались каждый месяц, когда врач, ответственный за миссис Парадис, являлся в монастырь, чтобы дать ей лекарства, которые "способствовали" ее выздоровлению, лекарства, которые должны были улучшить психическое состояние здоровья Маргарет, но Пати казалось, что эти лекарства скорее были новой дозой депрессии, так как, как только дама принимала эти лекарство, то проваливалась в беспамятство на несколько дней. Вся эта ситуация очень волновала девушку, хотя она знала, что Вэллари сама лично разрешила, чтобы этот доктор заботился о ее матери, однако, в его выражении и во взгляде чувствовалась фальшь и злоба. Тем не менее, Пати не думала, что у нее есть какие-либо доказательства, чтобы открыто рассказать о своих подозрениях дочери своей подруги, тем более, когда она понятия не имела о действии всяких лекарств. Однако, она решила попросить помощи у того, кто разбирался в медицине и мог бы дать ей дельный совет, итак в этом случае, ее подруга Кенди могла бы ей помочь.
Пати подробно описала, в своем письме состояние Маргарет Парадис и рассказала о своей дружбе с ней, которая появилась, несмотря на болезнь этой женщины, также она поделилась в своем письме своими подозрениями, поведала о странном эффекте лекарств и попросила у Кенди профессионального совета. Но дни проходили, а от Кенди не было вестей, и это ужасно беспокоило девушку не только потому, что она видела, что с каждой новой дозой лекарств, миссис Маргарет становилось все хуже, но и потому, что ее подруга из колледжа, несомненно, не могла проигнорировать ее письмо.
Кроме того, после последнего визита врача состояние Маргарет еще сильнее обеспокоило Пати, так как казалось, что она провалилась в мир безразличия, где она абсолютно никого не узнавала, даже Пати, и к тому же ее истерики и нервозность стали более неистовы и почти неуправляемы. И поэтому, было необходимо, чтобы Вэллари приехала в монастырь, чтобы решить, что дальше делать с Маргарет, но приехал лишь Роджер Кроуфорд, которого в монастыре посчитали женихом мисс Парадис.
Солнце сияло в небе, когда мистер Кроуфорд быстро, но молчаливо, шел к комнате матери своей лучшей подруги. Жара, всегда стоявшая во Флориде, не проникала за те огромные каменные стены монастыря, и там было всегда прохладно, если не сказать, даже холодно. Когда Роджер, наконец, вошел в комнату миссис Парадис, то увидел Маргарет, спокойно лежащую в своей постели, однако выражение ее лица и дрожь ее рук говорили, что она нервничает и боится. Пати сидела на коленях около Маргарет, и нежно держа ее руки, говорила какие-то нежные слова, чтобы успокоить ее, однако, дрожь не исчезала, и душевное волнение на ее лице становилось все сильнее. Доктор Бенджамин, который вот уже более десяти лет наблюдающий Маргарет, находился также в этой комнате, беря лекарства и готовя инъекцию, но как только он увидел Роджера, то сразу же направился к нему.
- Добрый день, мистер Кроуфорд. Я бы хотел с Вами поговорить, - шепотом сказал врач, жестом показывая молодому человеку, что им лучше выйти и спокойно поговорить за дверью. Парень согласился, так как никогда раньше не видел мать Вэллари в таком плохом состоянии. Выйдя из комнаты, Роджер набрал воздух в легкие и обратился к врачу, взгляд которого был странным.
- Что произошло с миссис Маргарет, доктор? Когда я последний раз ее навещал с Вэллари, то она была более или менее спокойна... а сейчас...
- Сейчас ей стало хуже, мистер Кроуфорд. У меня нет сомнений, что психическое состояние миссис Парадис дошло до того, что ее уже невозможно вылечить, - вынес приговор врач с такой уверенностью, что Роджер удивился.
- Невозможно вылечить?.. Извините, доктор, но я не понимаю, что Вы имеете в виду, - заявил парень.
- Все очень просто, молодой человек. Миссис Парадис получала лекарства, которые помогали ей казаться спокойной перед всеми. Я сделал все возможное, чтобы помочь ей, но сейчас я больше ничего не могу сделать для нее, так как ее сумасшествие достигло крайней точки, и довольно опасной, - объяснил врач.
- Что Вы имеете в виду? - быстро спросил Роджер.
- Я имею в виду, что нужно как можно скорее поместить ее в психиатрическую больницу. У меня нет сомнений, что сейчас, в таком состоянии, сестрам опасно находиться рядом с ней, Маргарет больше не может здесь оставаться. Так что прошу Вас дать мне разрешение сделать это как можно раньше, - категорично попросил доктор, доставая свои часы из кармана и смотря на время.
- Разрешить увезти ее? Я не могу этого сделать, только Вэллари может принять такое решение, - ответил Роджер.
- Я все понимаю, мистер Кроуфорд, но как врач, я со всей ответственностью говорю Вам, что будет лучше немедленно поместить ее в больницу. Если миссис Маргарет в ближайшее время не окажется в больнице, тогда я сейчас же снимаю с себя ответственность за то, что она может нанести вред любому из этого монастыря, - сухо изрек врач, готовясь вновь войти в комнату.
- Вы намекаете, что миссис Парадис может кому-то причинить вред? - спросил он.
- Да, и она также может нанести вред девушке, которая в последние месяцы стала заботиться о ней. Эта девушка истинная драгоценность добродетели, и я не думаю, что Вы или мисс Парадис хотите, чтобы с ней произошло что-нибудь плохое из-за своей безответственной позиции. Но это Вам решать, мистер Кроуфорд, - сказал врач, разворачиваясь и собираясь войти в комнату.
- Нет ли какого-нибудь способа, чтобы миссис Маргарет была спокойна, по крайней мере, до того, как я сообщу об этом Вэллари? - спросил Роджер, надеясь не принимать самому столь важное решение.
- Да, я бы мог удвоить дозу успокоительного. Это единственный способ сдержать миссис Парадис, чтобы она никому не нанесла вред в течение нескольких дней, пока не приедет мисс Вэллари, утвердил доктор Бенджамин.
- Доктор Бенджамин, я не могу разрешить Вам увезти миссис Маргарет в психиатрическую больницу, потому что принять такое решение может лишь ее дочь, но если Вы думаете, что удвоить дозу будет хорошей альтернативой и даст мне время связаться с Вэллари... то... тогда я согласен, - ответил Роджер, чувствуя себя неспокойно, потому что, даже зная, что доктор Бенджамин пользовался престижем во Флориде, что-то заставляло чувствовать себя удрученным.
- Очень хорошо, мистер Кроуфорд. Я сейчас же введу ей первую дозу, - неожиданно улыбнулся мужчина, готовясь вновь войти в комнату, но правая рука Роджера мгновенно задержала его.
- Доктор... не могли бы Вы дать мне несколько минут, чтобы наедине побыть с миссис Маргарет и сестрой Патрицией перед тем, как дать ей успокоительное? - спросил он дрожащим голосом.
- Конечно, мистер Кроуфорд... идите, - сказал врач, пропуская Роджера вперед.
Молодой человек вошел в комнату и тихо закрыл за собой дверь, так как не хотел побеспокоить миссис Маргарет и тем более напугать ту хрупкую девушку, которая казалась ему такой чувствительной, как дикий цветок. Роджер приблизился к обеим женщинам и дал о себе знать.
- Добрый день, - любезно сказал Роджер.
- Добрый день, мистер Кроуфорд, - ответила Пати, улыбнувшись.
- Жаль, что мы вновь встретились при таких обстоятельствах... Вам так не кажется? - спросил он, старясь начать с девушкой разговор, чтобы как можно мягче рассказать ей о миссис Парадис. Однако, Роджеру не пришлось это рассказывать, так как Пати интуитивно поняла в чем дело.
- Доктор хочет отправить ее в больницу, правда? - спросила Пати, не отрывая взгляда от дрожащих рук миссис Маргарет.
- Да... у него нет другого выбора... правда, - ответил он, стараясь контролировать боль, вызванную грустным голосом этой девушки.
- Я понимаю, но только прошу Вас, найдите как можно скорее Вэллари и привезите ее сюда, чтобы она увидела свою мать и решила, что делать дальше. Как можно скорее привезите ее сюда, так будет лучше. Я не разбираюсь в медицине, но я заметила, что эти успокоительные средства, которые приносит с собой доктор Бенджамин, они погружают миссис Маргарет в ужасную бездну грусти и отчаяния, так что не медлите с тем, чтобы привезти сюда ее дочь, - сказала Пати, пока ее глаза наполнялись слезами.
- Я клянусь Вам, что первое, что я сделаю, выйдя из монастыря, найду Вэллари, - ответил он, сдерживая свои импульсы, чтобы не подбежать и не утешить девушку, которая сидела рядом с миссис Маргарет и казалась ее ангелом-хранителем.
- Я верю Вам, - сказала Пати, вытирая слезы.
На минуты они оба умолкли, но через некоторое время милый голос Пати вновь зазвучал, принося драматическое и неожиданное последствие.
- Хоть бы она ответила на мое письмо, - вздохнула Пати, вставая, но не отпуская руку своей подруги.
- Она?.. Не понимаю, сестра, - сказал Роджер.
- Да... моя подруга медсестра... КЕНДИ.
В мгновение, когда Пати произнесла это имя, лицо миссис Маргарет мгновенно изменилось, и почти бессознательно, она неистово схватила девушку за руку и крикнула:
- У тебя Кенди и ты не хочешь мне ее вернуть... верни мне ее!.. Софи хочет поиграть с ней... сейчас же верни мне ее! - воскликнула, рыдая Маргарет Парадис, не понимая, что своей бурной реакцией напугала девушку.
- Я не понимаю, о чем Вы говорите, миссис Маргарет, - испуганно ответила девушка.
Роджер, увидев эту реакцию, немедленно позвал доктора Бенджамина, который с помощью Кроуфорда ввел Маргарет инъекцию с успокоительным. А Пати только смотрела на эту сцену со слезами на глазах, стараясь понять, почему ее подруга так резко изменилась.
- Я предупреждал Вас, мистер Кроуфорд. Я предупреждал, что в таком состоянии, в каком находится миссис Парадис, ее нельзя здесь оставлять. Простите, что я это говорю, но эта женщина сумасшедшая, - сказал доктор, готовясь ввести ей другую дозу успокоительного.
- Я никогда не представлял себе, что ее состояние такое тяжелое, - заявил Роджер, чувствуя, что ему все же следует согласиться с доктором и позволить ему поместить Маргарет в психиатрическую больницу.
- Надо как можно скорее найти мисс Вэллари и рассказать ей о том, что произошло. Хорошо, что мы с Вами были здесь и смогли защитить сестру от миссис Парадис, но если бы она была одна?.. Я даже не хочу об этом думать, мистер Кроуфорд, - изрек он, готовясь сделать еще одну инъекцию Маргарет, которая без остановки повторяла имя Софи.
- Вы хотите еще ей сделать укол? - всхлипывая, спросила Пати.
- Да. Вы сами видели, на что она способна, и я думаю, что будет лучше, чтобы она как можно дольше спала, - ответил Бенджамин, делая Маргарет укол.
- Но... ей это не повредит? - продолжала спрашивать Пати, приближаясь к постели Маргарет.
- Ей будет намного хуже, если я этого не сделаю. Я сегодня же отправлю вестника, чтобы он привел сюда медсестру, чтобы она постоянно следила за ней и делала ей уколы с успокоительным. Я ухожу, - раздраженно заявил он.
- Я провожу Вас, доктор, - сказал Роджер, вместе с доктором выходя из комнаты.
Пати осталась одна с Маргарет Парадис, глядя на ее слезы боли и отчаяния. Пати не могла больше смотреть на нее и собралась покинуть комнату, но неожиданный голос женщины ее задержал.
- Пожалуйста... принеси сюда Кенди... если она вернется, то Софи будет спать спокойно... я тебя прошу... верни Кенди... верни мне Кенди... - это было все, что могла услышать девушка, так как Маргарет погрузилась в глубокий и тоскливый сон.
Девушка осталась неподвижно стоять, пока в ее разуме появлялись вопросы: О какой Кенди, говорила миссис Маргарет? Какое отношение Кенди имеет к ее потерянной дочери Софи? И почему ей так важно, чтобы Кенди к ней вернулась? В первый раз в своей жизни Патриция О’Брайен была запутана тем, как развивались события, однако она всей своей душой молилась, чтобы ее подруга Кенди ответила на ее письмо.
Все в театре Стэнфорд были заняты постановкой, которая будет представлена этим вечером. Хотя этот спектакль был завершающим этот период времени, присутствие крайне важных людей, включая мэра города и его семьи, придавало особо важное значение этому представлению. Однако, хотя все актеры были взволнованы и воодушевлены предстоящим представлением, главный актер, которому после спектакля предстояло получать награду за необыкновенный образ Гамлета, был самым счастливым в театре, что было бы естественно, если бы речь шла о любом другом актере, но это был Терренс Гранчестер, и для всех его радость была необычным явлением.
Несомненно, этот день для Терри был не таким, как другие дни, так как присутствие "Милой Кенди" потрясло его до глубины души и дало узкую тропинку новым иллюзиям, которые он считал давно потерянными. Казалось, надежда вновь наполнила его душу и будто сладкая песня пробежала по его телу, заставляя его чувствовать радость, будто густой туман, погрузивший его в отчаяние, рассеялся. Все это, несомненно, приободрило его, и он начал улыбаться и вежливо разговаривать с коллегами по работе. И это все из-за белоснежной розы, которую он увидел вчера, и которая оставила свой неизгладимый след в его душе.
Однако, несмотря на это неожиданно вежливое поведение Терри, которым почти все в театре были довольны, существовал кое-кто, кто в силу своей профессиональной ревности был ужасно недоволен счастьем молодого актера. И этот человек, один из его товарищей, начал специально пробуждать в Терри ту часть, которая всем была известна.
- Ты выглядишь сегодня достаточно счастливым, Гранчестер, - съехидничал Гарри Грант, соперник Терри по театру.
- У меня есть причины, чтобы быть счастливым, - ответил актер, не отводя взгляда от книги, которую он внимательно читал.
- Конечно, не каждый день получаешь АСЕТ и, кроме того, незаслуженно, - саркастически прокомментировал Грант, снимая с себя свой элегантный жакет и садясь напротив своего ненавистного противника.
Терри медленно поднял свой взгляд и несколько секунд смотрел в глаза Гарри, однако он абсолютно ничего не ответил на словесную атаку тщеславного Гранта, а просто ухмыльнулся и встал, направляясь к своей гримерной. Тем не менее, эта позиция Терри была неприятна Гранту, и он, также встав, яростным тоном обратился к молодому актеру.
- Куда ты идешь, Терренс?.. Может, ты боишься посмотреть правде в глаза? - громко спросил Грант, подходя к Терри.
- Кто здесь чего и боится, так это ты, Грант, - ответил Терри, не теряя спокойствия, но ускоряя свой шаг.
- Трус! Ты не хочешь слушать, что твоя мамочка добилась, чтобы тебе дали премию, да? - крикнул Гарри так громко, что все кто находил поблизости от них, обратили внимание на этот разговор. Терри, со своей стороны, резко остановился и грубо взял завистливого парня за грудки.
- Тебе повезло, что сегодня особенный день, потому что если бы это было не так, то я сейчас же заставил тебя проглотить все твои слова, - яростно произнес Гранчестер, толкая Гранта и вновь собираясь уйти.
- Я уверен, что Аймору Симону Байяру захочется узнать, что твоя дорогая мамочка была той, у кого был решающий голос, кому отдать премию года. Я уже представляю себе заголовки газет: " Элеонора Бейкер старается загладить свою вину, даря своему незаконнорожденному сыну премию года", - смеясь, заявил Грант, изумляя всех своим заявлением.
- Какое отношение имеет Элеонора Бейкер к решению совета театральных критиков? - спросил Терри со злым взглядом, медленно приближаясь к Гарри.
- Ты не знаешь? Тогда мне будет очень приятно рассказать тебе, Гранчестер. Оказывается, что в течение собрания, на котором критики решали, кому достанется премия этого года, было два финалиста, но им надо было выбрать одного, кого бы признали самым лучшим драматическим актером. А поскольку они не могли определиться, то попросили знаменитую Элеонору, чтобы она отдала свой решающий голос тому, кто, по ее мнению, этого заслуживает... и мы уже все знаем, кого она выбрала. Так ты все продолжаешь думать, что заработал эту премию благодаря своим собственным усилиям, Терри? - спросил Грант, зло, усмехаясь и убирая невидимые пылинки со своей накрахмаленной рубашки. Однако Терри, не тратя времени на раздумья, ударил его, и Грант упал.
Увидев произошедшее, все, кто наблюдал за ссорой, бросились к Терренсу, чтобы сдержать его, пока другие помогали Гарри подняться. Однако, огонь, который чувствовал Гранчестер в своей груди, был таким сильным, что он быстро освободился от сдерживающих его рук и вновь ударил Гранта, начиная тем самым неизбежную драку.
Наблюдая за тем, как развивались события, и не видя никого, кто бы мог остановить молодых людей, Карен Клейс решила, что лучше позвать Роберта Хэтуэя, чтобы тот остановил ужасный спор, который уже разгорелся, и в котором у Гранчестера было больше преимуществ. Таким образом, через пару минут появился Роберт и своим своеобразным энергичным тоном положил конец этому разгоряченному спору.
- Достаточно! - крикнул Роберт.
В присутствии Хэтуэя, Терри понял, что его поединок с Грантом закончился, и сразу же взял себя в руки, хотя и знал, что через несколько минут он был его одолел.
- Я не могу поверить, что вы ведете себя как пара малышей, и что вы осмелились подраться перед представлением. Какой стыд, - сказал Роберт, помогая Гарри встать.
- Извините, сэр... мы просто немного подурачились, - смело ответил Терри, доставая из кармана своих брюк платок и прикладывая его к своему носу.
- Так я бы попросил вас приходить в театр работать, а не дурачиться, - жестко ответил Хэтуэй, хотя, узнав от Карен причины этой драки, он понял мотивы такого поведения Терри.
- Невозможно работать с такими подлыми людьми, как Гранчестер, - заявил Грант, который держался за руку одного из своих коллег.
- Я думаю, что на сегодня достаточно оскорблений и драк. Вы сейчас же оба пойдете обрабатывать свои раны, и через два часа я вас жду обратно, - решительно заявил Хэтуэй. Но Грант, у которого все тело достаточно сильно болело, все же захотел добить своего соперника, задев Терри за живое, хотя бы устно.
- Хорошо, я пойду в больницу, чтобы меня обслужили профессионалы. А ты, Гранчестер? Ты пойдешь к своей невесте, чтобы она обработала твои раны, или найдешь кого-нибудь другого? Может, поедешь в Чикаго, чтобы твоя медсестра позаботилась о тебе? - язвительно спросил Грант, не понимая, что от единственного намека на Кенди Терри вновь кинется в драку. Однако, в этом случае, Хэтуэй задержал Терренса, перед тем, как он смог ударить Гарри.
- Терренс, контролируй себя! - крикнул Хэтуэй, держа актера и пытаясь успокоить его.
- Если ты еще раз скажешь нечто подобное, ты узнаешь, что может сделать Терренс Г. Гранчестер, - заявил молодой актер, поднимая свой пиджак, но все же еще не в силах сдержать гнев, полностью захвативший его.
- Мне жаль тебя, Гранчестер! Все что у тебя есть, это ложь: твоя невеста, твоя карьера и твоя жизнь. Без Элеоноры Бейкер ты ничего из себя не представляешь как актер, и без этой твоей медсестры из Чикаго ты ничего не стоишь как человек, - сказал Гарри, думая, что Терри вновь попытается ударить его, и Роберт вновь его сдержит, но в этом случае Хэтуэй ничего не сделал, потому что думал, что Грант заслуживает хороший удар.
- Я тебя предупредил, - и, сказав это, Терри быстро направился к выходу из театра, ни разу не обернувшись.
Когда Грант вновь встал на ноги, и немедленно направился к Роберту, ища его поддержки.
- Вы знаете, на что способен Гранчестер, сэр?.. Я не думаю, что для нашей группы будет хорошо, если этот паразит останется здесь, - презрительно сказал парень.
- Ты перешел все границы, Гарри, и я тебя предупреждаю, что сегодня был твой последний день в компании Стрэтфорд. Я не хочу больше тебя видеть в моем театре. Все те, кто хочет работать на Бродвее и показать свой талант, могут быть членами моей группы, но это включает взаимное уважение, которое ты неоднократно ломал. Так что ты сейчас же пойдешь и заберешь все свои вещи из своей гримерной и навсегда покинешь это место, потому что я не хочу, чтобы в моем театре был подлец, который предоставляет журналистам сенсационную информацию о личной жизни своих коллег, лишь для того, чтобы навредить им. И еще я хочу, чтобы все знали, что не Элеонора Бейкер была тем, чей голос решил судьбу премии АСЕТ этого года. Это я отдал свой решающий голос за Терренса, и я это сделал, потому что восхищаюсь его великолепной игрой и считаю, что он заслужил эту премию. Так что в следующий раз, когда тебе захочется посплетничать, рекомендую узнать о ситуации в мельчайших подробностях, а потом рассказывать ее всему миру, - сказал Роберт и решительно покинул место.
Гарри Грант просто не мог поверить в то, что услышал.
- Глупец!.. Ты пожалеешь, что так обошелся со мной, - угрожал актер, стараясь идти как обычно.
- Помолчи уж, Гарри, ты сам виноват в том, что случилось, - сказал Карен, медленно приближаясь к нему.
- Я тебе клянусь, что не оставлю все как есть. Этот глупец Роберт пожалеет, что унизил меня перед всеми! - крикнул Грант, стараясь вновь привлечь внимание своих товарищей, которые уже расходились.
- Ты снова хочешь поскандалить? Если будешь продолжать в таком духе, то Роберт не простит тебя и больше никогда не примет тебя в свою группу, - немного расстроенно сказала Карен, беспокоясь из-за глупого поведения Гарри.
- Я не собираюсь просить его, чтобы он передумал насчет меня. Я - ценный и достаточно известный актер, и мне не надо его милостыни. Кроме того, милая Карен, все мы знаем, что, оставаясь здесь, мы всего лишь тени этого подлеца Гранчестера, а я не тот, кто питается объедками с барского стола. Для меня счастье покинуть этот убогий театр, чтобы начать карьеру в настоящей компании драматического искусства. Роберт предпочел Терренса мне, и сейчас я ухожу незаметно, но я отомщу ему, когда увижу его умирающим от гнева, когда мое имя будет на устах у всего Нью-Йорка, - вызывающе пригрозил Грант, направляясь к своей гримерной и оставляя позади себя разочарованную Карен.
"Ты вновь это сделал, Роберт... ты вновь защитил Терренса, несмотря на то, что этим порывом потерял очень хорошего актера, потому что Гарри, может, и самый циничный и тщеславный человек в мире, но у него есть талант к актерскому искусству, но что можно было ожидать от тебя, если немногим ранее ты сделал то же самое с Томми, с твоим единственным сыном. Хотя нет, ты был с ним более жесток, так как у тебя не было ни одной причины выгонять его из дома. Хоть бы также как ты защищаешь Терренса, в один день ты сделаешь это, ради своего сына. Хоть бы поскорее наступил тот день, когда ты проявишь интерес к проблемам и чувствам Томми, так как кажется, сейчас ты забыл о нем из-за Терренса. Хоть бы ты поскорее открыл глаза и понял, какой урон ты нанес своему собственному сыну, и продолжаешь наносить своей жестокой позицией. Только я надеюсь, что когда этот день наступит, будет не слишком поздно, и ты не будешь сожалеть, что навсегда потерял своего единственного сына".
У Томаса Хэтуэя был самый активный день во всей его жизни, но еще и один из самых волнующих. В этот день все началось как обычно, но происшествие, взявшее необычный курс, ускорило впечатление и только через несколько часов он понял, насколько жизнь его могла быть радостной. Было немного нелогично, что он думает о приятном, ища убийцу и потерянную девочку, но любопытно, что эти экстравагантные задания заставили его чувствовать себя более чем везунчиком в этот день. И в первый раз, за долгое время он знал, что ни за что на свете не поменялся бы местами ни с кем, даже с Терренсом Грандчестером, кому он, несомненно, завидовал несколько лет и которого внезапно перестал ненавидеть.
Капли дождя падали на землю все сильнее, и небо, казалось, не прояснить еще несколько часов, но для молодого сыщика это не имело ни малейшего значения, потому что в его сердце день казался просто сияющим, улицы чарующими, а звуки дождя звучали оригинальностью в этом огромном городе. Но что было причиной таких волнующих эмоций? Частично из-за того, что его в первый раз за всю его карьеру сыщика, назначили на ответственное дело, но также из-за того, что некая белокурая девушка с блестящими зелеными глазами наполнила его душу надеждой, которую он не чувствовал уже несколько лет.
Томас проделал длинный путь с тех пор, как покинул больницу. Сначала он заехал к себе домой, потом на вокзал, в контору и, в конце концов, в то место, куда он отправился на своем автомобиле. Если все пойдет, как он планировал, то сегодня же, он найдет дочь Беренгера и, возможно, даже арестует убийцу ее отца, с кем падет вся империя похитителей. Но для этого, перед тем как действовать, он заехал в контору и отдал распоряжение, чтобы в случае необходимости, подкрепление поддержало его, так как хотя теоретически все было просто, в любой момент дело могло очень осложниться.
Хэтуэй приехал в квартал, где повсюду располагались бары и рестораны. Он оставил свой автомобиль за поворотом одной из таверн, чтобы не привлекать внимания. Несмотря на то, что ему необходимо было остаться во всем своем костюме, чтобы искать Бекки, дождь не прекращался, и ходить ему с бородой и в парике стало просто невыносимо. Так что сейчас молодой сыщик был самим собой, не скрывая своего истинного лица.
Томас стал прогуливаться по округе, стараясь заметить хоть что-нибудь странное, но на его беду, все казалось спокойным. Так что, немного погуляв, он направился к месту, где продавали горячий кофе, и завел разговор с барменом.
- Добрый вечер, - поприветствовал Томас, заходя под тент, который защищал людей от дождя.
- Добрый... - просто ответил человек, тря свои руки, чтобы разогреть их.
- Какой ужасный дождь! - сказал Томас, стараясь завязать разговор с продавцом.
- И не говорите. Это самая скверная погода, которая была за несколько лет, - ответил он.
- Можно мне чашечку кофе? - улыбаясь, спросил сыщик.
- Конечно, парень, - ответил старик, великодушно подавая ему чашку теплого кофе.
- Спасибо... почему бы Вам тоже не выпить кофе? - спросил сыщик, заметив, что человек, трясясь от холода, даже не прикоснулся к кофе.
- Нет, парень. Хороший коммерсант никогда не употребляет свой собственный товар, - улыбнулся старик.
- А если я Вас попрошу составить мне компанию? - настаивал сыщик.
-... Тогда не откажусь, - вновь улыбнулся старик, наливая себе кофе и медленно начиная его пить.
- Я хотел бы спросить, не видели ли Вы случайно здесь эту малышку? - спросил Томас старика, который достал свои очки и начал изучать фотографию, которую показывал сыщик.
- Нет, но я не уверен, в этом месте можно встретить людей любых возрастов, и я обычно не запоминаю их лица, тем более, лица маленьких детей, - объяснил старик, возвращая фотографию сыщику.
- Понимаю... - разочарованно вздохнул Томас и спокойно обратил свой взор к чашке кофе. Однако, это кажущееся спокойствие было прервано, когда молодой сыщик внезапно заметил енота и за ним красивую девушку, которую он с удивлением сразу же узнал.
- Чего только не увидишь в этом городе. За все мои годы, что я проработал здесь, я никогда не видел такой красивой леди, и тем более, с енотом. Это просто невероятно! - засмеялся старик.
- Спасибо за помощь, сэр, - сказал Томас, доставая деньги, расплачиваясь за обе чашки кофе и после спеша за девушкой.
Несмотря на то, что Кенди шла довольно быстро, и что в этом месте ее легко было потерять, Томас заметил, как она вошла в ресторан, находившийся в конце улицы, и приготовился следовать за ней, чтобы догнать ее и отругать за необдуманный поступок так, как никого раньше не ругал.
Место, куда вошла девушка, вообще-то было приятным, так как здесь пахло домашней едой, в углу играли музыканты, и, кроме того, здесь еще был магазин. Столы в ресторане были широкими и покрыты персикового цвета скатертями с белыми шелковыми лентами, придавая месту спокойствие и уют, и Томас считал, что именно в этот ресторан вошла его недавняя знакомая. Однако, как он ни всматривался, старясь заметить Кенди, он так и не увидел ее. Сыщик подумал, что ошибся и вошел не в тот ресторан, и решил выйти из него, чтобы поискать девушку в соседнем кафе, но когда подходил к выходу, он побледнел и быстро сел за один из столиков, прикрывая свое лицо меню, потому что в окнах ресторана он увидел человека, который собирался войти сюда, и этим человеком был ни кто иной, как Терренс Гранчестер.
Терри спокойно вошел в ресторан, и хотя его лицо почти полностью было скрыто за шарфом, Томас легко узнал его. Молодой актер прямиком направился в магазин, в то время как Хэтуэй наблюдал за ним. Томасу казалось, что молодой актер быстро купит что-нибудь и покинет это место, однако, к несчастью, он занял столик у самого прилавка.
Томас просто не мог поверить в свое невезение. Сейчас он был должен не только быстро поймать преступника, но и бросить все свои силы на то, чтобы Кендис Уайт и Терренс Гранчестер не встрети
|
