Спустя три дня после прибытия Энни служащий цветочного магазина принес к Грандчестерам дорогой букет редких белых орхидей. Орхидеи, любимые цветы Энни, были с запиской, в которой просто говорилось: «Твой бессердечный дурак».
Когда молодая брюнетка прочла строчку, она просто уронила карточку и побежала в спальню до того, как Кенди могла спросить ее о чем-то. Блондинка подняла записку и сразу догадалась, что в городе Арчи. Очевидно; был только один человек, ответственный за это.
- Я должна разозлиться на Терри за это вмешательство, - сказала себе Кенди, - но кто знает, это может быть шансом, который заставит этих двух недругов забыть о своей неразумной антипатии.
Кенди не обращала внимания, что сама была главной причиной разногласий Терри и Арчи, но не была слепа к их явной взаимной неприязни.
- О, Боже! – громко вздохнула она, разговаривая с ребенком внутри нее. – С новыми обстоятельствами, я полагаю, нам надо обдумать, как повлиять на твою упрямую тетушку Энни, милый!
Что творилось с Энни? В прошлом она тысячу раз говорила себе, что будет ждать, когда Арчи действительно оценит её, столько времени, сколько потребуется. И она действительно так и делала, пока он сам не решил, что дальше ждать бесполезно. В течение мучительных лет, последовавших после разрыва, молодая женщина приложила все усилия, чтобы убедить себя, что её девичьи грезы только были, что простыми грезами, которые нужно забыть, чтобы жить реальной жизнью. Она упорно трудилась на курсах, прикладывая все усилия, чтобы удовлетворять высоким стандартам Марии Монтессори, и учиться столько, сколько потребуется, чтобы осуществить свою новую мечту.
Энни решила, что на сей раз она не будет ни на кого полагаться в создании своего будущего, никого, кроме самой себя; и с тех пор она собиралась посвятить свою жизнь образованию. У нее в голове имелось множество планов, которые только ждали своего времени; однако, брак в их число не входил. В двадцать четыре года, видя, что две ее лучших подруги были уже замужем и обзавелись своими семьями, Энни решила, что она окончит дни старой девой, так же, как мисс Пони. Странно, но эта перспектива не казалась ей такой унылой, как тогда, когда она была моложе.
Когда её учеба закончилось, молодая женщина поняла, что возвращение в Чикаго в конечном счете будет означать очередную встречу с Арчибальдом. Тем не менее, там в Италии, Энни думала, что она была готова предстать перед бывшим женихом, или, по крайней мере, она пыталась убедить себя, что была готова. Но ей потребовалось лишь ступить на землю Америки, чтобы начать трястись от страха от одной лишь мысли снова увидеть Арчибальда, узнать, что он стал еще красивее и обольстительнее, чем прежде, или еще хуже, понять, что он встречается с кем-то еще, помолвлен... или женат.
Однако, последнее, что она ожидала, это ухаживания Арчи. В тот день, когда молодой человек признался в своих чувствах, половина сердца Энни захотела подбежать к нему, крепко обнять и сказать ему, что она все еще любит его, но другая часть, раненая и обиженная предыдущим отклонением, не желала принимать его обратно. Воспоминания о недобрых слухах, поводом для которых она была после того, как Арчи отменил свадьбу, были все еще слишком свежи, что она находила очень трудным забыть и простить. Возможно, она была обижена, или просто слишком боялась того, что ей опять причинят боль.
Понимая, что Арчи не собирается так легко сдаться после первой попытки на вечеринке, молодая женщина решила бежать из города, чтобы увидеть, охладит ли расстояние пыл Арчи, и чтобы привести мысли в порядок. Таким образом, она оставил свои проекты в руках Мелани и бежала в первое место, пришедшее в голову: дом Кенди.
Но с другой стороны, Арчи последовал за ней в Нью-Йорк и уже давил на нее. Молодая женщина не знала, что сделать, особенно, когда орхидеи продолжали прибывать каждое утро с одинаковой запиской.
Все было очень просто. Неожиданный телефонный звонок, краткий разговор, несколько инструкций Джорджу, чемодан, бронирование места в гостинице, билет на поезд и полное надежд сердце. С учетом вышеозначенных условий, Арчи обнаружил, что идет среди переполненной и беспорядочной атмосферы за декорациями, следуя за одним из театральных служащих, который вел его к раздевалке Терри.
- Входите, дверь открыта, - сказал глубокий голос, который Арчи сразу узнал. Тогда молодой человек вошел в большую комнату, которая была на удивление организована, в отличие от остальной части почти хаотичного мира снаружи. - Добро пожаловать в Нью-Йорк. Давно не виделись, а? - было небрежным приветствием Терри, в то время как Арчи закрывал за собой дверь.
- Спасибо. Э-э… рад видеть тебя снова, - нерешительно произнес блондин, пожимая руку, протянутую ему актером.
- Но садись же, парень, может, чая? – предложил Терри, наливая себе чашку из имеющегося здесь же чайничка.
- Чай - было бы прекрасно, спасибо, - ответил Арчи с жестом согласия.
Оба сели потягивать горячую жидкость, небрежно обсуждая прошлый раз, когда они виделись друг с другом. Поводом была вечеринка по случаю дня рождения мадам Элрой годом ранее, и Терри все еще помнил, как забавно было наблюдать потрясение на лице пожилой женщины, когда она увидел, что Альберт одел индусскую одежду, которой так гордился, но которая, похоже, не сильно удовлетворяла западному вкусу старой леди. Двое мужчин посмеялись над воспоминанием, и потом Арчи задал Терри несколько вопросов о жене и сыне, на которые актер с удовольствием ответил, ибо Кенди и Дилан были его любимым предметом.
- Ты должен видеть Дилан сейчас, - гордо сказал Терри, - он чертовски говорлив, и болтает без умолку день напролет. Теперь, когда рядом Энни, он много разговаривает с ней. Она говорит, что он владеет английским лучше, чем в среднем его сверстники, - и подойдя к этому пункту, Терри бросил многозначительный взгляд на другого молодого человека, ожидая его раекции.
- Как она? – было незамедлительным ответом Арчи, и молодой актер, наконец, свободно вздохнул.
- Ну, довольно зла на тебя, - прокомментировал Терри с ухмылкой. - Так это правда, Арчи, - сказал себе аристократ, ожидая ответ собеседника, - ты, наконец, влюбился в Энни. Хорошо! Значит, теперь ты перестанешь жить влачить жалкое существование, думая о женщине, которая не для тебя.
- Зла? - переспросил Арчи, будто разговаривая с собой. - Полагаю, иначе и быть не могло, - добавил он с разочарованием.
- Ты абсолютно прав, мой друг, - подвел к мысли темноволосый мужчина с изящным жестом правой руки в воздухе. - Парни не порывают с девушками, не избегают в течение многих лет и затем не возвращают их так просто.
- И не говори! Видел бы ты Энни, когда я сказал ей, что хотел попытаться снова. Я никогда не думал, что такое милое существо, как она, могло когда-нибудь так рассердиться! - сказал мужчина, нервно потирая руки.
- Я точно знаю, что ты имеешь в виду: я живу с одним из этих так называемых милых существ уже почти четыре года, и я действительно знаю, как они могут рассердиться. И говоря о Кенди, это действительно означает безумную злость! – с усмешкой сказал молодой человек, и его выразительное лицо было настолько забавно, что помогло Арчи немного расслабиться. – Но знаешь, Арчи, я предпочитаю жить сто лет рядом с сердитой Кенди, чем один день без нее. Хотя я должен признать, что большинство раз это моя ошибка, что она сердится... ну, иногда и Дилан немного помогает, но он тоже парень.
- Похоже, это талант нашего рода, - заметил белокурый мужчина с грустной улыбкой.
- Суть в том, что у нас также достаточно таланта заставить женщин забыть, почему они рассердились на нас. Именно это тебе и нужно сейчас сделать, - изящно намекнул актер.
- Правда? Если б я имел хоть малейшее понятие, как заставить Энни забыть прошлое, но я думаю, что теперь она меня ненавидит, - мрачно заключил Арчи.
- Думаю, она лишь немного смущена, но в глубине души она, должно быть, ужасно хочет быть с тобой, - прокомментировал Терри, и его слова возымели желаемый эффект на блондина, глаза которого тут же загорелись надеждой.
- Ты так думаешь? - спросил он, все еще сомневаясь.
- Ну, Арчи, насколько я вижу, лучшее, что ты можешь сделать, это быть уверенным в разрешении проблемы и начать что-то делать теперь, когда ты знаешь, где она, - предложил Терри, оставляя пустую чашку на столе.
- В этом-то и трудность, я не могу понять, что делать! – раздраженно сказал мужчина.
- Женщины любят простые вещи; начни с цветов, - предложил другой молодой человек, пожимая плечами, - обычно это действует на Кенди, и, между прочим, мне придется заказать для нее несколько роз, когда она узнает, что ты здесь. Я полагаю, ей это не понравится, - с улыбкой добавил он.
- Ты думаешь, ее рассердит мое присутствие здесь? - спросил изумленный молодой человек.
- Она не хотела сообщать тебе сразу, что Энни здесь. Она настаивала, что будет лучше дать Энни немного времени подумать, но я предположил, что это не очень хорошая тактика, и я не собирался оставлять старого друга одного со всем этим.
Изумление Арчи к отношению Терри возрастало с каждой секундой. С момента его звонка днем ранее, молодой миллионер не переставал задаваться вопросом, почему Грандчестер помогал ему после не особенно дружеских отношений, поддерживаемых ими.
- Я... думаю, я должен тебе сказать, что я действительно... Я действительно ценю твою помощь, - выдавил Арчи. – Я не... ожидал этого от тебя.
- Честно говоря, я тоже этого не ожидал, но пути Господни неисповедимы, Арчи, - подытожил актер с откровенным тоном. - В какой-то мере я понимаю твое положение, потому что я прошел через нечто подобное некоторое время назад, и я знаю, каково понять, что кто-то был действительным болваном.
- Да, я был болваном! – согласился Арчи. – Я только надеюсь, что смогу найти способ все исправить... но...
- Но что? - спросил Терри, заинтригованный видом колеблющегося Арчи.
- Что, если, несмотря на все мои усилия, ничего не получится? – испуганно спросил он,
- Когда все остальные способы исчерпаны, тогда попытайся умолять. Это сработало, для меня, по крайней мере, - Терри улыбнулся, и Арчи его понял.
И так шли дни: Арчи посылал цветы и записки, прося Энни о возможности поговорить, а молодая брюнетка отказывалась его видеть, несмотря на настойчивость Кенди, упрашивающей дать шанс молодому человеку. Как будто хорошие воспоминания, которые Энни делила с Арчи, почти стерлись горькой обидой, пронесенной ею через года после разрыва. Кенди знала, что Энни ранит себя даже больше, отказывая себе в праве излить чувства, которые она все еще хранила внутри, независимо от того, как усердно она пыталась скрыть их. Однако, казалось, что острая боль Энни выстроила барьер, который не могла преодолеть даже дружба Кенди.
В качестве последней отчаянной попытки молодая блондинка подготовила случайную встречу, чтобы захватить врасплох молодую брюнетку. Это был благотворительный спектакль, представленный компанией Стрэтфорд в качестве вклада в школьные дела Энни' За несколько дней до встречи, цветы перестали прибывать в один и тот же час по утрам, и Энни начала полагать, частично с облегчением и частично с разочарованием, что Арчи, наконец, сдался и вернулся в Чикаго. Таким образом, она пошла в театр с определенной уверенностью.
Этим вечером, обе молодые женщины весьма хорошо провели время, готовясь к событию. Энни выбрал бежевое атласное платье длиной до лодыжек и жемчужный набор, подходящий её наряду, в то время как Кенди, стараясь отыскать что-нибудь поудобнее в душный летний вечер, собралась одеть легкое льняное белое платье с орнаментом. Пока блондинка ленивыми движениями застегивала платье перед зеркалом, наслаждаясь видом своего беременного профиля, Энни наблюдала за ней с задумчивым настроем.
- В чем дело? – спросила с любопытством Кенди, видя отсутствующее выражение на лице подруги.
- Я... Я задавалась вопросом, - нерешительно ответила Энни.
- Каким?
- Кенди, я могу задать тебе личный вопрос? – спросила брюнетка, и серьезный тон её голоса заинтриговал блондинку.
- Конечно!
- Что… на что это похоже – быть тобой, Кенди? - спросила, наконец, Энни, и её вопрос заставил Кенди раскрыть рот.
- Быть мной? Что за вопрос, Энни! Я и не знаю, как ответить! – воскликнула изумленная Кенди. - Я... Я полагаю, что это... вполне хорошо! Я имею в виду... Я счастлива! - честно сказала она.
- Я имела в виду нечто большее, чем это, Кенди… Что значит быть замужем, иметь собственного ребенка, управлять домом, который ты называешь гнездышком, быть... быть беременной... быть любимой мужчиной? – посыпала брюнетка дождем новых вопросов.
- Ну… теперь ты задаешь кучу вопросов, и ни на один из них не дашь простого ответа, - ответила Кенди, начиная понимать, что происходит с сердцем её подруги, возможно, лучше, чем сама Энни. Молодая женщина села перед своим туалетным столиком и, глядя на подругу через зеркало, она мягко улыбалась, стараясь подобрать нужные слова для ответа. - Энни, помнишь, сколько раз маленькими мы мечтали о том, чтобы у нас были родители? – наконец, спросила она.
- Да, - сказала Энни, заинтригованная словами Кенди.
- Мы закрывали глаза и пытались представить как можно лучше, на что это могло быть похоже, верно? – продолжала Кенди, надевая золотые сережки. - Теперь скажи мне, ты получила шанс увидеть, как эта мечта становится явью. Было ли это всем тем, что ты ожидала?
- Я думаю, это было намного больше, чем мы могли себе когда-либо представить, Кенди, - признала Энни. - Иногда лучше, и другие, не такие нереальные, как мы когда-то думали. Мои отношения с матерью, например, были не столь идеальны, как я полагала раньше, могли бы быть, - закончила Энни со вздохом.
- Но, несмотря на эти трудности, сожалеешь ли ты об удочерении? - продолжал спрашивать Кенди, ища воротничок-стойку, подходящий к серьгам.
- Нисколько! - было немедленным и пылким ответом Энни.
- Я же, напротив, никогда не смогу этого сказать, потому что меня никогда не удочеряли при таких обстоятельствах, как тебя. Альберт всегда был милым и заботливым, но это не то, как иметь мать и отца, - естественно прокомментировала Кенди, и поскольку от нее не укрылось грустное выражение Энни, она поторопилась пояснить. – Нет, Энни, не грусти по мне, жизнь воздала мне с лихвой. Мне не на что жаловаться, потому что я считаю, что мне исключительно повезло. Что я пыталась сказать, - это то, чтобы действительно понять, что значит иметь родителей, тебе нужно это испытать. Брак – нечто подобное, - объяснила Кенди, выходя из-за туалетного столика и садясь на диванчик рядом с Энни.
Молодая брюнетка смотрела на подругу озадаченными глазами, и Кенди постаралась пояснить, что она подразумевала.
- Энни, быть замужем за мужчиной, в которого сильно влюблена, как я - в Терри, и получать любовь взамен – возможно, самый переполняющий и восхитительный опыт, который может получить женщина. Все последующие благословения, вытекающие из брака, - лишь часть того же приданого, хорошие совместные моменты, смех, это таинственное счастье, которое дает беременность, радость материнства, и удовольствия физической любви, о которых люди так боятся говорить, настолько чистые и замечательные, что я не могу понять, как они раньше считались греховными. Однако, приятные моменты – это еще не все, есть и тяжелые моменты, споры, различия, моменты, когда я так устаю от погони за Дилан целыми днями, что хочу лишь уснуть и никогда не просыпаться, хотя должна найти силы остаться и ждать, когда Терри придет вечером домой, чтобы уделить ему время после того, как наш сын заснул... Все же, когда я привожу все это в равновесие, как ты свои детские воспоминания удочеренного ребенка, я могу только сказать, что не поменялась бы местами ни с кем на Земле. Но с другой стороны, все, что я могу сказать об этом, ничего не значит, пока ты не испытаешь это, и только тогда.
- Я... Я понимаю, - ответила Энни, ошеломленная словами Кенди. Чувствуя, что острая боль начала ясно пробуждаться в ней, молодая женщина была вынуждена сменить тему. – Я думаю, мне надо зайти в свою спальню за... за... за своим кошельком, - запнулась она, резко уходя и сталкиваясь с Терри, входившим в комнату в этот самый момент.
- Что это с ней? – спросил молодой человек, позабавленный смущением подруги жены, когда молодая женщина исчезла, бормоча извинения. - Похоже, что, несмотря на прошедшие годы, она все еще думает, что я чудовище, которого все должны бояться!
- Это не так, любимый, - с хихиканьем ответила Кенди, - просто ее сердце плачет так громко, что она не сможет оставаться глухой к нему еще очень долго, - заключила молодая женщина, помогая мужу надеть его золотые запонки.
Две молодые женщины прогуливались по театральным холлам, разговаривая приглушенными голосами, грациозно обмахиваясь веерами. Одна из них, брюнетка с большими печальными карими глазами и приятными манерами, которые демонстрировали элегантность в каждом её шаге. Другая, блондинка с искрящимися изумрудными глазами, особенной оживленной улыбкой, была беременна. Они вышли из гардеробных и направлялись к своей ложе. Стоило им уйти, другая молодая женщина, очевидно одна из актрис, в старомодном костюме, смотрела на них издали, и вскоре к ней присоединилась другая девушка и завела разговор.
- Посмотри на нее! - сказала первая женщина в наряде XVII века. - Выступает, как будто её беременность – это достижение. Вот уж жалкое зрелище!
- Боже, боже! Сколько горечи! Ты ревнуешь, Марджори? - насмешливо спросила вторая женщина.
- Я? – ответила женщина со сверкающими фиолетовыми глазами. – Да нисколько. Иметь детей и заниматься семьей не входит в мои планы! Просто я не выношу ее.
- Но надо признать, что ей сильно повезло! - неохотно заметила вторая женщина.
- Я не верю в везение, Люси, - ответила первая женщина, изгибая левую бровь характерным жестом. – Столь очаровательная миссис Грандчестер, должно быть, использовала кучу уловок, чтобы подцепить Терренса. Меня не проведешь её невинным милым маскарадом.
- Ты так думаешь, Марджори? - поинтересовалась Люси с недоброй искрой в желтых глазах. - Но мы не можем быть уверены, они были уже женаты, когда мы начали работать в компании. Мне жаль, что меня не было здесь раньше, чтобы узнать как она умудрилась заполучить его. Женское любопытство, знаешь!
- Ты хочешь слишком мало, Люси, - хитро ответила Марджори. - Если бы я была здесь в то время, то этот мужчина был бы моим! Роман с таким королевским мужчиной должен быть чем-то особенным, кроме того, это стало бы и большим достижением в моей карьере... Хотя, еще не потеряна надежда, - намекнула она напоследок с хитрым взглядом.
- Что ты хочешь сказать, гадкая девчонка? - спросила Люси, забавляясь недобрыми намеками Марджори.
- Что ж, я хочу сказать, что мужчина, который сможет устоять перед моими чарами, еще не родился... У меня есть определенные мысли, прямо касающиеся этих красивых синих глаз, понимаешь? Это все вопрос времени…
- Рада слышать, что ты терпелива, Марджори, потому что боюсь, что ты постареешь и умрешь раньше, чем Терренс даже поймет, что ты существуешь, милочка, - прокомментировал третий голос презрительным тоном.
- Карен! - в унисон воскликнули обе начинающих актрисы новичка, когда обнаружили, что Карен Клэйс, ведущая актриса компании, слышала их беседу.
- Как тягостно видеть, как множество так называемых актрисочек вроде тебя, дорогуша, думают, что они могут сделать карьеру за счет своих любовных интрижек, - продолжала Карен, презрительно глядя на Марджори. - Если ты решила, что известность Терренса поможет тебе сделать имя в этой сфере деятельности, то ты взялась за безнадежное предприятие, детка. Этот мужчина – самое странное создание его рода, которого я когда-либо знала. Я потеряла счет всем женщинам, которые пытались его обольстить, и он королевски игнорировал, заставляя их переносить весьма постыдное оскорбление, между прочим. Я не верю, что твои слабые попытки смогли бы когда-нибудь представлять реальную угрозу для его жены. Поэтому… - сказала Карен, приближаясь к правому уху Марджори, - советую тебе начать работать над своим талантом, если у тебя таковой имеется... Но помни, в этой компании, ведущую актрису зовут Карен Клэйс, и потребуется больше, чем дешевая потаскуха, чтобы меня обставить! - сказала она напоследок, окидывая обеих женщин презрительным взглядом, оскорбляющим Марджори настолько, насколько и слова Карен.
- Третий звонок! – объявил мужской голос, и Карен оставила их, гордыми шагами направляясь к сцене. Марджори знала, что не могла ничего сказать или сделать звезде, одной из самых главных молодых актрис Бродвея, но она обещала себе, что заставит Карен проглотить свои слова обратно.
Тем вечером театр был доверху забит знаменитостями и членами Нью-Йоркского высшего общества. У Брайтонов были хорошие отношения с различными важными семействами города, и уже известное сочетание престижа Компании Стрэтфорд и таланта Терренса Грандчестера позволило продать все билеты несмотря на высокую цену. Когда Энни увидела очевидный успех благотворительного представления, она не могла чувствовать ничего, кроме глубокого удовлетворения и благодарности друзьями за поддержку ее планов. Затем она подумала, что действительно странно, как все хорошо заканчивалось, несмотря на её проблемы с Арчибальдом. Она поехала в Нью-Йорк, спасаясь от настойчивости молодого миллионера, но никогда не думала, что поездка даст ей возможность собрать еще средства на её проект. Все было бы просто прекрасно, если бы она только могла перестать снова и снова думать об Арчибальде.
Кенди явно не обращала внимания на беспокойный шум, который тревожил Энни во время представления. Блондинка просто увлекалась работой Терренса, как обычно каждый раз, когда видела, как он играет. Энни заметила, что время от времени, казалось, что для Кенди исчезал целый мир, будто театр, актеры и аудитория переставали существовать. С другой стороны, даже когда Терри своей игрой очаровывал всю аудиторию целиком, для того, кто близко знал пару, было очевидно, что каждое его слово, движение и жест были обращены к его жене, и только к ней; своего рода уникальная связь, которую никто другой не мог нарушить. Поэтому было немного странно, когда внезапно в середине одной из самых трогательных сцен блондинка оставила свою спутницу одну, оправдываясь, что ей понадобился носовой платок, который она забыла в раздевалке Терри.
Энни пыталась убедить себя, что это одна из новых причуд Кенди, вызванных её беременностью, и приложила все усилия, чтобы опять сосредоточиться на пьесе. Однако, тихий звук входящего в ложу лишь несколько секунд спустя после ухода Кенди, дал понять Энни, что что-то не так, особенно, когда до нее донесся очень знакомый древесный аромат, наводнивший воздух.
- Нравится пьеса? - тихо спросил мужской голос.
Затем Энни могла ощутить, как мужчина сел прямо позади нее, и она прекрасно знала, кто это. На мгновение ей пришла мысль о побеге, но, к своему позору, она почувствовала, что на самом деле приклеилась к сиденью, как будто впечатление парализовало ее.
- Ты не возражаешь, если я составлю тебе компанию вместо нашей дражайшей Кенди? – снова прошептал мужчина, и Энни ощутила его дыхание у затылка.
- Оставь меня в покое! – ответила она, и её голос дрогнул.
- Только тогда, когда ты перемолвишься со мной, по крайней мере, словечком, - заспорил Арчи, глубоко вдыхая аромат лилии на волосах Энни.
Энни не ответила на угрозу молодого человека, но некоторое время сохраняла молчание, обдумывая, что ей делать в такой запутанной ситуации, и обвиняя Кенди в своем несчастье. Было слишком очевидно, что все это была делом рук блондинки.
- Хорошо, давай выйдем отсюда и поговорим, - вдруг сказала она, изумляя молодого человека своей резкой реакцией. Итак, пара покинула ложу.
- Итак, что ты хотел сказать? - нервно спросила Энни, боясь воздействия близости Арчи, как только они вышли в коридор.
- То, что я должен тебе сказать, слишком личное, чтобы обсуждать его в публичном месте. Может лучше выйти из театра и пойти куда-нибудь еще? - серьезно предложил он.
- Боюсь, что не могу оставить это место; представление было организовано, чтобы собрать средства для моей школы и после спектакля будет прием, чтобы поблагодарить публику, я должна быть там, - нервно объяснила она, бессознательно стискивая кошелек в руках.
- Тогда пойдем в зал галереи. Сегодня там никого не будет, - предложил он, и молодая женщина согласилась застенчивым кивком, но внутренне Энни задавалась вопросом, почему она приняла предложение, когда она умирала от страха оказаться один на один с Арчи.
Вопреки воле молодой женщины, пара шла медленно и молча, пока не достигла галереи. Молодой человек пригласил брюнетку присесть на кушетку, размещенную в коридор для удобства публики во время антрактов, и она последовала за ним, не говоря ни слова и не поднимая глаз.
- Энни, - смог, наконец, вымолвить Арчи, пытаясь заглянуть в глаза молодой женщине, но понимая, что она упрямо уставилась на пол, ему пришлось продолжать разговор, не зная, какие эмоции в зрачках Энни, - я знаю, что в прошлом я причинил тебе боль, и я знаю, что ты имеешь право ненавидеть меня.
- Ты слишком высокого мнения о своей персоне, Арчибальд. Я не ненавижу тебя. Это чувство полностью чуждо мне, - ответила она, все еще отводя глаза, но с резкой ноткой в её тоне, которая противоречила её словам и, возможно, задела Арчи больше, чем как если бы он услышал из её уст, что она на самом деле его ненавидела.
- Тогда тебе будет легче услышать меня и, возможно, понять меня. Энни, - ответил молодой человек, делая все возможное, чтобы оставаться собранным, - я бы хотел, чтобы ты смогла заглянуть мне в сердце и понять, как я сожалею о том, как я вел себя. У меня было драгоценное сокровище в образе твоей честной и искренней привязанности, которую я просто не смог оценить, потому что был ослеплен иллюзией. В конце концов, эта химера, как оказалось, была не больше, чем несбыточная мечта, которая испарилась, оставив меня опустошенным и одиноким, - смиренно признал он, теряясь взглядом в неоклассической декорации стен.
- Теперь ты убедился, что Кенди слишком сильно любит Терри, чтобы когда-нибудь заметить, что ты сходил по ней с ума? – прямо сказала она, поражая Арчи прямым подходом, который она вдруг избрала.
- Как я посмотрю, тебе известно о моих неприятностях, - невесело заметил он. - Ты права, то, что она чувствует к своему мужу, настолько сильно, что она бы никогда не увидела никакого другого мужчину, кроме Терри. На самом деле, я, наконец, признал, что их любовь настолько особенна, что преступно даже представить одного из них без другого. У них свой сокровенный мир, и нет никого, кто может ворваться в него и нарушить совершенный баланс, который они создали, - признал он, и для Энни было удивительно чувствовать, что его голос не казался горьким или обиженным. - Когда я был моложе, Стир, который всегда был мудрее меня, ощущал эту странную связь между Кенди и Терри и просто оставил свои чувства к ней. Но я не мог справиться с ситуацией, я просто не смог принять и свыкнуться, пока не увидел ее замужем за ним, - добавил он со вздохом, полным сожаления.
- Я могла бы обвинить тебя в том, что ты связался со мной несмотря на свои чувства к Кенди, но я признаю, что это было и моей ошибкой, потому что я знала о твоих чувствах и все же решила ждать, когда ты изменишься. Мне не следовало соглашаться на такие отношения с самого начала. Я была тогда слишком юной и наивной, - сказала Энни, в первый раз поднимая глаза от пола и задумчиво глядя на него.
- Энни... Я не сожалею о времени, которое мы провели вместе, напротив, теперь я понимаю, что моменты, которые я пережил с тобой, были лучшими во всей моей жизни, - понуждал он себя отвечать, погружая неистовый пристальный взгляд в медовые глаза девушки.
- Арчи, - дрожащим голосом пробормотала она, сокрушаясь о собственных движениях, вынуждавших ее смотреть ему прямо в глаза. Ей было так трудно сопротивляться этим миндальным зрачкам, особенно когда они смотрели на нее так, как никогда раньше.
- Так хорошо, когда ты называешь меня по имени, как обычно звала, - хрипло воскликнул он, чувствуя воодушевление неожиданной слабостью, которую продемонстрировала Энни.
- Это... это была просто обмолвка... наверное, старая привычка, - резко ответила она, пытаясь вернуть здравую дистанцию, которую старалась удерживать. Однако, Арчи не собирался отступать.
- Старые времена – это то, что я хотел бы вернуть, - сказал он ей, опасно приближаясь к молодой женщине.
- Прошлое не возвращается... Я... Я думаю, что этот разговор не... не имеет смысла... Я... – запнулась она, пытаясь избежать его близости, но он ответил прикосновением к её руке его правой рукой. Кожа на обнаженной верхней части руки Энни и в руке молодого человека загорелась от прикосновения и парализовала попытку девушки встать и убежать.
- Пожалуйста, позволь мне закончить то, что я должен сказать тебе, Энни, - почти с мольбой попросил он своим нежнейшим тоном, не ослабляя свою руку на её руке. - Мое сердце жило в смятении долгое время, и в своем замешательстве я не мог понять чувств, которые испытываю к тебе. Конечно, ты была очень важна для меня, но моя навязчивая идея не позволила мне разглядеть тебя так, как мужчина должен видеть женщину, которая была бы его женой. Когда я, наконец, понял, что я заглядывался на не ту девушку, ты была уже далеко в Европе, и я благодарил Бога за это, потому что не хотел, чтобы ты видела меня в унизительном угнетающем положении, в котором я пребывал в те дни, - он сделал паузу, и непредвиденное изменение в отношении молодой женщины, внимающей его страданию, дало ему силы продолжать. - Я знаю, что ты страдала из-за меня, и это единственное, о чем я действительно сожалею, но и моя жизнь не была легка. Мне было очень трудно снова встать на ноги и начинать признавать, что победил Терри. Позже, я начал рассматривать вещи с другой точки зрения и думал, что тоже заслужил быть с женщиной, которая могла бы полюбить меня... так что я искал ее, но по причине, мне неизвестной, мой поиск не был бесплоден, пока... пока я снова не увидел тебя на той вечеринке.
- Знаешь, Арчи, - прервала она его мрачным акцентом, - в прошлом я бы хотела услышать эти слова от тебя, но теперь… Не знаю, должна ли я тебя слушать... – сказала она, высвобождаясь из его руки быстрым движением.
- Пожалуйста, дай мне сказать, что мое сердце дрогнуло, когда я увидел тебя на другой стороне зала, - настаивал он, в то время как она отвернула голову, пытаясь спрятать слезы, подступившие к глазам. - Я не знал, что это была ты, но что-то внутри подсказало мне, что изумительно прекрасная леди в бирюзовом была не похожа на других, которых я знал. Первый раз во всей моей жизни меня тянуло к тебе, и вместо того, чтобы исчезнуть, когда я понял, кем была эта таинственная женщина, это лишь возросло до той точки, что мне просто невыносимо быть вдали от тебя, - искренне признался он.
- Что теперь я должна чувствовать, Арчибальд? Поздравить себя, потому что я, наконец, смогла пробудить твой интерес? Ты не знаешь меня, если думаешь, что я буду счастлива от такой новости, - горько упрекала она, стараясь собрать все свое негодование, чтобы обезопасить себя от угрозы Арчи.
- Нет, Энни, ты не понимаешь, - ответил он, боясь использовать не те слова. – То, что отсутствовало в моем сердце, так или иначе, наконец, нашло свое место с тех пор, как я снова увидел тебя... Это не только физическая привлекательность, хотя я должен признать, что ты сводишь меня с ума с того самого вечера... это… это намного больше. Это было нечто вроде внезапного понимания. Освободившись от своих старых навязчивых идей, я смог, наконец, оценить драгоценность, которая была у меня в лице твоей постоянной любви и заботе, и я обнаружил, что тоскую по тебе... ты нужна мне до боли. Энни, я понял, что люблю тебя... Я люблю женщину, которой ты стала, но еще я точно знаю, что любил тебя в прошлом, но слишком запутался, чтобы понять это, - объяснил он так пылко и искренне, что сердце Энни в тот момент почти сдалось.
- Арчи! - прошептала она, снова поворачиваясь лицом к молодому человеку, несмотря на множество тревожных мыслей, мешающих ей это сделать.
- Я люблю тебя, - сказал он, когда его глаза встретили ее.
- Это... это... так грустно слышать, когда ты говоришь это сейчас, когда у меня нет желания возвращаться к прошлому, - пробормотала она, предпринимая слабую попытку защититься от вихря чувств, который взорвался внутри нее, когда признание Арчи в любви вторглось в её душу со сладким ароматом, неведомым прежде.
- Прошлого не вернешь, Энни. То, что я тебе предлагаю, - это построить новое будущее. Энни, по крайней мере, дай мне шанс доказать, что между нами все может быть по-другому. Дай еще один шанс этой любви, - умолял он со всеми своими надеждами, заключенными в его честных словах.
- Будущее... другой мужчина уже говорил со мной о будущем, - упомянула Энни в последней отчаянной попытке восстановить барьер, возведенный между ней и молодым человеком, который он легко разрушал несколькими словами любви.
- Паглиари, не так ли? - горько предположил он, не в состоянии сдержать свой дискомфорт, смесь печали и испорченного настроения.
- Да, и... когда я - с ним, мне не так страшно, как с тобой… Ты причинил мне такую сильную боль… что я боюсь, что не смогу справиться с этой обидой, - выпалила она, и в этот момент по её щекам покатились слезы, заставляющих Арчи еще сильнее смутиться из-за стольких противоречащих сигналов, посылаемых ею. В отчаянии, молодой человек чувствовал, что ниточка, сдерживающая его импульсы, вот-вот порвется.
- Энни. Позвольте мне попытаться, по крайней мере... – он не закончил, потому что она внезапно встала с кушетки, показывая, что не желает продолжать разговор. - Энни! - позвал он её, пускаясь за ней вслед и настигая через несколько метров. Молодой человек, уже опасающийся, что потеряет женщину, которую любил, и не в силах больше управлять собой, взял девушку за плечи, мягко вовлекая ее в объятие.
Молодая женщина задохнулась от неожиданного жеста, и даже при том, что разум убеждал ее бежать от рук Арчи, её сердце стучало так быстро, что все ее тело парализовало, и её мышцы не отвечали на команды мозга.
- Я пропала! - было её последней мыслью, прежде чем Арчибальд коснулся своими губами ее.
- И должна признаться, это было... – сказала однажды Патти Энни, говоря о первом разе, когда Том поцеловал ее.
- Как? – с любопытством спросила тогда Энни.
- Приятно! - застенчиво сказала Патти.
Слова «приятно» было недостаточно, чтобы описать чувства Энни в момент, когда рот Арчи соприкоснулся с ее, лаская нежную поверхность её губ касанием, страстным и мягким одновременно. Энни не могла даже пошевелиться, но ей и не было этого нужно, ибо её желание было полностью отдано физическому обмену, в то время как поцелуй, её самый первый поцелуй любви становился все глубже. Несмотря на оцепенение, в котором она пребывала, молодая женщина могла ясно чувствовать, как Арчи слегка подрагивал от эмоций, когда она инстинктивно позволила ему исследовать влажность её рта в более сокровенном обмене. Да, мало того, что приятно, возможно чарующе или искушающе могло быть точнее, и все же чувство было еще более ошеломляюще, когда она поняла, что он прикасался к ней со страстью, о которой она всегда мечтала... Та же самая страсть, которую Арчи раньше мог только чувствовать к другой девушке, ею не являющейся.
Другая женщина..... он всегда любил другую женщину... Могло ли сейчас быть иначе? Энни задавала себе этот вопрос, и слабый след сомнения заставил её голову возобладать над сердцем, и её обида зазвучала громче любви. Быстрым рефлексом рук молодая женщина яростно оттолкнула молодого человека, высвобождаясь от его объятия.
- Как ты посмел? – возмущенно вскричала она, роняя слезы ярости и страха. – Убирайся. Я не хочу тебя видеть когда-либо еще! Уйди из моей жизни! – кричала она, закрывая губы дрожащей ладонью.
- Твой ответ на мой поцелуй сказал мне другое! – сказал он, теряя последние остатки терпения, слишком взвинченный противоречивыми эмоциями, которые он испытывал.
- Я думала, ты джентльмен, но вижу, что нет! Алан никогда бы так со мной не поступил. Теперь я знаю, что он лучше. Это так, Арчибальд. Никогда больше не вставай у меня на пути! – выпалила она
|
