- Альберт, почему ты плачешь? - удивилась она, потому что никогда не видела его настолько тронутым. - Ну, же, это же счастливый день!
- Ты права, - откликнулся мужчина, позволяя ей вытереть его слезы с носовым платочком, который она вытащила из пальто, - это день праздника. Давай поздоровайся с Арчи или он станет ревновать, если ты не уделишь ему немного внимания.
Молодая женщина покинула руки Альберта и увидела молодого человека с песчаными прядями, смотрящего на нее, полностью безмолвный. В мгновение ока Кенди вспомнила свое детство и все, что она разделила со своим кузеном с тех пор, как они случайно встретились весенним утром. В конце концов, Арчи был одной из золотых нитей, которые связывали ее с прошлым и людьми, которых она любила и потеряла. Движимая естественным знакомством, которое связало их обоих, молодая женщина улыбнулась кузену и братски обняла его.
- Я очень скучала и по тебе, Арчи, - сказала она, нарушая объятия и не замечая, как молодой человек чуть вздрогнул от ее касания.
- Я... мы все чувствуем к тебе то же самое, - робея, сказал он. - Без тебя Чикаго не тот.
- Спасибо, что пришел меня встретить, видя тебя, я чувствую, как будто Энтони и Стир тоже здесь, со мной, - улыбнулась она, и Арчи понял, что, несмотря на новые расстояния, которые разделили его с блондинкой, между ними всегда будет особая нить. К сожалению, молодой человек знал, что это было для него недостаточно.
- Я уверен, что они тоже здесь, так или иначе, - печально ответил он, - но, пожалуйста, перестань так убегать, потому что мы не выдержим другого твоего сюрприза, - дразняще предупредил он, стараясь ослабить сильную нервозность, охватившую его.
- Я обещаю, что я больше никогда не оставлю моих друзей так надолго, - хихикнула она, но затем ее глаза поискали вокруг лицо, которого она не находила. - А где Энни? - спросила она, озадаченная.
- Ну, она не смогла приехать с нами, потому что, видишь ли, ее мать немного приболела, - солгал Арчи, как было предварительно согласовано, - ничего серьезного, но она не захотела оставлять ее одну. Она будет ждать тебя в Доме Пони, на это Рождество. Ты обещала провести праздники с нами, помнишь?
Молодая женщина кивнула, улыбаясь. В ее сердце не проникло ни единой тени сомнения или подозрения, и она просто поверила тому, что сказал ей кузен.
- Кенди, здесь слишком многолюдно, - сказал Терри, приближаясь к жене, как только она поздоровалась со своими родственниками. - Я думаю, нам всем пора идти, - предложил он, и она поприветствовала его движение, позволяя ему положить руку ей на плечи. В объятиях Терри она уже чувствовала себя дома.
По пути к дому миссис Бейкер трое мужчин объяснили молодой женщине, что они поверили, что она умерла. Блондинка была потрясена услышать, что корабль, на котором она, как предполагалось, приезжала, затонуло в Атлантике. Кенди эффективно получила билет на корабль «Ривер», но когда она была уже в Ливерпуле, она встретила человека, который отчаянно пытался достать билет в Америку. Очевидно, мать этого человека умирала, и он хотел приехать в Нью-Йорк как можно скорее, чтобы сказать последнее «прощай». Несмотря на все усилия, человек не смог найти свободного места, и ему сказали, что нужно ждать почти неделю.
Тронутая личной трагедией этого человека и следуя своей самоотверженной натуре, молодая женщина предложила ему свой собственный билет. Благодарный за огромное одолжение, человек обещал Кенди, что лично предупредит ее родственников об ее отсроченном прибытии. Как только человек уехал, Кенди сочла излишним послать телеграмму и просто посвятила время поиску другого способа вернуться в Америку. Таким образом, она поехала в Саутгемптон, надеясь найти альтернативу, которая смогла бы доставить ее на родину чем скорей, тем лучше. После нескольких дней напрасных поисков, она, наконец, нашла пассажирско-грузовое судно второго класса и покинула порт четвертого декабря.
- Остались кто-нибудь в живых? - спросила Кенди, не в силах избежать чувства беспокойства за человека, занявшего ее место.
- Да, только десять человек, но я не думаю, что могу сказать тебе их имена. Мы так беспокоились за тебя, что больше не спрашивал о них, - сказал Альберт Кенди серьезным тоном. Его голос восстановил свой нормальный ритм и собранность.
- Мы могли бы позже запросить британское посольство, если ты хочешь, - предложил Терри.
- О, да, пожалуйста. Мне было бы ужасно грустно, если бы он умер на моем месте, - печально заявила молодая женщина.
- Будем надеяться, что он в порядке, но если нет, ты не должна чувствовать вину. Ты сделала ему одолжение. Ты никак не могла знать, что корабль потонет. Вещи такого рода - это часть жизни, и мы должны принимать их, - уточнил Альберт со своей обычной практичной мудростью.
- Да, и на этот раз твое доброе сердце спасло тебе жизнь. Я на это не буду жаловаться, - прокомментировал Терри, спонтанно целуя Кенди в щеку. Молодая женщина слегка покраснела, забывая на время о деле.
Кенди была так блаженно счастлива быть снова среди людей, которых она любила, что не обращала внимания на молчаливость Арчи и поверила отговорке его и Альберта, когда она захотела узнать, почему Энни не приехала с ними в Нью-Йорк. За едой она говорила и говорила, планируя выходные, в то же время наслаждаясь мягкими ласками Терри на ее руке. Она решила, что она хочет провести Рождество в Доме Пони и вернуться в Нью-Йорк на Новый Год, чтобы быть с миссис Бейкер, очень удивленный своим включением в планы невестки.
Поэтому Одри решили, что на следующий день они уедут в Чикаго, так, чтобы они смогли подготовить детали для Рождественского обеда на Холме Пони, а Грандчестеры останутся на несколько дней, чтобы Кенди отдохнула, и затем они присоединятся к друзьям в Лейквуде. После обеда Альберт, Арчи и Джордж попрощались, потому что они уезжают ранним поездом следующим утром, и они немедленно выписались из гостиницы. Этим же вечером, позже, Грандчестеры оставили и миссис Бейкер.
Со своим обычным оживлением молодая женщина смотрела в окно автомобиля, любуясь огнями города, белеющим городским ландшафтом заснеженных улиц и Рождественскими украшениями в Центральном Парке. Мужчина рядом с ней молча взирал на нее, наполовину переполненный все еще невероятной правдой и наполовину жаждущий увидеть ее реакцию, когда они прибудут в их дом в предместьях Нью Джерси.
Машина доехала до Вашингтонского моста, и молодая леди даже открыла окно, чтобы почувствовать холодный ветер над Гудзоном, пока они пересекали реку по широкому мосту. Несколькими минутами позже стало ясно, что они покинули район небоскребов, чтобы въехать в окрестности с зелеными лужайками перед домами, белыми подъездами и фасадами, заполненными рождественскими огнями и сезонными украшениями. Автомобиль повернул на Колумбус Драйв и, наконец, заехал на проложенный путь к одному из больших домов. Прежде, чем автомобиль въехал в гараж, блондинка попросила, чтобы шофер остановил автомобиль, и она тут же вышла, встав посреди двора, чтобы полностью увидеть место, которое будет ее домом в течение долгих лет.
Ее изумрудные глаза хотели запечатлеть в памяти каждую линию, свет и тень картины, простиравшейся перед ней, лелеять ее как первое впечатление от здания, которое станет домом в момент, когда она перешагнет порог. С изумлением она смотрела на трехэтажный дом с черепичной крышей, небольшой верандой, французскими окнами с деревянными ставнями и красным молочаем, украшающим подоконники, которые контрастировали с белыми внешними стенами. Она заметила мансарду на третьем этаже, дубовые деревья вокруг фасада и на заднем дворе, и несколько розовых кустов, что расцветут весной. Она уже знала, что это место прекрасно подходило, чтобы растить детей, о которых она уже мечтала. Она повернулась с улыбкой на лице, и Терри вздохнул свободно. Ей не нужно было говорить ему, чтобы он понял, что она осталась абсолютно довольна домом. Хотя, Кенди была так влюблена, что самый скромный дом в ее глазах казался бы дворцом.
- Здесь как-то холодно, - сказала она с блестящими глазами, протягивая левую руку, чтобы предложить ее ему, - давай войдем.
Он улыбнулся в ответ и, взяв ее за руку, пошел с ней к передней двери. Он открыл ее, и она переступила порог с сердцем, стучащим так громко, что она подумала, что оно разбудит соседей, даже если между одним домом и другим было приличное расстояние. Но сюрпризы для нее не закончились: когда она пошла в зал, и, повернув направо, увидела гостиную, она ахнула, стоило ей увидеть камин, мебель и все присутствующие мелочи.
- Терри! - позвала она его, остолбеневшая. - Эта комната... она точно такая же, как та...
- Что в доме моего отца в Шотландии, - помог он ей закончить. - Да, я постарался сделать все, чтобы воспроизвести ее так похоже, как только возможно. Думаешь, я проделал хорошую работу? - спросил он с улыбкой, прислонившись к косяку двери.
- Я бы сказала, прекрасную, - хихикнула она, снова поворачиваясь к камину, все еще ошеломленная видом, в то время как ее разум вернулся в годы ее юности.
Он медленно подошел к ней, вглядываясь в ее молчаливый силуэт, стоящий посреди гостиной, с любопытством осматривающийся вокруг. Даже закутанная в шерстяное пальто, ее талия выглядела невозможно стройной, и его глаза могли легко завладеть тонким изгибом ее бедер. Когда он приблизился достаточно, он коснулся руками ее плеч, мягко шепча ей на ухо.
- Добро пожаловать домой, моя любовь!
Слова ласкали ее сливочную кожу, заставляя ее вздрагивать от звука каждого слога.
Они тихо стояли еще некоторое время; молодой человек, стоящий позади блондинки, а она смотрела на камин, им обоим были понятны слова, которых не нужно было говорить. Потом она расстегнула пуговицы своего пальто, и он помог ей снять его, вешая его вместе со своим плащом на ближайшую вешалку. Она молча дошла до первой ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, и ясно почувствовала, когда рука Терри обняла ее за талию, когда они оба поднялись в их спальню.
Он вел ее по коридору к хозяйской спальне, и когда она открыла дверь, ее приятно удивила просторная опочивальня, украшенная белым, что контрастировало с деревянной мебелью и некоторыми синими деталями там и сям. При других обстоятельствах она потратила бы много времени на любование каждой мелочью в спальне, от больших окон, завешенных кружевными и бархатными занавесями до кровати с навесом. Но теплое присутствие рядом с ней не позволяло ей думать ни о чем, кроме сокровенной встречи, которая, она прекрасно знала, должна была вот-вот произойти. Она чувствовала его дыхание своим затылком, и поскольку он нежно заставил ее повернуться так, чтобы она оказалась перед ним. Чувство дежа вю наполнило ее сердце и заставляло дрожать в предвкушении.
Он близко держал ее так, чтобы можно было шептать ей на ухо нежнейшим тоном, и она могла ясно слышать его шепот.
- Мне было так страшно, - признавался он в приглушенном бормотании. - Я чувствовал, что ты где-то жива, но все доказательства говорили, что ты умерла! Я был в таком ступоре, не зная, верить ли голосам в душе, или объективным доказательствам, утверждающим, что я потерял тебя навсегда.
Молодая женщина наклонила лицо, чтобы утонуть в сине-зеленых глазах, которые смотрели на нее из водных глубин. Она подняла руку и погладила мужчину по щеке со всей нежностью ее любящего сердца и, встав на цыпочки, она коснулась щеки Терри мягким поцелуем, а ее руки охватили его шею.
- Все в порядке, любовь моя, - шепнула она ему на ухо, - теперь все будет в полном порядке, - нежно заверила она его.
Они стояли запертые в объятии, не говоря ни слова, словно просто наслаждались взаимным теплом как последними остатками опасений, таявших внутри.
- Знаешь, - произнес он, наконец, ослабляя галстук и беря цепочку, которая была под рубашкой, - я думаю, эта вещица твоя. Должен признать, она поистине работает, - добавил он, давая ей крестик.
- Тогда, у меня тоже есть кое-что, что я должна вернуть тебе, - ответила она и, абсолютно не сознавая тонкого соблазнения, подразумеваемого ее движениями, она расстегнула первую пару пуговиц блузки, чтобы достать серебряную цепочку и изумрудное кольцо, которое она отдала владельцу. Молодой человек улыбнулся и взял кольцо, беспечно оставляя его рядом на столике, более заинтересованный обнаженной шеей, которая открылась перед его глазами.
- Ты драгоценный камень, который мне действительно важно вернуть, - сказал он Кенди, снова обнимая ее. Терри зарылся лицом в белокурую гриву женщины, а ее розовый аромат проник в его ноздри, пробуждая в нем возобновленное безумие.
- Твой запах... - сказал он с утихающим дыханием, глубоко вдыхая аромат ее волос, - шелковистое прикосновение твоей кожи... Пожалуйста, позови меня снова, потому что мне нужно слышать это бесконечно, чтобы поверить, что ты здесь со мной.
- Терри, - бормотала она, - я правда здесь, Терри. Разлука кончилась... Терри.
- Твой вкус... - сказал он прежде, чем его губы накрывали ее с возрастающей горячностью. Мужчина ревностно углублялся в рот женщины, не в силах более управлять своими импульсами, и Кенди чувствовала, как ее тело окружает жар, берущий начало из живота, вызывая чувство головокружения, пока руки Терри в желании сжимали ее изгибы. Она закрыла глаза и предалась ощущениям, поскольку его рот тщательно исследовал ее. Она отвечала на его ласки с той же страстью.
- Я так ужасно хотел тебя, что мое тело болело, потому что тебя не было рядом, чтобы излить эту страсть, - бормотал он, а его рот с жадностью погрузился в ее шею. Молодая женщина могла ясно чувствовать, как ее тело поддавалось натиску ее мужа, следуя за ним, давая и беря в любовном обмене. Они неторопливо направились к кровати, нервно снимая части одежды, которая стала бесполезной.
Губы Терри изогнулись в улыбке, омываемой радостью, пока летали с бешеным волнением по каждому дюйму изумительно белой кожи, а его руки открывали женское тело. Он улыбнулся и мягко усмехнулся, приглушая свой хриплый смех в таинственной долине, где возбужденно билось сердце его жены. Он ощущал ее сильные удары под чувственными формами, которые он уже пожирал с ненасытной алчностью. Она была жива, она была здесь, отдаваясь ему еще раз. Они были вместе, они были дома. Улыбка стала шире, и радость достигла новых высот.
Кенди должна была признать, что желала этого момента всей своей силой. Она мечтала о нем, берущим ее тело так, как он делал это тогда, но если быть честной, она поняла, что ее мечты не могли сравниться с действительностью. Она помнила их первую ночь в Париже, и она могла ясно ощущать, что на сей раз все будет по-другому. Он раздевал ее быстрыми руками, в то же самое время он не упустил своими обжигающими губами ни одного миллиметра ее кожи, раскрывая ее тело. В этот раз он был более нетерпеливый, почти отчаянный, и она не боялась, но равноценно жаждала брать и отдаться.
Долгие месяцы они были вдали друг от друга; мучительное ожидание; мысль о ее смерти; кошмары, перенесенные ею, когда он боролся в Аргоне... все эти горестные страхи, преследовавшие их, и все те молодые желания, подавляемые так долго, столкнулись в одну секунду и вместе сотворили новый костер. Пламя загорелось, разлетаясь возбужденными искрами, и, наконец, открывшаяся страсть возродилась сильнее, смелее, откровеннее, бесстрашнее... без всяких границ, но с желанием любви, которая вела их к обоюдному удовольствию.
Пойманные звуком волшебного аккорда, который был слышен лишь их сердцам, двум телам не потребовалось много времени, прежде чем они смогли снова разделить их тепло. Снаружи танцующая эскадра невесомых снежинок начала опускаться на окрестности, и зимний холод заморозил оставшиеся опавшие с дубов листья на заднем дворе. Но владельцам дома было невдомек, что студеный ветер проносился по их крыше, потому что в их сокровенной опочивальне нежным теплом их объятий согревались их обнаженные тела, пока их руки и ноги переплетались друг с другом под покровом простыней, и огонь в камине освещал темноту белой комнаты.
Его тело накрыло ее изогнутый силуэт, и каждый из его членов нашел в ней свою пару. Его ладони встретили ее, поменьше и помягче, и каждый кончик его пальцев целовал ее, обжигая ее кожу. Его правый указательный палец почувствовал свадебное кольцо на ее пальце, говоря ему своим металлическим прикосновением, что это не сон. Он занимался любовью со своей женой на ложе, где он столько раз мечтал о ней с безнадежной болью. Она была под ним, наслаждающаяся его любовными движениями внутри нее, полностью отдающаяся обоюдным чувствам, и она ласкала его в самой интимной и пылкой манере, какой только может женщина.
Страсть, выраженная в ее тихих стонах, подсказала ему, что его женщина была готова познать в его объятиях самые смелые ласки, на которые может вдохновлять любовь. Он снова улыбнулся, зная, что им еще было нужно вместе изучить много новых способов доставить друг другу удовольствие. Но они не спешили, вечер только начинался и после этой ночи придет много других ночей. Так что они занимались любовью друг с другом без благоговения, новым и чистым способом, который только могли придумать, чтобы любить и быть любимыми способом, который мог бы шокировать пуритан и слабонервных в те времена так, как Бог в начале сотворил любовь в его полном совершенстве.
Они отдавались друг другу, они смеялись и дразнились, и разговаривали, и доверяли друг другу тайны, делясь своей внутренней музыкой и путешествовали в приливах мирного сна. Впервые он наслаждался абсолютным и полным сном за долгое-долгое время. Его последним воспоминанием был легкий груз золотой головки, покоившейся на его обнаженной груди, и тихий звук дыхания спящей Кенди.
Она проснулась среди ночи, сначала немного изумленная, не признав места, где находилась. Затем она почувствовала руки вокруг нее и медленное дыхание мужчины, спящего рядом с ней. Она посмеялась над собой, когда поняла, что была дома.
Она села на постели и созерцала молодого человека, погруженного в сон, который, как она предположила, был приятным, потому что он казался очень спокойным и крепко спящим. Она наблюдала в тишине тонкую линию его профиля и шелковистых волос, доходивших до шеи, вспыхивающих от уже робких огоньков в камине. Молодая женщина склонила голову и запечатлела легкий поцелуй на щеке мужчины.
- Приятных снов, Терри, - пробормотала она.
Блондинка осмотрела тусклую комнату, и ей пришла в голову одна мысль. Она направилась к одной из дверей, надеясь, что это будет ванная, и на ее счастье, она оказалась права. Через несколько минут она вышла из душа, завернувшаяся в белое полотенце, а ее непослушная грива ниспадала мокрыми завитками по ее дрожащей полуголой спине. Женщина высушила волосы полотенцем и начала гадать, где бы шофер мог оставить ее чемоданы. Она осмотрела все вокруг, но нигде их не нашла.
- Замечательно! - сказала она себе, - теперь я неодетая, замерзшая, а мои ночнушки потерялись.
Затем ей на глаза попался большой сундук рядом с изножьем кровати. Наверху кто-то, возможно, горничная, оставил комплект чистой пижамы. Размышляя, что сейчас хоть что-то лучше чем ничего, молодая женщина решила примерить пижаму. Однако, когда она поняла, что комплект ей слишком велик, она просто надела рубашку и отложила штаны. Пара кожаных комнатных туфель большего размера, которые она нашла рядом с сундуком, довершила ее забавный наряд.
Кенди покинула спальню и пошла на первый этаж, включая свет, поскольку она шла по залам и вниз по лестнице. Молодая женщина с любопытством оглядывала все вокруг. Она решила пуститься в свое собственное путешествие по своему дому, раз ее муж не позволил ей хорошенько рассмотреть его, когда она приехала.
Она шла мимо гостиной комнаты, потом через столовую и затем кухню, осознавая, насколько большим было место, и интересуясь, сколько времени займет его уборка. Она слышала, что у Терри было несколько служащих, которые ухаживали за домом, и задавалась вопросом, как это она будет управлять домом со слугами и всем прочим. Это было забавно, но хотя Кенди некоторое время жила как Одри, ей никогда не приходилось управлять домашним хозяйством. Жизнь была намного проще в маленькой квартирке, о которой она могла бы заботиться сама, но конечно, ее крошечное жилье будет не совсем подходящим, чтобы заводить семью.
- Как бабушка Элрой умудрялась иметь дело со столькими людьми? - спросила она себя и не могла не хихикнуть, вообразив себя на месте старой леди, распоряжающейся вокруг с задранным носом и хмурым видом. - Нет, я не думаю, что когда-нибудь смогу стать похожей на нее, - заключила она с усмешкой, бросая взгляд на кухонную утварь и убранство.
Она бродила по комнатам еще некоторое время, выясняя, что другие спальни наверху оставались без мебели, и мансарда была фактически пуста. Она продолжила свой осмотр, пока не обнаружила комнату, в отличие от остальных имеющую особый символ, с бесспорной точностью свидетельствующий о владельце.
Здесь был большой книжный шкаф со стеклянными панелями, каменный камин, украшенный клетчатыми материями по вытяжному шкафу, и пара шкатулок, полных документов, еще больше книг и всевозможных сувениров, наверняка собранных Терри во время непрерывных поездок по стране. В одном углу рядом с окном стоял изящный письменный стол с пишущей машинкой, некоторые другие груды документов на нем и несколько ручек с другими канцелярскими принадлежностями, зарытыми в бумагах. Напротив камина стояла кушетка, гармонирующая с остальной частью обивки мебели, и персидский коврик на полированном паркете. Три торшера, помещенные в стратегические пункты наряду с люстрой, освещали комнату, а покоившийся на столике фонограф довершал композицию.
Кенди шныряла вокруг некоторое время, пока ее глаза не остановились на крупной модели судна, которое украсило каминную полку. Она приблизилась к ней, и ее зеленые глаза раскрылись в изумлении, когда она поняла, что это была трансатлантическая модель. Глаза молодой женщины переместились на крошечную палубу первого класса, а ее разум наполнился воспоминаниями.
- Не могу поверить, - сказала она себе, глубоко тронутая, пока кончики ее пальцев нежным дотронулись до игрушки. - Я никогда не думала, что он так ясно помнит это... Это корабль, где мы впервые встретились!
Кенди стояла там, глядя на маленький трансатлантик некоторое время, пока не почувствовала усталость и решила отдохнуть, усевшись в кресло, наверняка служившее рабочим местом Терри. Как обычная любопытная женщина, какой она и была, блондинка не смогла удержаться и не сунуть нос в бумаги, лежавшие на столе. Она нашла копию "Укрощения строптивой" всю в подчеркнутых предложениях и пометках на полях хорошо знакомым почерком. Рядом со сценарием был ежедневник со списком мероприятий, главным образом репетиций, уже намеченных на январь.
- К вопросу о занятиях, - подумала она. - Я полагаю, мне довольно скоро понадобится работа.
Девушка продолжала свой осмотр, пока она не наткнулась на рукопись, очевидно пьесу, но в основном, написанную рукой.
- Посмотрим, что это может быть? - сказала она вслух, читая заголовок. - «Встретившиеся снова»... никогда не слышала о такой пьесе.
- Разве ты не знаешь, что копаться в чужих вещах не очень хорошо? - спросил мужской голос с нотками раздражения, который заставил блондинку подскочить с резким вздохом.
- Терри! - запротестовала женщина. - Ты испугал меня! - сказала она человеку, стоящим перед ней только в пижамных штанах, которые она оставила на сундуке.
- Это именно то, что я ожидал! - захохотал он, позабавленный ошеломленным лицом Кенди. - Или мисс Пони не говорила тебе, что леди не шныряет вокруг snoop, как ты?
- Очень забавно! - отвечала она, показывая язык. - Я просто... - она колебалась, - я просто не могла заснуть, вот и все.
- И ты подумала, что моя студия будет неплохим местом для развлечения. Я действительно сердит на Вас, миссис Грандчестер, - отругал он ее, всерьез нахмурившись.
Молодая женщина посмотрела на него, читая задор в его переливающихся глазах, и решила принять игру, которую он начал. Сама не замечая, она подсознательно начала применять преимущества силы нежности, используемой женщинами, чтобы смягчить мужчин.
- Брось, не дуйся так, - сказала она медовым голосом, вставая и медленно идя к нему, - ты станешь сморщенным и безобразным, если будешь делать шум из ничего, - чарующе улыбнулась она, мягко гладя обнаженную мужскую грудь. - Скажи, что не сердишься, - игриво просила она.
- Сержусь, - противился он, хотя уже держал ее в своих руках.
- Скажи, что не сердишься, - повторила она, и мужчина, уже млевший, поддался поцелую, который она начала.
- Как можно?.. - уступил он, сжимая объятия.
- О, Терри, ты такой милый, - хихикнула женщина, играя его волосами, когда их губы разделились.
- Правда? И что же я сделал, чтобы заслужить этот комплимент? - спросил мужчина, позабавленный.
- Ну, много чего, но последнее, что я нашла, было это, - сказала она, показывая на масштабный трансатлантик.
- А, понятно! - ответил он, понимая, что она имела в виду. - Забавно. Когда я получил эту игрушку, никогда не представлял, что ты ее увидишь.
- Правда? - прокомментировала смущенная женщина. - Я думала, что ты купил ее, чтобы сделать мне сюрприз.
- Не-а, жаль разочаровать Вас, мадам, но... это было, - колебался он, почесывая висок, - ...это было что-то вроде каприза, который я исполнил для себя самого, когда купил этот дом, как напоминание.
- Ты хочешь сказать, что приобрел корабль в то время, когда ты... - пыталась она сказать, но умолкла в середине предложения.
- Ответ «да», - ответил он, понимая, что она хотела сказать, - в то время, когда я был помолвлен с Сюзанной, - выдавил он. - Это были своего рода бессмысленности, которые я имел обыкновение делать из-за тебя, - добавил мужчина более легким тоном.
- Терри, - пробормотала она, озадаченная.
- Посмотрим, смогу ли я тебе это объяснить, - отвечал молодой человек, беря девушку за руку и ведя ее к кушетке, где она сидела, пока он разжигал камин. - Ты однажды говорила мне, что думала обо мне, когда мы были разлучены, даже если не хотела. Я прав?
- Истинная правда.
- Ну, то же самое происходило и со мной, и некоторое время я боролся с чувством, думая, что должен был забыть все, что с тобой связано, - продолжал Терри, пока огонь начал потрескивать в камине, и сел рядом с ней. - Позже я понял, что это было невозможно, и решил, что будет лучше смириться, что, несмотря на расстояние и обстоятельства, ты всегда будешь в моем сердце. Тогда, когда у меня появился этот дом, который, как я полагал, будет домом для Сюзанны, я тайно сказал себе, что это будет также и место, которое напоминало бы мне, что однажды я знал настоящую любовь. Так, я сделал гостиную, похожую на комнату моего отца на его вилле в Шотландии; купил корабль, который случайно нашел в магазине редкостей, и еще некоторые мелочи. Просто чтобы иметь что-то, что каждый день говорило бы о тебе, и я хоть как-то был бы всегда рядом с тобой. Я знаю, что это было не очень разумно, и это определенно не помогало мне в отношениях с Сюзанной, но я не мог ничего поделать. Одна из моих эксцентричностей, я полагаю. Что ты думаешь? - заключил он, награждая ее вопросительным взглядом.
- Я думаю, что люблю тебя со всеми твоими эксцентричностями, Терри, - нежно ответила она, но затем на секунду сделала паузу.
- Что? - спросил он с любопытством.
- Ты упомянул, что у тебя есть еще другие вещи, - пытливо ответила она .
- А, так тебе интересно! - усмехнулся он. - Я бы сказал тебе, но что я получу взамен, если открою тебе свои маленькие секреты?
- Я бы расплатилась своими собственными. Есть дневник, который я вела для тебя, и который я могла бы с удовольствием продать за твои признания, - шантажировала она его.
Теперь настала очередь Терри любопытствовать, и он, наконец, сдался, показав Кенди мелкие детали, которые он расставил по комнате. В одном из ящиков имелась коробка с письмами Кенди, написанных ему из Чикаго, и набора исписанной бумаги, где он писал молодой женщине, как если бы мог говорить с ней. В этих строках он объяснял, как выбирал дом, как если бы он мог быть для нее: с деревьями, на которые он бы хотел забираться с ней, и вблизи маленьких искусственных лагун, потому что ей нравился вид заката над водой. Он также рассказал историю, как нашел репродукцию корабля, где они встретились, и запись того вальса, который они впервые танцевали.
Читая то, что он написал, и слушая его признания, молодая женщина не могла избежать удара в сердце, в то же время осознавая, какой мучительной была жизнь для Терри в течение разлуки, и как печальна была участь Сюзанны, любя человека, который никогда не смог бы любить ее в ответ с той же преданностью. К счастью, молодой актер скрыл от жены, что Сюзанна обнаружила его тайны, запертые в студии. Зная чувствительность Кенди, Терри предпочел сохранить эту тайну, зная, что бесполезно тревожить благородное сердце молодой женщины этим грустным воспоминанием. В конце концов, чувствовал молодой человек, ошибки прошлого, которые никто не сможет исправить, должны остаться позади.
- О, Терри, - прошептала она, когда закончила чтение, и слеза скатилась по ее щеке.
- Ну же, - с нежностью сказал он ей, боясь, что причинил боль ее чувствительной душе, - я бы не показывал тебе это, чтобы заставить тебя расплакаться. Теперь мы вместе. Вот что считается.
- Я так сильно люблю тебя! - было единственным, что она могла выговорить, крепко обнимая, желая стереть прошлые боли, которые он вынес.
Он принял ее в свои руки, мягко покачивая ее, в то время как их молчаливое тепло помогало им обоим понять, что последние грустные пассажи уже написаны и окончены, а им нужно было продолжить историю лучше. Они оставались в объятии некоторое время, но секундой позже он вспомнил о дневнике, который она обещала дать ему.
- Ты кое-что должна мне, как я помню, и теперь я хочу получить плату! - потребовал он менее серьезным тоном.
- Только позволь мне достать его, - ответила она, выйдя из студии и сбегая по лестнице к гостиной, где она оставила свою сумочку. Когда Кенди вернулась, она собралась с силами, чтобы объяснить мужу, что она лгала ему, или скорее, скрывала правду о времени, когда работала в полевом госпитале в последние дни во Франции. Молодой человек выслушал ее и затем молча прочел страницы дневника.
- Ну и... - спросила она его, когда он закончил чтение, - ты простишь меня за ложь?
- Кенди, ты рисковала своей жизнью и лишила меня права знать это, - укоризненно отвечал он.
- Я знаю, Терри, но я не хотела, чтобы ты волновался за меня, - ответила она, опуская глаза.
- Ты будешь поступать так каждый раз, когда у тебя будут проблемы? Ты будешь скрывать их от меня только для того, чтобы я не волновался за тебя? - спросил он серьезно, вставая и оставляя дневник на столе, явно недовольный мыслью. Чувствуя, что на этот раз он не играл, она последовала за ним, пытаясь найти способ заставить его забыть об этом деле.
- Я обещаю, что не буду, любимый. Это было только потому, что ты ничего не мог сделать. Это бы только сделало твои дни на фронте еще труднее, - отвечала она мягко, рисуя маленькие круги указательным пальцем на груди молодого человека.
- Не делай этого! - сказал он ей, и на его лице появилась легкая улыбка.
- Делать что? - удивилась она, а ее губы уже щекотали его уши.
- Так рушить мою оборону, - усмехнулся он.
- Разве? - сказала она приглушенным голосом. - Значит ли это, что ты прощаешь меня?
- Это значит, что нечего прощать. Я понимаю, что ты делала это, потому что любишь меня. Только не делай этого снова... и, - его прервал страстный поцелуй в губы.
- И...
- И ты маленькая веснушчатая ведьма, у которой полно уловок! - сказал он, поднимая ее за талию и забирая женщину на кушетку, где они продолжили свои любовные игры, пока совсем не окоченели и вернулись в тепло постели.
- Терри, - спросила она, свернувшись калачиком в его руках.
- М-м? - отозвался он уже полусонный.
- А что это за рукописная пьеса в твоей студии? - задала она вопрос. - Та, с названием «Снова встретившиеся».
- Ты читала ее? - спросил он удивленный.
- Только заголовок, - ответила она с невинными глазами. - Я сделала что-то, что не должна была?
- Ну, не совсем. Это... - он сделал паузу. - Это то, что я написал... вроде сюрприза для тебя. Но я еще должен закончить некоторые детали, - объяснил он.
- Ты написал пьесу?! - подскочила она на кровати, открывая глаза так широко, что Терри подумал, что утонет в зеленой лагуне. - Я никогда не думала, что тебе будет интересно стать писателем!
- Это просто своего рода эксперимент, - сказал он ей, хихикая. - Я не знаю, буду ли я когда-нибудь восприниматься как писатель, это только одна из тех вещей, которые каждый должен попытать, по крайней мере, однажды.
- Как когда Альберт впервые поехал в Африку, я полагаю, - ответила она, покоясь головкой на его груди, - хотя никогда не знаешь, куда могут завести такие эксперименты.
- Я думаю, что рискну, - ответил он. - Это не такое уж большое дело, и я даже не знаю, хорошо ли его примут. Критики могут быть очень жестки с молодыми писателями, - объяснил он с намеком неуверенности.
- А что могло быть для тебя важнее? - спросила она с любопытством. - Мнение критиков или публики?
Он улыбнулся ей, понимая, что ее явно наивный комментарий имел оттенок рассудительности.
- Пища для размышлений, а? - сказал он, целуя ее в лоб.
- Возможно, но есть кое-что, что ты не объяснил, - продолжала она, - ты сказал, что написал пьесу в качестве сюрприза для меня. Значит ли это, что ты посвящаешь ее мне? - спросила она с мягкой улыбкой.
- Да, вредной веснушчатой девчонке с любовью, - отвечал он, давясь смехом и лаская ее щеку тыльной стороной ладони.
- Эй, это звучит не очень романтично, - пожаловалась она.
- М-м-м, я бы мог подумать об изменении, но ты должна вдохновить меня, - намекнул он со дьявольским взглядом.
- Вот так? - поинтересовалась она, целуя его в щеку.
- Довольно слабая попытка. Ты могла бы получше, - дразняще ответил он. - Я имел в виду вот так, - сказал он, неожиданно хватая и целуя ее в губы. Она ответила на его объятие, на некоторое время забыв о своем любопытстве.
- Подожди, - сказала она, наконец, прерывая ласки, - когда я смогу прочесть пьесу?
- Скоро, когда я закончу ее. Обещаю, что ты будешь первой, кто сделает это, а сейчас продолжай убеждать меня. Я дам тебе время до рассвета.
|
