Рождение одной ненависти.
Shadow



Человек создан для счастья, как птица для полета.

А.П. Чехов.

Хлопнула входная дверь, и Сюзанна отработанным движением переместилась с инвалидного кресла на кровать, накрылась одеялом. В комнате царил мрак. Сюзанна ждала мужа в темноте, чтобы все думали, что она спит.

Она сидела часами, вглядываясь невидящим взглядом в ночь за окном и вслушиваясь в каждый звук, безошибочно угадывая ЕГО шаги.

Шаги нетвердые, шаткие, шаги нетрезвого человека.

- Опять напился... - прошептала Сюзанна. - Пьяная тварь!

Распахнулась дверь, и Террус ввалился в комнату. Начал скидывать ботинки, то невнятно бормоча, то грязно ругаясь вслух.

Он совершенно не щадил ее сон. «Хорошо еще, не зажег свет...» - подумала Сюзанна, содрогаясь от обиды, от беспомощности и... злости?

Терри, наконец, снял ботинки и рухнул на кровать прямо в одежде. По комнате поплыл тяжелый запах перегара...

Как Сюзанна ни старалась сдержаться, как ни зажмуривала глаза, злые слезы жгучими ручейками потекли сквозь зажмуренные веки.

"Он ненавидит меня, а за что? - мысли набегали одна на другую, стучали в сознание. - За что? За то, что я спасла его? За то, что стала инвалидом, спасая его жизнь? За то, что подарила ему возможность ходить, бегать, прыгать, выступать на сцене? За то, что я люблю его? За что он ненавидит меня?"

Судорога перехватила горло, рыдания готовы были вырваться наружу, и Сюзанна закусила угол одеяла.

Терри заснул тяжелым, пьяным сном. В любой момент он мог проснуться и устроить безобразный скандал. А наутро ничего бы не вспомнил. Или врал, что не помнит.

А мысли все стучали в воспаленный мозг, они не слушали оправданий, не щадили Сюзанну, и то, что днем пряталось в тайниках души, ночью являлось в самом отвратительном обличии.

"Он просто ждет, что я умру. Ждет, ждет терпеливо, сосредоточенно. Может, сам того не осознавая. Да, он ждет именно этого.

Он ждет, что однажды утром я не проснусь. И он станет свободен..."

Сюзанна боялась пошевелиться, пораженная своими мыслями.

"Да. Он именно этого и ждет. Тогда он сможет вернуться к ней... Он никогда и не притворялся, что любит меня. Он со мной, но только телом, а не душой. Он вынужден быть рядом со мной, как в тюрьме. А он хочет сбежать... И ненавидит меня".

"Сколько ночей я вот так жду его, жду, не имея возможности выбраться из квартиры? Сколько ночей я не спала, слушая его шаги? Сколько равнодушных взглядов вынесла моя любовь к нему? А в ответ никакой благодарности... Уверена, он предпочел бы умереть, нежели быть со мной. Почему? Кто мне ответит?! Выходит, моя жертва была напрасной, выходит, я зря стала жалкой калекой... Он специально ведет себя со мной как последний негодяй. Показывает свои худшие черты. Он перестал притворяться, он всем видом показывает, что я ему неприятна. Он уходит, возвращается ночью, пьяный как свинья.

Мы женаты. И что это значит? Он не дотрагивается до меня, не целует, я внушаю ему отвращение, я - как прокаженная. В чем моя вина? За что?"

Сюзанна глухо зарыдала, комкая в худых руках одеяло, зажимая рот и корчась от нестерпимой муки.

- Я любила его не такого, - зарыдала она уже вслух. - Я не люблю его больше!

Она любила его не такого. Она любила его загадочность, его силу; она любила его, когда он подошел к ней, лежащей на снегу, и взял на руки. О-о-о, как она любила его тогда!

Его теплые сильные руки, твердый взгляд... "Сюзанна, я выбрал тебя", - сказал он немного позже и задернул шторы, отворачиваясь от прошлого, а у нее екнуло сердце от невозможного счастья... А он врал. Да, он обманывал и притворялся, не хотел ее ранить. Потом она это поняла и любила его за это. Ждала, что он хоть немножечко полюбит ее со временем; одной его улыбки в день хватило бы ей для того, чтобы в это верить.

Нет, долго Терри не притворялся. Он продолжал любить Кенди. Он как будто нес тяжкую повинность, находясь рядом с Сюзанной, как будто выполнял долг, как будто тянул непомерную ношу. Некоторое время спустя, Терри уже перестал изображать признательность. Это стало просто оскорбительно.

Он стал пить. Он ушел из театра - она ждала. Он вернулся, и, кажется, даже с новыми силами. Опять притворялся. Но, пытаясь "сделать ее счастливой" - как Терри это называл, он как будто отдавал еще один долг. Скорее всего, опять Кенди.

- Лицемер! Гнусный лицемер! Даже пытаясь сделать меня счастливой, он делал это ради НЕЕ! - прошептала Сюзанна. Слова срывались с губ как приговор, приговор всей ее жизни за эти два года.

Мало того, что ей отвели второе место, после Кенди; она была на положении тяжелобольной родственницы, за которой надо убирать, которую приходится выслушивать, но никто не подозревает, что она всегда слышит, как окружающие повторяют "Ох, скорее бы она умерла!"

Она была помехой Терри, живой причиной тому, что он не может быть с той, которую он любит. Она, его спасительница, которая ценой здоровья и даже жизни спасла его, пыталась спасти его любовь, отступив с дороги, там, на крыше...

И что в награду? Пьяные выходки? Неприкрытое безразличие?

- Лучше бы он умер тогда...- прошептала Сюзанна страшные слова. - Да, для меня было бы так лучше. Я бы любила его, я бы его оплакивала... Его образ был бы для меня критерием добра и зла... А сейчас я ненавижу и презираю его.

Так, в предрассветной дымке, родилась еще одна ненависть...