Перекресток (гл.9)

Глава 9 ПЕЧАЛЬ Снова и снова я перечитываю несколько строк, которые смогла написать. Чистый лист бумаги томится у меня перед глазами, настойчиво призывая вчитаться в неразборчивый почерк и продолжить. Мне больно от его белизны. Значит, я бессильна перед собственными страхами, которые опутали моё сердце, заперли на замок, тянут назад, в пучину отчаяния. Я смотрю, как эти короткие фразы мало-помалу заполняют девственную чистоту листа. Сейчас, когда я вглядываюсь в них, они кажутся, скорее, чёрными кляксами расплёсканного покоя, беспорядочными знаками, которые сцепились между собой и слились в буйный ландшафт, такой же, как и чувства, которые кипят внутри меня... Сколько раз я раньше начинала ему писать? Сколько раз предпочитала бросить эту затею из страха, что не смогу выразить словами чувства, которые обуревают меня? Так же, как и сейчас. Неудивительно, что исписанный лист бумаги постигает участь остальных, смятых и чуть влажных... Пополняя стопку у меня на столе. Мне становится не по себе. Чтобы успокоиться, я раскручиваю свои непокорные кудряшки до предела, наматывая их на палец, и снова задаю себе один и тот же вопрос: "Когда он вернётся?" Вот уже четвёртую неделю я жду его возвращения, а известий о нём - как он, где он, - по-прежнему никаких, кроме той короткой прощальной записки... Никогда бы не подумала, что буду так сильно по нему скучать. Что буду с таким нетерпением ждать его приезда. Раньше он всегда был рядом со мной. Даже в разлуке я постоянно чувствовала его заботу. Но теперь... Теперь всё по-другому. Всё изменилось. Прошлого больше не вернуть. И в этом виновата я. Я слишком долго отказывалась взрослеть, хотя уже выросла и стала женщиной; не замечала ничьих чувств, слишком глубоко ушла в себя, чтобы увидеть чужие печали и несчастья... А Альберт был так близко... Так близко, что лишь глухой и слепой не поймёт, что он тоже меняется. Как легко было прибегать к нему за помощью, будучи маленькой девочкой! До той поры я была совсем одна, и когда, наконец, обрела твёрдое плечо, на которое можно опереться, то переложила на него всю ответственность за себя. Мне застило глаза, и постепенно я перестала замечать очевидное. Ах, Альберт, Альберт! Что мне сделать, чтобы ты вернулся? Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за эгоизм, за слепоту? Без тебя так пусто. Эту пустоту я всеми силами пытаюсь заполнить, но не могу. Мне необходимо увидеть тебя, объясниться, оправдаться перед тобой. Как же случилось, что я причинила столь сильную боль одному из самых близких и родных мне людей? Мне трудно разобраться в своих чувствах, свести противоречия к одному выводу. Я любила Терри. Страстно и отчаянно, не видя и не слыша ничего, кроме обязательств и долга. Причём тут обязательства? Когда человек любит по-настоящему, разве он поддастся каким-то обязательствам? Думаю, нет. Искренне любящий человек сражается до тех пор, пока не исчерпает все свои возможности, а не замыкается в мире иллюзий. Порой в обличье блага прячется глупость. Терри! Чем недоступнее становилась твоя любовь, тем больше я идеализировала её, не замечая, какую боль приношу тем, кто меня окружает. Как они страдают по моей вине. Особенно ты, Альберт. Наверное, я поняла это, когда повзрослела. Мне грустно без тебя. Мне не хватает тебя, твоих наставлений, разговоров с тобой. Всё, что угодно, хоть малейшее обещание, только не эта неизвестность. Мне больно, что ты уехал. Никогда я не чувствовала, что ты от меня так далеко. Даже в то время, когда ты уехал в Африку, а я вернулась в Штаты. Нас разделял океан, но во мне теплилась мысль, что ты незримо рядом со мной. А сейчас... Между нами оборвалась какая-то нить. Словно что-то важное безвозвратно утрачено... В моих руках было драгоценное сокровище, прекрасное, неповторимое, и чтобы понять это, я должна была его потерять. Ты мне нужен. Твоё тепло, твоя доброта, твоя улыбка. Это любовь? Я скучаю по тебе. По твоим ободряющим словам, твоему оптимизму, надёжности. Любовь ли это? Твой образ не выходит у меня из головы, я постоянно перебираю в памяти время, которое мы провели вместе. Можно ли назвать это любовью? Жизнь без тебя невыносима, я с трепетом жду нашей встречи, и это волнение пугает меня. Я привыкла к тебе или эта тоска означает нечто более серьёзное? Могут ли столь разные эмоции результатом одного и того же чувства? Всегда ли любовь налетает неистовым и грозным ураганом? Может ли так случиться, что мирная крепкая дружба обернётся водоворотом страсти, неуёмной и пылкой тоской? Может ли одно и то же чувство обретаться в столь непохожих видах: в пробуждающейся отроческой чувственности, в обжигающем юношеском пылу и в ровном жаре зрелости? Когда я думаю о своей жизни без Терри, в сердце ощущается глухая пустота, несбывшиеся надежды, глубокая ненависть к судьбе, которая так скоро нас разлучила... Но если набраться смелости и приглядеться, то эта потеря не кажется непреодолимой. Я могу жить с этой болью, начать жизнь заново, как делала это до сих пор, хотя и сама не понимала... Но... потерять тебя, Альберт, всё равно что отказаться от своей сути, которая исходит от самых истоков... Из детства, когда я впервые посмотрела в глаза моего Принца с Холма; из отрочества, когда загадочный Мистер Альберт набегами появлялся в моей жизни, чтобы поддержать меня в самые тяжёлые минуты; из ранней юности, когда Уильям Альберт Эндри V принял меня как свою подопечную, друга и подругу в своём доме. Разве любить - значит только нуждаться? Нужен ли мне Альберт? Какого рода моя любовь к нему? Любить - значит брать и отдавать, но помимо того, ещё и ощущать желание. Ощущаю ли я желание к Альберту? Смогу ли увидеть в нём не только друга и защитника, но и своего возлюбленного? Если образ Терри полностью сотрётся из памяти, возникнет ли на его месте образ Альберта, пробудит ли жажду его прикосновения, его ласки? Одна лишь мысль об этом вгоняет меня в краску... Почему я смущаюсь? Как я буду вести себя, когда мы встретимся? Смогу ли жить с ним, если он разрешит? Альберт влюблен в меня, любит меня. Я об этом и не подозревала. Мои чувства к Терри и собственная совесть даже не допускали такой возможности. Я жила, ничего не замечая, утонув во внутренних противоречиях, во власти эмоций. Понадобился не один год, чтобы Альберт раскрыл мне глаза. Когда он вернётся... Я... я... От этой перспективы сердце Кенди вновь взволнованно забилось. Радость предстоящей встречи превзошла огорчение от скомканного прощания, наполнила душу новыми силами и надеждой. Когда ты вернёшься, Альберт... Все будет по-другому. Обещаю тебе. Она опустила взгляд на лист бумаги, на короткие строчки, которые написала. В свете её мыслей они приобрели для неё новый смысл. "Дорогой Альберт, Нам очень не хватает Вас в Чикаго. Ни один Ваш отъезд не был таким долгим и безмолвным. Возвращайтесь скорее. Мы с нетерпением ждём Вас. Со всей нежностью, Кенди." Вот и всё, что нужно сказать. Он знает меня лучше всех. Когда он вернётся, слова уже будут не нужны. Я покажу ему, что изменилась, что я больше не та Кенди, к которой он привык, которая мучается прошлым, жаждет невозможного... Я сделаю тебя счастливым, Альберт. Тебе больше не придётся от меня убегать, никогда. - Мисс Кенди... -... - Мисс Кенди... Не дождавшись ответа, мистер Мэдсен слегка приоткрыл дверь главного кабинета и бегло оглядел помещение. Он увидел миниатюрный девичий силуэт возле широкого окна. Гигантский дубовый стол, служивший многим поколениям семьи Эндри, стоял за её спиной, и на его фоне она казалась такой крошечной и хрупкой… С тех пор, как уехал хозяин, мисс всё чаще обнаруживалась не у себя, а в какой-нибудь из комнат, которые считались личными покоями мистера Альберта. Мэдсен нахмурился. Девушка похудела, и бледнела с каждым днём. От того, что хозяин уехал, лучше никому не стало; по крайней мере, не мисс Кенди, которая выходила из дома только на работу в больницу. Старик подспудно ощущал токи, непрестанно текущие между обоими молодыми людьми. Хотя для остальных они оставались невидимыми, в этих сражениях Мэдсен побывал не раз, и пережил достаточно, чтобы понять, как однажды, несмотря на видимое спокойствие, царящее в особняке, прогремит взрыв. Мистер Альберт, безнадёжно влюбленный, который вынужден исполнять обязательства опекуна, с трудом скрывая свои чувства. Молодая мисс, которая не может определиться с собственными чувствами и выбраться из лабиринта страстей... Эти времена далеко не самые лучшие, нет... Но разве лучшие времена для Эндри когда-нибудь наставали? Удачливые в делах, но несчастные в любви... Безнадёжные страдания из-за жён и дочерей, ушедших в мир иной... или убежавших с актёрами, как жена одного из первых Эндри, эмигрировавшего из Шотландии. Нет. Женщины вовсе не были благословением для этой семьи. Так было в прошлом, и неудивительно, если в будущем её ожидает то же самое. Так думал Мэдсен... "Всему своё время", как говорится, "всему своё время..." За последние несколько недель мажордом отмечал в поведении девушки некую странность, и не сомневался в том, что немногочисленная прислуга тоже это заметила. Хотя мисс упорно пыталась держаться как обычно, её поведение разительно отличалось от прежнего, привычного. До сих пор старик не имел к ней ни одной претензии, но всегда знал, что её присутствие рано или поздно положит конец гармонии этого дома. Женщины - хороши они были или нет - в сочетании с фамилией Эндри никогда не приносили счастья. Это немыслимо!.. Кто-то из помощниц по дому видел, как мисс тайком, поздно ночью, входила или выходила из комнаты хозяина, иногда надевала какой-нибудь из его пиджаков, или вдыхала аромат его сигар. Кроме того, порой она и спала в его кровати... Непозволительно. Складывалось впечатление, что она привыкла бывать в его комнатах. Конечно, Мэдсен знал, что всё совсем не так... но оснований для любопытства прислуги, охочей до слухов, было предостаточно... Нельзя допустить, чтобы разошлись сплетни. У девушки был очень грустный вид. Она, вне всяких сомнений, находилась в плену тягостных воспоминаний. На её некогда жизнерадостном лице появились тёмные круги, свидетельствующие о многих бессонных ночах. Живой взгляд сменился тревожным и испуганным... Но это ни в коем случае не оправдывало её поведения. Она наследница одной из самых известных семей страны, и не может допустить никакого злословия на свой счёт. "Если бы только она образумилась…" думал Мэдсен. Он надеялся, что, когда хозяин вернётся, то наведёт порядок в доме. Весьма прискорбно, что девушка в самом расцвете красоты и сил так пала духом... Но ещё прискорбнее, что злые языки воспользовались случаем, чтобы вывалять её имя в грязи. В прошлый раз ему и Ханне удалось пресечь сплетни, ходившие среди прислуги. Неожиданный отъезд хозяина, странное поведение молодой мисс… Все признаки были налицо, и комментарии глубоко личного характера не сходили с уст любопытствующих. Было предельно важно не позволить, чтобы эти слухи дошли до соседских ушей. Частные дела семьи не должны распространяться за пределы семьи и становиться предметом обсуждения посторонних лиц. "Сколько ещё продлится эта голгофа?" мысленно вздохнул Мэдсен. Так и не услышав ответа, он принял официальную позу и открыл дверь кабинета. - Мисс Кенди, - негромко покашляв, дабы возвестить о своём присутствии, он повысил голос. - Сожалею, что отвлекаю вас. Пришёл посетитель, который требует вашего внимания. Мне проводить его сюда? Девушка подняла удивлённый и по-прежнему затуманенный грёзами взгляд. - Конечно, мистер Мэдсен. О ком идёт речь? - ответила она, придя в себя, и одобрительно улыбнулась. - Мисс Патрисия О`Браен. На долю секунды взгляд Кенди вспыхнул искренней радостью. Она слишком много времени провела в одиночестве дома и в больнице. Неудивительно, что её друзья начали беспокоиться. - Пожалуйста, проводите её. Мэдсен уже собрался выходить, как его остановил решительный голос девушки. - Простите, мистер Мэдсен. До того, как вы уйдёте, я бы хотела обратиться к вам с одной просьбой, - сказала она тоном, не терпящим возражения. - Я бы хотела, чтобы вы доставили это письмо мистеру Эндри как можно раньше. Старик согласился. Иного ответа взгляд девушки не допускал. Мэдсен чуть прикрыл глаза и воздал безмолвную молитву о том, чтобы хозяин вернулся как можно быстрее. От женщин он предпочитал держаться подальше. Несносные создания, неспособные логически мыслить и понимать кое-какие правила. - И... не беспокойтесь не надо провожать сюда мисс Патрисию. Я сама её встречу, - добавила девушка с лёгкой смешинкой в голосе, будто подслушала тайные мысли собеседника. Кенди обошла его и полетела стрелой через холл ко входной двери, а огорчённый Мэдсен затерялся где-то в коридорах особняка. Через секунду девушка уже сердечно приветствовала подругу и приглашала её выпить по чашке чая в салоне. Оттуда можно было любоваться садом во всём его великолепии. День клонился к вечеру, через пару часов должно было стемнеть, и розовые кусты величественно сверкали различными оттенками красного, оранжевого, белого и перламутрового... Многоцветная симфония, олицетворяющая самый разгар весны. - Кенди, дай-ка я на тебя посмотрю, - воскликнула Патти, завидев свою подругу. - Мы не виделись с того дня, когда праздновали твоё совершеннолетие. Чем ты занималась? Почему ты столько времени сидишь взаперти, когда на улице такая красота? Ты ужасно бледная, и круги под глазами... - Патти нахмурилась. - Я сейчас же хотела бы перемолвиться парой слов с Альбертом. Он разве не заботится о тебе? Вопрос вызвал неловкость, но Кенди старательно хранила невозмутимый вид. - Разговор с Альбертом придётся отложить, - ответила она, деланно улыбнувшись. - На следующий же день после праздника он уехал в Лейквуд. Патти открыто изумилась. - Уехал в Лейквуд? Но как? Почему? Я ничего не понимаю, Кенди. Ты мне должна всё объяснить. Сколько он там пробудет? Кенди, которая до сих пор успешно скрывала от подруги тревогу и грусть, не сдержалась, и приветливое лицо исказила гримаса неподдельного страдания, вызванного неделями ожидания. - Я не знаю, Патти, я действительно не знаю... - только и смогла она произнести. Голос дрогнул, и девушка смолкла, пытаясь собраться с силами. Эта тема была для неё настолько болезненной, что простое упоминание об отъезде Альберта могло вылиться в противоречивые слёзы. Зная о своей слабости, Кенди всеми силами пыталась не сорваться. Чтобы выдержать допрос Патти, она собрала остатки хладнокровия. Патти с изумлением взирала на то, что происходит с девушкой. В её подруге что-то решительно изменилось. Кенди крайне редко проявляла слабость перед другими; наоборот, любые повороты судьбы она всегда встречала с оптимизмом и отвагой. Почему она так обескуражена? Что случилось? Возможно ли, что Альберт решил уехать, потому что больше не смог выносить её безразличие? От одной лишь мысли угасшая надежда вновь возродилась... Однако, у Кенди был и впрямь опечаленный вид - отъезд Альберта её огорчил. Может быть... возможно ли, что она в конце концов разобралась со своим прошлым и догадалась о том, что её чувства к Альберту не просто братские? Эта мысль отозвалась болью в сердце... Патти разрывалась между верностью подруге и собственным чаяниям... Последним усилием воли Кенди попыталась загнать свои чувства поглубже и выглядеть невозмутимой. В её глазах блестели ещё не пролитые слезы, щёки слегка раскраснелись. Вся она странно застыла, как будто инстинктивно готовилась к нападению, собиралась защищаться. - Кенди, пожалуйста, посмотри на меня, - попросила Патти. - Если хочется плакать, плачь. Сколько раз ты утешала меня? Неужели я недостойна того, чтобы тебя утешить? Ты так сильно презираешь мою дружбу? Уверенные слова гостьи заставили девушку заговорить. - Пожалуйста, Патти. Не говори так... Я никогда так не думала... - на лице Кенди отражалась явная растерянность. - Возможно, что ты так не думала, но твоё поведение говорит совсем о другом. Ты ставишь себя выше меня, и поэтому скрываешь от меня свои слёзы? Это единственный напрашивающийся вывод. - Патти, пожалуйста. Я никогда, никогда не хотела бы обидеть тебя. Именно поэтому я не хочу огорчать тебя своим дурным настроением. Я думала так. Похоже, что в последнее время от меня никакой пользы… Я только отталкиваю от себя людей, которые меня любят… - и тут из глаз хлынули слёзы, заливая покрасневшее лицо, и разрыдавшаяся Кенди больше не могла говорить. Патти обняла подругу, а та спрятала лицо у неё на плече и отчаянно обняла. - Мне так одиноко, Патти... Так одиноко... Мне никогда раньше не было так плохо... Даже тогда, когда я жила с Леганами... - она говорила, а слёзы текли ручьями, словно вырвались на свободу, и их уже нельзя было остановить, словно из-за того, что их сдерживали так долго, они лились бесконечным потоком. - Альберт уехал, и я пытаюсь убедить себя, что все по-прежнему... Что, когда я его увижу, все встанет на свои места... Но в глубине души я знаю - что-то исчезло навсегда. Я слишком долго боролась с судьбой, и, в конце концов, упустила свой шанс. -... - Альберт любил меня. Он любил меня многие годы. А я не хотела этого замечать. Подспудно, шестым чувством я догадывалась, но не могла этого допустить. Было гораздо проще видеть в нём опекуна и защитника. И гораздо удобнее... А сейчас, когда его больше нет рядом, сейчас, когда он может исчезнуть из моей жизни... это невыносимо. Он сказал, что его не будет только одну неделю, но прошло целых три. За всё это время я не получала от него ни весточки, и с каждым днём я всё больше волнуюсь. А вдруг он не захочет видеть меня? Кенди замолчала. По её лицу было ясно - эта мысль её не на шутку пугает. Патти крепко обняла подругу, стараясь облегчить её боль, которая раздирала душу на части. - Почему ты так думаешь, Кенди? Разве Альберт когда-нибудь поворачивался к тебе спиной, когда тебе требовалась его поддержка? После того, как ты столько лет прожила рядом с ним, ты так мало ему доверяешь? Я никогда не встречала такого великодушного и благородного человека, как Альберт. Великодушного до такой степени, что ради благополучия любимого человека он забывает о себе... Альберт - это мужчина мечты. Мужчина, который сумеет сделать женщину, которую полюбит, самой счастливой на свете. Бесценный дар во всех отношениях. Храбрый, самоотверженный, способный на самопожертвование. Любая женщина была бы счастлива ответить на его чувства… Патти раскраснелась. Пылкая речь и слова, полные чувств, навели на определенные подозрения. Кенди отстранилась от подруги и пытливо посмотрела ей в глаза. - Патти... ты влюблена в Альберта? От неожиданного вопроса девушка потеряла дар речи... Она отвела взгляд, а щёки запылали ещё сильнее. Сердце заколотилось как сумасшедшее, и прежняя застенчивость накрыла её с головой. Как она признается Кенди в чувствах, которые свято хранила в глубоких тайниках своей души, в чувствах, в которых не осмеливалась признаться даже самой себе? На пару секунд Патти закрыла глаза, силясь разрешить свои сомнения, прикидывая, хватит ли ей сил, чтобы сделать шаг, который она всё откладывала. От её ответа могло зависеть счастье Альберта... - Пожалуйста, Кенди, давай присядем, - произнесла Патти. Нужно было выиграть время, чтобы облечь в слова то, что накопилось в душе, то, что ей самой причинит огромную боль. Девушки присели на софу в викторианском стиле, на которой они великое множество раз откровенничали, смеялись и шутили. Патти взяла Кенди за руку и заглянула ей в глаза. Её подруга заслуживала признания по многим причинам, но, прежде всего, потому что не однажды проявляла недюжинную отвагу и всегда требовала предельной честности от самой себя и от остальных. - Кенди... Как бы тебе объяснить то, что даже я сама до конца не понимаю? То, о чём едва осмеливаюсь даже помыслить. Люблю ли я Альберта? А кто из его знакомых его не любит? Да, я люблю Альберта... Но он не любит меня. Нет, не смотри меня таким недоверчивым взглядом. Да, в некотором роде он любит меня. Любит, как дядя свою племянницу, или друг свою подругу. И всё... ни больше, ни меньше. Мне достаточно того, что он рядом, проводить вместе с ним немного времени. Большего я не прошу, потому что знаю, что не вправе ничего требовать. Альберт всю жизнь любит одну-единственную женщину, любит такой любовью, которая навеки связывает мужчину и женщину, и эта женщина - ты, Кенди. Альберт научился хорошо скрывать свои чувства, но влюблённый человек их может разглядеть. Мне было очень тяжело видеть, как он страдал из-за тебя, Кенди… Видеть, как он каждый день борется сам с собой, со своей любовью, пока ты падаешь духом из-за человека, который давно от тебя отказался... Но мне кажется, что Бог посылает такие испытания с целью, понятной Ему одному. Я прошу тебя Кенди только об одном - не позволяй больше ему страдать. Ты необыкновенная девушка, ты моя подруга, и я люблю тебя, но если ты его не любишь - дай ему свободу. Не привязывай его к себе. Ты слишком сильно эмоционально зависишь от него, но Альберт не может оставаться для тебя только опекуном. По крайней мере, не сейчас. Ему нужно забыть о своих чувствах к тебе. Нужно время. Расстояние. Поэтому он уехал. Он не хотел ранить тебя, не хотел, чтобы ты страдала по его вине, ему сейчас не до твоих вопросов. Сначала он должен залечить свои собственные раны. Ты это понимаешь, Кенди? Теперь ты понимаешь, почему он уехал? Особенно, после того как вечером, на празднике твоего совершеннолетия он стал свидетелем твоей встречи с Терри в саду... Я думаю, что тогда он понял, что ему не дано залечить эту рану в твоём сердце... Может быть, он засомневался, а была ли от него за все эти годы, что он был рядом с тобой, хоть какая-то польза? - Хоть какая-то польза?.. Хоть какая-то польза? - голос Кенди, хриплый и приглушённый от отчаяния, эхом разнёсся по залу. Слова подруги укрепили её убеждённость в том, что она потеряла Альберта навсегда. - Ты любишь Альберта, Кенди? Любишь ли ты его так, как он любит тебя? Вот вопрос, который ты должна задать себе... Альберт не может быть по-прежнему твоим братом, защитником, другом... Только не сейчас. Что ты скажешь по этому поводу? Кенди сжала руки её подруги. - Той ночью, в саду, Терри сказал мне, что я в его жизни занимаю уже не то место, которое занимала в прошлом. Что он полюбил Сюзанну. Его признание глубоко опечалило меня. Хотя где-то в душе я хотела, чтобы так и случилось. Я хотела, чтобы Терри был счастлив. Но в то же время я поняла, что целых пять лет лелеяла ложные надежды. Потерять его любовь было невыносимо... Но на следующее утро, когда я увидела, что Альберт уехал, мне стало ясно, что потерять его намного тяжелее... За эти три недели я поняла, что не могу жить без Альберта. Мне необходимо, чтобы он был рядом, согревал, говорил. Я отказывалась видеть в нашей дружбе нечто больше, чем братско-сестринские чувства... но причиной всего этого была та же любовь, которая так много значила для меня в прошлом. - Ты уверена, Кенди? Ты уверена, что ты не путаешь любовь с мнимой благодарностью, или с сочувствием? Ты действительно думаешь, что не ставишь в своём сердце Альберта на место Терри? Вопросы Патти и собственные сомнения звучали эхом в сердце Кенди, заставляя все её страхи выплывать наружу. - Я не знаю, Патти... Как я могу это узнать? Патти высвободила руки из ладоней подруги и встала. Около минуты она пыталась привести мысли в порядок. Она колебалась недолго, и вскоре взглянула на Кенди чистым, умиротворённым и спокойным взором. - Тебе нужно уехать отсюда, Кенди. Тебе нужно время, чтобы с ясной головой всё обдумать, чтобы услышать своё сердце. Альберт дал тебе возможность взяться за проект, который подарит радость многим детям, который послужит во благо многих людей. Он не сомневался, что твои раны затянутся в том месте, которое ты считаешь своим домом... Я верю, что Альберт вернётся. Тогда ты поговоришь с ним... Признаешься ему в своих сомнениях и страхах. Попросишь прощения и расскажешь ему о своих эмоциональных противоречиях. Но ещё дай ему возможность исцелить его раны. Если судьбе будет угодно, чтобы вы снова были вместе, вы сможете преодолеть все трудности. - Но что, если он влюбится в другую? И если я потеряю его навсегда? - Это риск, которого не избежать, Кенди, но я всегда восхищалась твоей храбростью и силой воли. За последние годы ты позабыла о них, но я знаю, ты не утратила эти качества, и надеюсь, они снова проявятся и воспылают, как раньше. Кенди чуть откинулась на спинку софы и закрыла глаза. На неё накатила смертельная усталость. Она должна была принять решение, и знала, что Патти права. Она должна уехать. Нельзя давить на Альберта, нужно дать ему возможность самому решить, что делать со своей жизнью. А она обязана обрести саму себя. Она потеряла слишком много времени. В голове начали возникать новые образы. Старый холм Пони, приютские дети, её приемные матери… ей страстно захотелось их увидеть. И печаль её резко пошла на убыль. У неё получится. Альберт заслуживает того, чтобы встретиться не с жалкой копией прежней Кенди, а с той, которую всегда знал. Когда девушка вновь открыла глаза, они сияли новым светом и смотрели прямо в глаза её подруги. - Я это сделаю, Патти. Ты убедила меня. Это единственное, что я могу сейчас сделать… Обе девушки крепко обнялись, для поднятия храбрости. Делясь теплом и уверенностью, чтобы преодолеть предстоящие трудности. - Кенди, именно ты показала мне, какие силы скрыты внутри меня. Мне за это, наверное, никогда с тобой не расплатиться... Стир, я знаю, что ты всегда рядом с нами, защищаешь нас..., но сейчас ты больше всех нужен именно Кенди. Пожалуйста, присматривай за нею и веди её по её пути. После бури обычно приходит штиль... но она терзается слишком долго. Она заслуживает того, чтобы стать счастливой. Моя ушедшая любовь… помоги ей... © Rosa Carmona 2000 продолжение должно было бы следовать...
1 2 3 4 5 Категория: Недавние фанфики \| Добавил: Микурочка (11.02.2010)
Просмотров: 1132 \| Рейтинг: 0.0/0