Глава 21
Николас вошел в отдел управления полиции и обменялся рукопожатием с детективом.
«Спасибо, что пришли, граф Дюрок», поздоровался детектив.
«Я приехал, как только получил послание», сурово ответил Николас. «Как я понял, в моем театре была попытка кражи со взломом».
«Да, и Ваш охранник успел поймать его прежде, чем он смог нанести серьезный ущерб. Очевидно, он что-то искал в стенах, некоторые даже сломал. Может, Вы хотите оценить убытки...»
«Убытки меня не волнуют», отмахнулся Николас. «Вам удалось добиться от грабителя каких-то сведений? Что он искал?»
«Мы арестовали его и собираемся допросить с пристрастием. Сейчас он отказывается говорить, пока не приедет его адвокат», вздохнул детектив. «Все, что нам известно на данный момент - что он входит в шайку азартных игроков, играющих на деньги, за которой мы некоторое время следили».
«Понятно», кивнул Николас. «А мой охранник? Он сообщил что-нибудь важное?»
«Только то, что я Вам рассказал», сообщил детектив. «Однако, когда он пытался схватить его, получил пулю в руку».
«В него стреляли?!» нахмурился Николас. «Как он?»
«Он утверждал, что ничего серьезного, и отказался от нашей помощи», покачал головой детектив. «Надеюсь, потом он пошел в больницу».
«Я это проверю», кивнул Николас. «Детектив, если больше никаких сведений…»
«Пока все. Благодарю, что приехали, граф», детектив пожал ему руку. «По мере продвижения расследования мы будем связываться с Вами».
«Отец?»
Карен нерешительно открыла дверь в кабинет отца, зная, что большую часть ночи он будет там.
Мистер Клейс оторвал усталый взгляд от стола.
«Карен?»
Вся дрожа, она медленно приблизилась к его столу.
«Отец... Мне нужна твоя помощь».
Испуг в ее голосе заставил его встать, и тогда он заметил кровяное пятно на ее платье.
«Боже милостивый! Что с тобой?!»
«Пожалуйста, не говори матери», умоляюще прошептала она. «Я... Мне нужно, чтобы ты пошел со мной. И, пожалуйста, захвати свой медицинский саквояж...»
Мистер Клейс прислушался к дочери и пошел вслед за ней в ее комнату. Когда он увидел, кто лежал там на кровати, он едва не выронил саквояж. У светловолосого молодого человека, почти ровесника его дочери, сильно кровоточило левое плечо. Врач также с интересом отметил множество потемневших шрамов на правой щеке и лбу, вероятно, от старых ожогов второй-третьей степени.
«Боже милостивый...» только и вымолвил мистер Клейс, осмотрев молодого человека, который вот-вот потеряет сознание.
«Отец, пожалуйста, помоги ему», попросила Карен со слезами на глазах. «Не дай ему умереть!»
У доктора Клейса имелось множество вопросов к дочери, но сейчас все внимание надо было направить на пострадавшего. Он убрал пропитавшиеся кровью полотенца, которые Карен приложила к плечу молодого человека, и осмотрел рану вблизи.
«Я думаю, что в него стреляли», взволнованно предположила Карен.
«Да, вижу», сурово ответил отец. «Надо вытащить пулю, и тебе, милая, придется мне ассистировать».
«Скажи, что я должна делать», с готовностью кивнула Карен.
По его просьбе она быстро разыскала в кабинете необходимые принадлежности, лекарства и хирургические инструменты, и с волнением ждала следующего указания.
«Помоги снять его рубашку», сказал мистер Клейс, разрезая сорочку Тома и обнажая его до пояса. Карен еле слышно ахнула – на груди, животе и руках были еще шрамы от ожогов. В последний раз, когда она видела его в больнице, он был весь перебинтован.
«Карен...» отвлек ее отец. «Подержи здесь, пока я обработаю рану».
Она сделала, как сказал отец, и постаралась сосредоточиться на операции.
«Будет больно», предупредил мистер Клейс. Он извлек пулю хирургическими щипцами, и в это время Том испустил болезненный стон. Карен схватила руку Тома и прижала ее к своей груди.
«Карен...» Том приоткрыл глаза.
«Я здесь, Том... все будет в порядке», мягко успокоила она и сжала его руку.
«Мне нужно, чтобы ты наложила жгут ему на рану прямо сейчас», распорядился отец. «Он потерял много крови. Боюсь, потребуется переливание...»
Карен прижала руку поверх бинтов на плече Тома.
«Тогда ему придется лечь в больницу...»
«Нет...» Том помотал головой. «Никакой больницы...»
«Но Вы потеряли много крови, Том», умоляла она.
«Нет... нет...» бормотал он и пытался двигаться.
«Лежи смирно, сынок», предупредил доктор Клейс. «Ты не в том состоянии, чтобы вставать с постели».
«Отец, ты можешь перелить кровь здесь?» в отчаянии спросила Карен.
Мистер Клейс в задумчивости воззрился на дочь. По какой-то причине этот молодой человек много для нее значил. Он медленно кивнул.
«Да... У меня есть нужные инструменты, но понадобится донор».
«Отец, позволь мне дать свою кровь!» вызвалась она. «Ты говорил, что я универсальный донор! Мы можем сделать переливание здесь...»
«Карен, это весьма рискованно», предупредил отец, качая головой. «Переливание может вызвать у него реакцию, и тогда нам придется немедленно отправить его в больницу».
«Но если мы не попытаемся, он может умереть...» сквозь слезы возразила она. «Отец, пожалуйста... мы должны попытаться...»
Мистер Клейс на минуту задумался, затем неохотно кивнул.
«Возможно, ты права, милая», согласился он и вышел из комнаты, чтобы приготовить инструменты.
«Карен...» выдавил Том, еле приоткрыв глаза.
«Ш-ш... не разговаривай. Береги силы», успокаивающе прервала она. Заглянув под бинты, она с облегчением заметила, что кровотечение остановилось. Она наложила повязку заново и туго забинтовала рану.
В комнату вошел отец и начал раскладывать все необходимое для кровопускания и вливания.
«Сначала я возьму у тебя кровь», сказал он Карен. «Ты готова, дитя мое?»
Не раздумывая, она кивнула и протянула руку, чтобы вставить иглу.
«Тебе нужно лечь», мягко пояснил он.
Она послушно легла на кровать рядом с Томом. Как только отец вставил ей в вену большую иглу, она вздрогнула и потянулась к руке Тома, и крепко сжала. Глубоко задышала и помолилась, чтобы переливание помогло, и Том быстро выздоровел.
«Не двигай рукой, пока я не скажу», приказал отец. Он положил рулон перевязки ей на ладонь. «Сожми и не разжимай».
Она повернулась и наградила отца благодарным взглядом.
«Спасибо, отец...»
В ответ он улыбнулся.
«Тебе бы следовало стать медсестрой», мягко заметил он. Она неприязненно поморщилась.
«Ты же знаешь, я не выношу вида крови!»
«Не похоже, чтобы ты была против вида его крови...» заметил отец, глядя на пациента. «Сегодня ему крайне повезло».
«Должно быть, ты хочешь спросить, откуда я его знаю, и почему он здесь...» тихо сказала Карен.
«Вопросы, в самом деле, появлялись», улыбнулся отец и нежно похлопал ее по руке. «Но ты можешь рассказать мне в другой раз».
Он встал и подготовил несколько уколов для Тома.
«Я так чувствую, он проведет ночь здесь», сказал он. «Он будет слишком слаб, чтобы уйти, а после того, как подействует это...» он вколол Тому в мышцу морфий, «...он будет спать как ребенок».
От отцовского сочувствия и понимания у Карен на глаза навернулись слезы. Мистер Клейс подошел к ней и вытащил иглу с трубкой, которая отводила кровь в стерильную стеклянную емкость. При виде собственной крови у Карен вдруг закружилась голова, ей стало дурно - хорошо, что она лежала.
Когда отец подсоединил прибор для переливания и кровь к вене пациента, Карен бросила взгляд на Тома, который, казалось, крепко спал.
«Он поправится, отец?» тихо спросила она, тревожась.
«Раз ты его медсестра и донор, думаю, что он встанет на ноги», заверил он.
Она облегченно вздохнула и, как только началось переливание, прислонилась головой к здоровому плечу Тома. Мистер Клейс воззрился на дочь в немом изумлении, и его сердце наполнилось отеческой гордостью. Раньше Карен никогда волновалась за других, и ее сегодняшнее бескорыстие чрезвычайно тронуло его. Дочь выросла и стала прекрасной молодой леди. Как жаль, что его не было рядом, и он этого не видел.
Переливание закончилось без всяких аллергических реакций, и мистер Клейс мягко потряс дочь за плечо, чтобы разбудить. Она открыла глаза и, вспомнив, где она, и что происходило, пока она спала, ахнула.
«Иди в комнату для гостей и поспи там», тихо сказал он. «Я останусь здесь и присмотрю за ним».
Чувствуя головокружение, Карен села.
«Нет...» возразила она. «Лучше я останусь здесь».
Он с сомнением оглядел ее.
«Ты уверена?»
«Уверена, отец», настаивала она. «Со мной все хорошо. Пожалуйста, отдохни немного... ты наверняка устал», заботливо добавила она, заметив усталый взгляд отца.
Мистер Клейс кивнул и начал укладывать медицинские инструменты.
«Мы ведь не хотим, чтобы нашего пациента обнаружила твоя мать, так что советую запереть за мной дверь».
Карен кивнула и медленно поднялась. Почувствовав, что голова больше не кружится, она подошла к отцу и сердечно обняла его.
«Я бесконечно благодарна тебе, отец».
«Ты моя дочь», только и ответил мистер Клейс. Он нежно коснулся ее щеки и вышел из комнаты.
Карен заперла дверь и пошла в ванную. Вымывшись, она облачилась в просторную ночную сорочку из хлопка и приготовила влажных полотенец, чтобы протирать мускулистые руки и грудь Тома. Когда она осторожно вытерла кровь с его кожи, ее пальцы, словно в безмолвном очаровании, легонько прочертили его шрамы. О Том... как ты, должно быть, страдал от этих ожогов, посочувствовала она всем сердцем. Тут он пошевелился и поморщился, попытавшись подвигать левым плечом.
«Не двигайся…» мягко сказала она ему. «А то опять будет кровоточить…»
Он медленно открыл глаза, еще сонные от препарата.
«Где я?»
«Ты в моей комнате», пояснила она. «Не волнуйся, ты здесь в безопасности».
Он повернул голову и заметил повязку на руке.
«Пуля...»
«Ее вынул мой отец. Теперь ты должен поправиться...»
Она мягко коснулась его правой щеки, где были глубокие шрамы. Они не слишком портили его внешность... он оставался привлекательным молодым человеком. Хорошенько рассмотрев его лицо, она, тайно улыбнувшись, отметила, что он в самом деле был очень красив.
Том вроде бы уже не возражал, что она видит его лицо и с любопытством дотрагивается до шрамов. Его взгляд был полон благодарности.
«Спасибо...»
Она продолжала гладить его по щеке, нежно касаясь шрамов.
«Только поправляйся...» мягко сказала она.
В ответ, Том накрыл ее руку своей и прижался губами к ее ладони.
От его губ по телу будто пробежал электрический ток, и до Карен дошло, что она в постели, в тонкой сорочке, с полуобнаженным мужчиной. До этого она так волновалась за его жизнь, что совсем не обратила внимания на интимность ситуации. Прежде, чем она успел отреагировать, Том закрыл глаза и быстро заснул крепким сном. Карен облегченно вздохнула и почувствовала, что и ее веки тяжелеют. Она положила голову на здоровое плечо Тома, и вскоре заснула с довольной улыбкой на губах
Глава 22
«Ке… Кен… Кенди…»
При звуках его несвязных бормотаний во сне она заморгала и открыла глаза. От него шел жар, и она придвинулась поближе, чтобы насладиться его теплом.
«Кенди... Кенди...» вновь пробормотал он, беспокойно мотая головой из стороны в сторону.
Встревоженная, она села и, наклонившись к нему, нежно коснулась его лица.
«Ш-ш...» успокаивала она. Он весь горел!
Она бросилась к раковине и намочила несколько полотенец, чтобы положить ему на лоб. Нужно было немедленно сбить температуру.
«Кенди...»
Вновь услышав имя, Карен убедилась, что расслышала верно. Она знала только одного человека с таким именем, и, насколько ей было известно, Том и Кенди не были знакомы. Может, Том знал другую девушку по имени Кенди... и теперь бредил о ней?
Она глянула в окно и заметила, что в комнату проникает утренний свет. Сколько они спали? Негромкий стук в дверь испугал ее, и, повернувшись, она крикнула:
«Кто это?»
«Это я, твой отец».
Со вздохом облегчения она мигом открыла дверь и втащила его в комнату.
«Отец! У него начинается сильная лихорадка...»
Доктор Клейс кивнул, будто ожидал этого.
«Возможно, это скрытая реакция на переливание либо ранний признак инфекции. Не волнуйся, я дам ему антибиотики и препараты, чтобы сбить жар».
«Спасибо, отец», поблагодарила она и стала наблюдать, как он готовит инъекции.
«Как ты выспалась, дорогая?» заботливо спросил он.
«Хорошо...» заверила она, и затем спросила: «Как насчет слуг? Они не должны узнать о Томе...»
«Так вот, как его зовут... Том», улыбнулся отец. «Об этом я тоже позаботился. Я поручил Мэри помогать тебе сегодня утром. Она принесет тебе завтрак и все, что может тебе понадобиться».
«А что насчет матери...»
«Твоя мать рано уехала на Благотворительный бал, который проводится в городе», сказал он. «Сегодня ты должна прекрасно выглядеть. Когда она вернется, нам надо обдумать кое-какой маневр», подмигнул он ей.
«Ох, отец, что бы я без тебя делала!» обняла она его.
«Утром мне нужно зайти в клинику на несколько часов», сообщил он. «Если понадоблюсь, пришли за мной».
Когда отец ушел, в комнату вошла Мэри, молодая горничная, с едой и напитками на подносе. Карен взяла поднос и поставила его на стол.
«Прошу Вас, не рассказывайте об этом», сказала ей Карен.
«Можете рассчитывать на меня, мисс», ответила девушка с робкой улыбкой. Она бросила взгляд на полуобнаженное тело Тома в кровати хозяйки и покраснела.
«Энтони... Энтони... Нет! Нет!.. Энтони!!!»
Звук его имени заставил Терри сесть в постели. Рядом с ним лежит Кенди, метясь и ворочаясь, очевидно, потеряв голову от кошмара.
«Кенди...» он осторожно потряс ее. «Проснись, Кенди...»
Она резко открыла глаза и узнала взволнованное лицо, нависшее над ней.
«Терри...»
«У тебя был кошмар, Веснушчатая», тихо сказал он и решил опустить факт, что она кричала имя Энтони.
«Ох! Да... Я...» рассеянно промолвила она, вспомнив свой сон. Энтони улыбался ей и дарил "Милую Кенди"... но потом роза стала кровью, а он оказался в огне и кричал ее имя. «Это было ужасно...»
«Хочешь рассказать?» мягко спросил он.
«Нет», она помотала головой.
«Тогда постарайся хоть немного поспать», он чмокнул ее в губы и покачал в своих объятиях.
Когда Кенди устроилась поудобнее рядом с ним, Терри уставился в потолок с мрачным предчувствием. В первый раз, когда умер Энтони, у нее были подобные кошмары. Теперь, столкнувшись с его 'второй' смертью... ей приходится вновь их переживать, и он не знал, как с ними бороться... как прогнать мучительные видения... и это ужасно его расстраивало.
Вчера вечером их охватила безумная страсть, против которой они были бессильны. Уста горячо прижимались к устам, а сами они неистово раздевали друг друга, нетерпеливо лаская и обнажая плоть. Он вкусил сладость ее кожи и все жаждал больше... и затем, на мгновение, она напряглась и застыла. Сквозь наэлектризованную дымку он спросил, что случилось, и тогда хлынул поток слез. Она была не в силах выкинуть из головы образы охваченного огнем Энтони... а он не мог их остановить. Потом, когда слезы Кенди стихли, Терри дал ей свою ночную сорочку, которую не носил, а сам надел подштанники. Сколь сильно он желал заняться с ней любовью, столь твердо решил это сделать тогда, когда они с Кенди станут единым целым - телом, сердцем, и душой... он хотел быть единственным человеком, занимающим ее мысли.
Кенди, прикорнувшая в объятиях Терри, попыталась опять заснуть, но сон не шел. Она знала, что кошмарные с Энтони вернутся, и они вернулись. Две новости в один день - что он выжил и умер – это было слишком, и она боялась, что потрясение от последней оставит еще более долгий след в ее душе. Лучше бы ей и не знать, что он был жив! Так хотелось избавиться от этого горя, а то, что рассказал молодой человек в маске, лишь добавило чувства вины... «Вы были его единственной надеждой... Он был готов ждать Вас целую вечность... Вы не ждали...»
Она придвинулась поближе к Терри и зажмурилась. Сегодня так хотелось забыться в любви и страсти, но было несправедливо по отношению к Терри, что ей больно, а мысли заняты смертью Энтони. Пожалуйста, прости меня Терри... Интересно, насколько хватит его терпения...
Глава 23
Николас и его слуги прибыли в театр Стрэтфорд, чтобы оценить убытки от грабежа, который произошел прошлой ночью. Судя по выбранным наугад стенам за кулисами, которые были разломаны и пробиты насквозь, скорее всего, вор не знал о точном расположении того, что он собирался украсть. Граф приказал слугам убрать щебень и пометить, где понадобится ремонт.
Проходя мимо большого зеркала с орнаментом, он наткнулся на трещину в стене. Вблизи чудилось, что через дыру проникает слабый аромат роз. Он нажал на стену, и, к его удивлению, она сдвинулась внутрь, и там обнаружился скрытый коридор. Когда Николас покупал театр, предыдущий владелец говорил, что внутри отстроены секретные панели и коридоры, но он не придал этому значения. Вместо этого он нанял Тома, чтобы тот сам обнаружил эти секретные коридоры, чтобы успешно вычислять любое потенциальное воровство и оставаться незамеченным. Он вскарабкался по узкому лестничному колодцу и открыл люк. Оглядевшись, он предположил, что, скорее всего, попал в комнату Тома. На глаза попалась ваза с потрясающим букетом темно-красных бархатных роз, и он сразу подумал о Карен. Он узнал цветы и сделал вывод, что это Том дарил Карен розы. Том был ее фаном. Он не удержался и усмехнулся. Кто обвинит его за то, что его очаровала красивая актриса?
Граф вернулся за кулисы и распорядился, чтобы слуги на сегодня закончили опись убытков, потому что он закрывал здание, пока не закончится необходимый ремонт, и здание не будет защищено. Он вошел в кабинет Директора и написал срочное письмо, чтобы его немедленно доставили. «Все спектакли отменяются до последующих распоряжений».
«Наконец-то жар спал!» с облегчением вздохнула Карен и положила влажную ткань ему на лоб. Последние полчаса он обильно потел, и она пыталась заставить его выпить как можно больше воды.
«Нет, спасибо...» он покачал голову, когда она предложила ему другой стакан воды для питья.
«Как Вы себя чувствуете? Болит?» обеспокоилась она.
Он медленно сел и, попытавшись шевельнуть рукой, поморщился.
«Все в порядке», он кинул взгляд на свою обнаженную грудь и спросил: «А моя рубашка?»
«Ой... Простите, вчера вечером нам пришлось ее разрезать», смутилась Карен. «Мой отец принес новую, Вы можете надеть ее».
«Спасибо», сказал он и посмотрел на нее с благодарностью. «Карен, я обязан Вам жизнью».
«Забудьте», отмахнулась она. «Вы были здесь... у меня на балконе... истекали кровью... что еще я могла сделать?» подмигнула она, стараясь продолжать беспечным тоном.
«Вы могли отправить меня в больницу», сказал он. «Вы знали, что это было опасно, но не сделали этого по моей просьбе. Я признателен за это».
«Знаете, это следовало сделать!» шутливо парировала она. «У меня было бы больше времени на сон! Для нас, актрис, это очень важно!»
Ее попытки шутить вызвали у него улыбку.
«Мне очень жаль. Вряд ли Вам было удобно спать рядом со мной…»
От его слов Карен беспомощно покраснела.
«Я... Я, честно говоря, ничуть не возражала», тихо призналась она и смущенно отвела взгляд. «На самом деле, это было, скорее, приятно…»
Он вопрошающе наклонил голову, и, не успел он ответить, как Карен бодро объявила:
«Моя служанка принесла завтрак! Хотите поесть?»
Она взяла поднос со свежеприготовленным завтраком, который принесла Мэри, и, в надежде увести беседу от собственных перемешанных чувств, поставила на столик к нему на колени.
«Спасибо», пробормотал он и начал прихлебывать теплый суп.
«Итак, Вы расскажете мне, как получили пулю в плечо, или мне придется ждать, пока Вы не закончите завтракать?» спросила она, приподняв бровь.
«Вчера вечером в театр проник вор», просто объяснил Том.
«Вор?!»
«Он ломал стены в театре, и я застал его врасплох. Он выстрелил в меня, но мне удалось схватить его и вызвать полицию».
«О Том! Вы моги погибнуть!» ужаснулась она.
«Но благодаря Вам, я все еще жив», подмигнул он.
«Почему Вы не пошли прямо в больницу?» заметила она. «Вам очень повезло, что вчера вечером мой отец вернулся из поездки».
«Не люблю больницы», резко ответил он.
«Вы знаете, что он искал?» полюбопытствовала она.
«Нет, но я думаю, что нечто весьма ценное, то, что, возможно, спрятал прежний хозяин, и воришка забрался, чтобы это найти».
Карен вздрогнула.
«Надеюсь, мы больше с этим не столкнемся».
Он молча кивнул, и девушка продолжала расспрашивать. Ничего не поделаешь… любопытство было в ее характере.
«Том...» несмело начала она. «Утром у Вас был, наверное, кошмар, или, возможно, это из-за лихорадки. Вы помните?»
«Кошмар?»
«Да... Вы все время повторяли имя...»
Он напрягся, и она усомнилась, стоит ли затрагивать эту тему.
«Какое имя?» осторожно поинтересовался он.
«Кенди», ответила она. Он тут же замер и притих. Поскольку он так и не вымолвил ни слова, она допытывалась дальше: «Она много значит для Вас?»
«А Вы уверены, что я называл не Ваше имя?» неожиданно спросил Том с кривой улыбкой.
«Если бы Вы звали меня, я бы узнала!» надменно заявила она. «А имя, которое Вы называли во сне, не было моим!» А должно было бы, мысленно пробурчала она.
«Когда я усну в следующий раз, я это учту», подмигнул ей Том и занялся завтраком.
По его уклончивому ответу было ясно, что он не собирался говорить с ней о Кенди, так что она решила затронуть другую тему, более важную... ее сестра Бет.
«Том?»
«Мы что, играем в угадайку?» весело спросил он, допив сок. Карен надулась.
«Вообще-то, это больше, чем просьба», нерешительно уточнила она, и ее голос стал серьезным.
«Что я могу для Вас сделать?»
«Вы помните маленькую девочку, которую два года назад спасли из пожара?»
«Я помню, что в тот день вытащил из здания несколько детей», он тряхнул головой. «Речь идет о конкретном ребенке?»
«Да», кивнула она с улыбкой. «Маленькая девочка, которая... не похожа на других девочек».
«Карен, каждая маленькая девочка не похожа на других», усмехнулся он.
«Ну, у этой врожденный недостаток. Называется 'нижнечелюстно-лицевой дизостоз'», грустно объяснила Карен. «Несмотря на то, что у нее обезображено лицо, она умная, ласковая малышка! Еще она не сидит на месте, и любит бегать и играть! Я едва за ней поспеваю!»
Ее восторженное описание вызвало у Тома улыбку.
«Кажется, она очень особенная девочка», кивнул он. «Откуда Вы знаете, что в тот день я ее спас?»
«Она ведь все время говорит о Вас», тихо сказала она. «Для нее Вы ангел-хранитель, который спас ей жизнь. В день пожара, когда Вы нашли ее, она случайно заперлась в туалете».
Теперь он четко вспомнил. Значит, эта маленькая девочка... последняя, которую он спас в тот день. Кто-то из детей сказал, что нет одной из девочек, и ее последний раз видели в детской на первом этаже. Несмотря на лижущие языки яростно пылающего огня, он заставил себя войти и разыскать ее. Потом одна из горящих балок сорвалась и чуть не упала на него. Хотя его не раздавило, искры от пылающей древесины опалили ему лицо, и одежда тут же загорелась. Он изо всех сил старался потушить на себе огонь, но лицо, руки и грудь уже обожглись. Так или иначе, он очутился в детской и услышал, как плачущая девочка барабанит в дверь туалета. Когда он открыл, она бросилась к нему на шею и клещом вцепилась в него. Сквозь черный едкий дым и слепящую боль от свежих ожогов на теле он не смог толком разглядеть ее лицо. К счастью, им обоим удалось выбежать из здания до того, как то сгорело дотла.
«Ее зовут Бет...» тихо продолжала Карен. «Она моя сестра...»
На миг Том, ошеломленным признанием, молча воззрился на нее.
«Почему Ваша сестра в приюте?»
«Моя мать не хотела растить изуродованного ребенка», с горечью ответила она. «Так что она отдала Бет в приют, едва та родилась. Она сказала мне, что младенец умер вскоре после рождения, но несколько лет назад я узнала правду, как раз незадолго до пожара в приюте».
«Все равно я не понимаю, почему Ваш отец на это согласился», сурово сказал Том.
«Когда я узнала, что Бет жива, я хотела спросить его, почему он так поступил, но у меня не было возможности поговорить с ним... он всегда так занят... а мать запрещает мне говорить об этом», обреченно сказала она. «Она моя единственная сестра, и ради нее я сделаю все. Не могли бы Вы приехать и навестить ее?»
«Карен...» мягко ответил он. «Я буду рад навестить Вашу сестру».
«Ох, спасибо, Том!» благодарно улыбалась она ему. «Моя сестра будет очень счастлива».
Неожиданно раздался легкий стук в дверь, и в комнату заглянула Мэри, служанка.
«Простите за беспокойство, мисс Клейс, но к Вам гость».
«Гость?» Карен нахмурилась. Кто может ко мне зайти в такой ранний час? мысленно спросила она себя.
«Да, мисс. Это граф Николас Дюрок. Он ожидает в восточном крыле».
«Николас здесь?» воскликнула она.
«Николас?» полюбопытствовал Том и нахмурился. «Вы встречаетесь с моим боссом?»
«Мы вчера вместе поужинали», торопливо объяснила она. На душе становилось неспокойно. Почему Николас пришел сюда в такой час? «Пожалуйста, подождите меня здесь», сказала она Тому так как можно спокойнее. «Я не задержусь».
Стоило ей выйти из комнаты, Том отставил столик с подносом. Есть вдруг расхотелось.
________________________________________________________________
нижнечелюстно-лицевой дизостоз – он же синдром Тричера-Коллинза.
Для него характерны антимонголоидный разрез глаз(опущены наружные уголки глаз), недоразвитые скуловых костей, дефект нижнего края век в виде треугольной выемки, недоразвитость нижней челюсти, аномалии ушных раковин. Больные имеют «птичье» лицо. Часто встречается дефект развития наружного слухового прохода, глухота проводящего типа, отсутствие ресниц на нижнем веке, высокое арковидное небо или расщелина неба, макростомия, открытый прикус.
Глава 24
«Доброе утро, Николас! Не ожидала Вас до вечера...»
Она вошла в комнату в восточном крыле и поприветствовала гостя яркой улыбкой. Он приложился к ее руке.
«Bon matin, Карен», ему было приятно видеть ее и пожелать доброго утра. Чтобы сделать сюрприз, он вытащил букет свежих бархатных красных роз. «Это Вам, мадемуазель».
От восхищения у Карен округлились глаза, но, узнав в пышном букете неповторимый сорт цветов, она тихо ахнула. Они были похожи на розы Тома! Откуда он их достал? Она пытливо глянула на Николаса. «Они прекрасны! Где Вы их нашли?»
«Это секрет», улыбнулся он. «Я вижу, они Вам нравятся».
«Очень», призналась девушка и с удовольствием вдохнула сладкий аромат. Она вызвала Мэри, свою служанку, и распорядилась поставить розы у себя в комнате.
«Так что же привело Вас сюда в столь ранний час?» полюбопытствовала она, когда они оба присели на диван.
«Помните прошлый вечер? Мне пришлось отлучиться по неотложному делу», заговорил он серьезно. После ее кивка он продолжил: «В полиции мне сообщили, что у меня в театре тайно орудовал взломщик».
Хотя Карен эти новости уже рассказал Том, она притворилась, что слышит об этом впервые.
«Неужели? Что-нибудь украли?»
«Нет, по крайней мере, ничего из того, о чем мне известно», граф покачал головой. «Он так старался отыскать желаемое, что наделал массу пробоин в стенах».
«Мне жаль это слышать, Николас», понимающе ответила она.
Молодой человек кивнул.
«Чтобы все отремонтировать и обеспечить охрану театра, я решил закрыть его и отменить все спектакли на ближайшие дни».
«Отменить спектакли?!» Карен этого не ожидала.
«Да, сожалею, что приходится идти на такой шаг, но я считаю, что это необходимо. Вы получите письмо от Директора Хэтуэй, но мне хотелось самому сказать Вам».
«Понимаю...» задумчиво пробормотала актриса. «Что ж, это Ваш театр, и, разумеется, Вы хотите как лучше...»
«Прежде всего, я хочу быть уверен, что этого больше не повторится», сурово уточнил он. «Хотя вора заключили под стражу, нельзя сказать, что вместо него не придут другие. И потом, чтобы всем гарантировать безопасность, я собираюсь усилить охрану».
«Николас», она благодарно улыбнулась. «Я никогда не сомневалась, что в театре со мной ничего не случится. Но я признательна, что Вы думаете о нас...»
«Это необходимо...» Николас взял ее за руку. «Если бы с Вами хоть что-то случилось, я бы никогда себе этого не простил...»
«Со мной все будет в порядке, я уверена», ответила Карен и зарделась от его пристального взгляда.
И тут из коридора донесся звук открывшейся входной двери и голос матери, разговаривающей с дворецким.
Только не это! мысленно ужаснулась Карен, услышав шелест платья той, что входила в комнату.
«Так! И что мы тут делаем?» радостно прощебетала дама при виде пары.
Николас встал и вежливо улыбнулся. Принял протянутую руку и поцеловал ее.
«Мадам Клейс... сердечно рад нашей встрече».
«Здравствуй, мама», выдавила улыбку Карен. «Позволь представить тебе графа Николаса Дюрока. Николас... познакомьтесь с моей матерью».
«Граф Дюрок!» захлебывалась словами впечатленная дама. «Какая честь принимать в моем доме столь знатную особу!»
«Это честь для меня, Мадам», Николас с очаровательной улыбкой слегка поклонился.
«Дочь говорила мне, что этим вечером вы вместе ужинаете!»
«Да», кивнул он.
«В таком случае, для нас было бы честью, если бы Вы пришли к нам на ужин в эти выходные. На встречу с Вами я приглашу самых достойных членов нашего общества...»
«Прошу Вас, Мадам, не нужно брать на себя такие хлопоты».
«Но здесь, в Нью-Йорке, все так делают», настаивала миссис Клейс. «Вы должны позволить мне устроить для Вас званый ужин. Ты не согласна, Карен?»
Под непреклонным материнским взглядом Карен неохотно кивнула.
«Мы будем рады, если Вы придете на ужин, Николас».
«Тогда я буду с нетерпением этого ждать», улыбнулся им обеим Николас. Глянув на свои часы, он сказал: «Боюсь, мне пора. Этим утром у меня неотложная встреча, на которую я должен пойти».
«Премного рада нашему знакомству, граф Дюрок», просияла дама и подала ему руку.
Николас запечатлел учтивый поцелуй на руке миссис Клейс и чуть более долгий - на руке Карен.
«Я заеду за Вами сегодня в шесть вечера», сказал он ей.
«А ce soir...» тихо попрощалась Карен, и он вышел из комнаты.
Стоило ему исчезнуть из виду, голос и поведение матери изменилось, и она повернулась к дочери.
«А теперь, юная леди, Вы мне расскажете, что происходит».
«Мама, о чем ты?» нахмурилась девушка.
«Не стоит притворяться. Я знаю, ты что-то от меня скрываешь», строго сказала она.
«Мама, ты принимала сегодня лекарство?» натянуто произнесла Карен.
Мать схватила ее за локоть и сжала.
«В твоем положении твой сарказм тебе не поможет. Если ты не собираешься говорить мне правду, я все узнаю сама!»
«Мама! Ты куда?» она пришла в ужас и поспешила за матерью, которая быстро поднималась по лестнице.
«Я знаю, что ты что-то прячешь у себя в комнате», с подозрением заявила та.
«Ничего я не прячу!» возразила Карен и побежала, чтобы преградить путь к двери. «Это моя комната, и ты не можешь войти туда без моего разрешения».
Мать скептически прищурилась и торжествующе улыбнулась.
«Чем больше ты противишься, тем яснее, что тебе есть, что скрывать. Немедленно отойди и дай мне войти!»
«Нет!» с вызовом ответила девушка.
Мать рывком отстранила ее и открыла дверь.
«Это мой дом, и я имею право входить в любую комнату!»
«Мама!» разозлилась Карен, а ее сердце колотилось от страха, что Тома найдут.
Войдя в комнату, миссис Клейс молча огляделась вокруг. Карен, сбитая с толку, круглыми от изумления глазами взирала на заправленную постель со свежим бельем и чисто прибранную комнату. Мэри просто ангел!
«Говорила я тебе – мне нечего прятать», пронзительно глянула Карен на мать. «А теперь выйди из моей комнаты, пожалуйста».
Старшая женщина наградила ее яростным взглядом и сказала:
«Вижу, у тебя было время привести все в порядок. Я глаз с тебя не спущу!» и с этими словами она вылетела из комнаты.
Захлопнув за ней дверь, Карен проверила шкафы и ванную. Том как сквозь землю провалился! Куда он мог исчезнуть? Он был не в том состоянии, чтобы уйти! Она подошла к букету роз, который Мэри поставила в вазу, и дотронулась до бархатных лепестков. Вспомнились ночные события, тепло человека, спавшего рядом с ней... и неожиданно внутри будто засияло что-то теплое... а сердце защемило непонятной тоской... хотелось снова его увидеть...
|
