Глава 10
Карета неспешно продвигалась по улице и остановилась в дальнем конце 5-ой авеню, - «Улицы Миллионеров», как называли ее ньюйоркцы. На протяжении этой дороги высился неприступный ряд богатых особняков и городских вилл. Кенди замерла в восхищении от роскошного особняка, который возвышался впереди. Здесь живет Карен?! Европейский стиль архитектуры изящной красотой и великолепием напоминал лейквудское поместье Эндри, и Кенди стало интересно, почему Карен, явно небедная, работала актрисой.
«Вот мы и у дома Клэйс, мисс», сообщил извозчик. Кенди вышла и направилась к блестящей входной двери.
Дворецкий тут же ответил и впустил ее.
«Мисс Эндри, Вас ожидают. Можете подождать в гостиной в восточном крыле. Следуйте за мной, пожалуйста».
Стоило Кенди войти в комнату, украшенную картинами викторианской эпохи, тепло камина распахнуло ей свои объятия. Она села на один из диванчиков и восхищенно оглядела королевскую обстановку. В углу комнаты бросался в глаза рояль. Над каминной полкой висела большая картина маслом - портрет Карен, совсем молоденькой.
«Кенди, как я рада, что ты добралась!» Карен величаво вошла в комнату, чтобы приветствовать ее.
«У тебя красивый дом, Карен. Спасибо, что пригласила меня», улыбнулась Кенди.
«Не за что! Я нечасто приглашаю друзей», Карен выглядела довольной. «Вижу, ты любуешься моим портретом?»
«Да, он замечательный! Сколько тебе здесь лет?»
«Восемь», скривила губы Карен. «Лет десять назад, во время нашей летней поездки в Италию, моя мать поручила известному художнику нарисовать меня. Сколько часов мне пришлось сидеть без движения! Это было ужасно скучно!»
Кенди хихикнула.
«Мне бы тоже вряд ли понравилось».
«Итак, Кенди! Ты готова примерить кое-что из моих платьев?» ее бровь озорно приподнялась. «Я выбрала одно, которое на тебе будет выглядеть просто идеально! Тебе понравится! Терри не сможет оторвать от тебя глаз!»
«Правда?» при мысли о том, чтобы надеть что-то красивое ради Терри, щеки Кенди вспыхнули от волнения.
«Сама увидишь», подмигнула Карен и повела ее по большой витой лестнице.
Как только Карен открыла дверь в просторную спальню, в воздухе повеяло сладким ароматом роз. Обстановку комнаты составляли изящные шкафы, правильно подобранный туалетный столик и тумбочки, однако главенствовала широкая кровать красного дерева с балдахином. Но глаза Кенди были мгновенно прикованы к красной розе, которая стояла в вазе на туалетном столике. Бархатные лепестки были раскрыты. Удивительно, что от одной розы было столько аромата...
«Красивая, не так ли?» заметила Карен. От нее не укрылось, как Кенди смотрит на розу.
«Да...» словно зачарованная, Кенди подошла к туалетному столику и вдохнула сладкий запах. По красоте с этим бархатным совершенством могла сравниться только одна роза... «Милая Кенди»...
«Откуда она у тебя?» полюбопытствовала она.
«От тайного поклонника», сказала Карен. «Помнишь, я говорила, что на моем туалетном столике в театре оставили странную книгу...»
«Призрак Оперы...»
«Да, она. А в книге была роза. Наверное, от фаната», пожала плечами Карен. «Думаю, я так и не узнаю, кто он, пока он не откроется! До тех пор, я не собираюсь об этом беспокоиться! В любом случае, дай мне показать платье, которое я присмотрела…»
Через некоторое время Кенди молча взирала на себя в большом зеркале. Щеки пламенели от дерзкого наряда. Изумрудное с темно-красным платье из роскошного атласа и шифона, расшитое бусинками и кружевом, было с открытыми плечами. Вырез был таким глубоким, что было страшно вздохнуть: вдруг платье свалится и выставит все напоказ!
«Карен... это платье...» Кенди нерешительно закусила губу.
«Прекрасно, правда?» восторгалась Карен, с довольной улыбкой оглядывая Кенди. «Оно у меня одно из любимых, и я надевала его только один раз! Думаю, оно сидит на тебе идеально, за исключением...» она бросила критический взгляд на грудь Кенди. «Хмм... минутку... Я кое-что добавлю...» Она принесла хлопчатобумажные носовые платки и стала засовывать их под вырез платья Кенди, чтобы на груди получились два искусственных холмика.
«КАРЕН!!! Т-Т-ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?!!!» зашипела Кенди. Грудь, увеличенная с помощью носовых платков, выпирающих из-под выреза, была для нее чистым оскорблением.
«Если природа не наделила кого-то из нас хорошими формами, ей нужно немного помочь», подчеркнула Карен. «В чем дело? Тебе не нравится?»
«Я не могу носить такое! Терри меня засмеет!» возразила Кенди и раздраженно простонала. Она вытащила носовые платки и кинула на трюмо. «Спасибо за помощь, Карен, но мне будет удобнее в своем старом платье».
Карен устало вздохнула.
«Ехать назад к Терри переодеваться слишком поздно. Идем... посмотрим, что еще ты можешь надеть...»
Она подвела Кенди к другому гардеробу. В нем были собраны самые красивые и элегантные платья, которые доводилось видеть Кенди.
«Какие красивые...» благоговейно произнесла Кенди и дотронулась до экзотической ткани.
«Это мои старые платья. Я уже месяц их не ношу...» беспечно заявила Карен и вздохнула. «Трудно поверить, как быстро сейчас меняется мода, но ты взгляни! Наверняка найдется то, что ты не откажешься надеть».
Удивительно, но Карен оказалась права. Глаз Кенди наткнулся на скромное розовое платье из шелка. Воротничок был оторочен кружевом с бисером, линия талии завышена.
«Определенно... оно в ТВОЕМ стиле, Кенди», с насмешливой улыбкой заметила Карен. «Мне следовало догадаться, что ты выберешь именно то платье, которое я ни за что не надену. Вообще-то, это подарок моей матери на мой прошлый день рождения. Она все еще считает меня 'малышкой' и никогда не одобряла, что я выросла и начала самостоятельную жизнь в Нью-Йорке».
«Вы близки с матерью?» спросила Кенди. Ей хотелось, чтобы у нее была мать, которая бы не чаяла в ней души.
Карен встряхнула головой, притворяясь равнодушной.
«Я слишком занята работой, а она – общественными делами. Мы редко видимся и почти не говорим, кроме как по необходимости... А когда возвращается отец из своих бесконечных деловых поездок, он запирается в кабинете и едва ли замечает меня...» она остановилась и отвернулась, чтобы Кенди не увидела, как ожесточился ее взгляд и сжались губы при мысли о родителях.
«Ясно...» Кенди вдруг ощутила прилив сочувствия к Карен, которой, очевидно, в детстве не хватало внимания. «Карен, кое-что мне непонятно. Ты из богатой семьи. Почему ты работаешь актрисой?»
Карен рассмеялась.
«Милая моя Кенди! Если бы мне пришлось весь день сидеть дома за рукоделием, как хотела моя мать, я бы умерла со скуки! Ты можешь представить меня чинно сидящей в гостиной, где старые пни обсуждают последнюю оперу? Я 'слегка асоциальна, ты не согласна?» подмигнула она.
«Согласна», искренне подтвердила Кенди. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, а потом разразились девичьим смехом.
«Я знала, что ты и здесь меня поддержишь, Кенди...» Карен состроила гримаску и насмешливо приподняла бровь.
«Но это правда, я не представляю тебя такой», весело настаивала Кенди. «Скажи, а почему ты стала актрисой?»
«Я с детства обожала играть и ходила в театры», объяснила Карен, и ее глаза засветились от воспоминаний. «Детям не разрешалось приходить, но отец давал взятку кому-то, так что я могла незаметно стоять сзади. Кроме того, пьесы Шекспира всегда вызывали у меня восхищение. Сыграть Джульетту было моей детской мечтой... и она сбылась!»
Кенди улыбнулась.
«Твоя мама, наверное, очень гордится тобой как актрисой».
«Если бы», с горечью подумала Карен. Ей вспомнился ее первый спектакль годичной давности за пределами Бродвея, где она играла вместе с Сюзанной Марлоу. Она умоляла родителей прийти и не устраивать истерики. Наконец, мать неохотно согласилась, а отец отделался очередной «деловой» отговоркой. После спектакля она с нетерпением расспросила мать о ее впечатлениях, надеясь, что хоть раз в жизни ей удалось достичь чего-то, чем можно гордиться. Но мать едва проронила с явным презрением: «Сюзанна Марлоу играет намного лучше тебя. Если ты хочешь добиться успеха, то должна многому учиться у нее». Слова матери были кинжалом в сердце. С того вечера она поклялась, что станет злейшим врагом Сюзанны Марлоу и превзойдет ее как лучшая актриса, которая когда-либо играла на Бродвее.
«Карен? В чем дело?» озабоченно позвала Кенди. Судя по рассеянному взгляду, Карен явно погрузилась в собственные мысли.
«А, ни в чем», ответила Карен, отвлекаясь от раздумий, и посмотрела на настенные часы. «У нас еще есть немного времени, чтобы сделать тебе прическу, а потом отправимся в театр!» не испытывая желания обсуждать свою семью, она сменила тему.
Она усадила Кенди перед зеркалом, высвободила ее густые золотые волосы из хвостиков и принялась их расчесывать.
«Боже милостивый, Кенди! Ты, наверное, сушишься часами!»
«Вообще-то, я не замечала», хихикнула Кенди и поморщилась, когда Карен пыталась распутать пряди.
«Так, посмотрим...» она критически оглядела Кенди в зеркало. «Какую прическу нам лучше сделать? Хм-м... Придумала!»
Пока Карен начала завивать ее волосы и вплетать туда ленты, Кенди стало любопытно.
«У тебя есть братья или сестры?»
Карен, слегка удивленная таким вопросом, прервала работу.
«У меня… должна была быть сестра», колебалась она с ответом. Волей-неволей, она мысленно вернулась в прошлое… и начала свою историю…
Ей было десять… Акушерка испуганно таращилась на плачущего младенца, которого взяла на руки после того, как тот родился. Ее мать потянулась к новорожденному и вдруг ужасно закричала и приказала унести его. Больше она никогда не видела младенца, а родители сказали, что он умер.
«Мне так жаль», тихо сказала Кенди. В глубине души ее опечалила потеря Карен и потрясло поведение ее матери. «Должно быть, расти единственным ребенком одиноко», мягко добавила она, уловив намек грусти в ореховых глазах Карен.
Карен испустила горестный вздох и кивнула.
«Да... Хорошо, если бы был младший брат или сестра... кому можно было бы доверять и делиться всем...» задумчиво добавила она.
Кенди кивнула, думая об Анни и их беззаботном детстве, которое они провели в Доме Пони.
«Я знаю, что ты имеешь в виду».
«А как насчет тебя, Кенди? У тебя есть братья или сестры?»
«Да... и нет...» запинаясь, объяснила Кенди. «Я сирота... но я считаю братьями и сестрами детей, с которыми росла, хотя иногда хочется, чтобы они меня слушались, как старшую сестру», добавила она с самоуничижительной улыбкой.
«Сирота?!» изумленная Карен уставилась на нее в зеркало. «Тебя бросили родители?»
Кенди пожала плечами, а глаза погрустнели.
«Не знаю... Если б я знала причины, по которым меня оставили в приюте... Но там я росла с другими детьми и была счастлива. Кроме того, мисс Пони и Сестра Рейн были так добры ко мне. Лучших матерей я не могла бы желать».
«Но разве тебе не хотелось узнать, кто твоя настоящая мать?» полюбопытствовала Карен.
«Хотелось», кивнула Кенди. «Но не знаю, как это возможно... ведь это было больше семнадцати лет назад. Так или иначе, сейчас это для меня не самое главное. Я все еще не виделась с человеком, который меня удочерил... С Дядюшкой Уильямом Эндри».
«Ясно… что ж, по крайней мере, тебя удочерила богатая семья», заметила Карен. «Знаешь... большинству сирот везет меньше...» в ее голосе сквозила печаль. Она собрала волосы Кенди и перехватила их в свободный шиньон бархатной лентой, а мягкие золотые кудри со стороны лица остались свободными. «Ну, как тебе?» спросила она, довольная собой и проделанной работой.
«Я... Я...» запнулась Кенди, вытаращившись на себя. «Я выгляжу намного старше...»
«В том-то и дело, Кенди! Ты ведь не хочешь быть похожей на глупенькую девочку на балу, правда?» ужаснулась Карен. «Сегодня вечером, ты докажешь миру, что ты взрослая молодая леди с безупречным чувством стиля!»
«Я только надеюсь, что Терри меня узнает», от волнения Кенди закусила губу.
«Об этом не беспокойся!» безапелляционно заявила Карен. «Я уверена, он заметит тебя, даже если на тебе будет мешок из-под картошки! А сейчас... для завершения...» Карен открыла ящичек и вытащила косметику.
«Для чего это?» осторожно поинтересовалась Кенди.
«Подожди и увидишь...» подмигнула Карен и отвернула Кенди от зеркала, лицом к себе. «Закрой глаза... и не открывай, пока я не скажу...»
Спустя несколько минут невыносимой тишины, Карен воскликнула:
«Вуаля! Теперь можешь открыть глаза!» и крутанула табуретку, чтобы Кенди опять повернулась к зеркалу. «Осмелюсь заявить, что ты выглядишь восхитительно!»
Кенди таращилась на себя в зеркало. Она ли это? Она себя еле узнала! Не зная, как реагировать на свой новый образ, она чувствовала неловкость и беспокойство.
«Карен...» неуверенно начала она.
«О, Боже! Посмотри на часы!» резко объявила Карен, прежде чем Кенди могла что-то возразить. «Время уходит! Нам сейчас же надо ехать в театр! Кенди, не волнуйся! Когда Терри тебя увидит, он потеряет дар речи!»
|
