Красные розы
Автор: Меркурио
Чтобы жить
Я часто говорил тебе, что, перед тем, как это сделать,
Нам нужно было хорошо подумать,
О единении души и тела,
И также надо было понять,
Что недостаточно отдать лишь жизнь за меня
Что не было достойно укрыться в моем провале, в тебе
И сейчас ты видишь, что произошло
В конце всего, через столько лет,
Ты чувствуешь огромную усталость,
И хотя мучительно это все, ты должна признаться в этом.
Сам я надеялся, что день настанет,
И заберет всю грусть, хранимую тобой,
Я сделаю тебя счастливой.
И хотя ты горькие слезы льешь все годы
Поддерживая жизнь,
И я могу сказать, что боль моя не меньше и не хуже,
Но я не чувствую уже ее.
И сейчас с напрасным усердием стараюсь,
Восполнить нами потерянное время,
Оставляющее нас побежденными.
Без знания того, что называют любовью, чтобы жить.
Чтобы жить.
Пабло Миланес
Запад обливался светом, покрывающим позолотой гору. Автомобиль обогнул последний изгиб дороги, и Анни уже знала, что через несколько мгновений сможет увидеть Дом Пони. Каждый месяц она приезжала в Чикаго, чтобы увидеть двух своих матерей и Кенди. Этот жест с ее стороны вызывал некоторые проблемы. Миссис Брайтон была очень недовольна настойчивостью своей дочери ездить в столь дальние поездки, которые, согласно ее мнению, сводили на нет все ее усилия, чтобы Анни смогла играть роль уважаемой дамы в обществе. Тем не менее, девушка поняла, что только со своим прошлым и постоянным контактом с теми, кого она так сильно любила, она сможет достойно существовать в этом мире.
Вскоре эти поездки уже не будут проблемой, потому что через несколько недель она выйдет замуж за Арчибальда Корнуолла и будет, в конце концов, сама себе хозяйкой, не отдавая отчета о своих шагах своим приемным родителям. До этого события оставалось лишь два месяца, и хотя она усердно готовилась в течение года, она все же чувствовала, что у нее осталось еще много дел. Как раз это и было одним из аргументов ее матери, чтобы та в этот раз отказалась от своей поездки в дом Пони:
- Ты выйдешь замуж менее, чем через восемь недель, а мы еще не до конца подготовили твое приданое. Ты могла бы, по крайней мере, отложить свою поездку на потом, Анни.
Однако, все попытки миссис Брайтон были тщетны. Анни была убеждена, что сейчас, как никогда ранее, ей надо было увидеть Кенди. Иначе ее фрейлина никогда бы не нашла время, чтобы примерить хоть одно платье и выбрать прическу на свадьбу. Одержимость Кенди своей работой приводила Анни в полное отчаяние.
- Она должна будет поехать со мной в Лейквуд, и там-то я за нее возьмусь, - подумала Анни, бросая взгляд на пакет, невинно лежащий на заднем сиденье автомобиля. Это был самый красивый шелк, который Анни смогла найти в одном из своих любимых магазинов. В те послевоенные дни было истинным чудом достать китайский шелк и за короткий срок сшить два платья. Такой же пакет был послан во Флориду, для Патриции О’Брайен, а другой, на заднем сиденье автомобиля, был предназначен Кенди.
Анни вновь улыбнулась. Мгновение спустя верх крыши Дома Пони показался на горизонте.
Кубики льда весело звякали в глиняном кувшине с холодным чаем. Анни смаковала прохладу напитка в своем горле, одновременно с радостью разглядывая гостеприимную комнату, в которой она так часто играла, когда была ребенком. Гостиная с окнами, выходящими на запад, наполнилась светом последних часов дня, и аромат компота, исходящий из кухни, идеально довершал домашнюю картину, которая бережно хранилась в ее памяти с самого нежного возраста.
- Что они сейчас готовят? - спросила Анни блондинку, когда та подлила еще чаю себе в стакан.
- Яблоки и чернику. Наши любимые, - улыбнулась белокурая девушка, подмигнув. - Мистер Картрайт принес нам такое количество яблок и черники, что хватит еще на целую зиму.
- Очень великодушно с его стороны, - сказала Анни, осматривая комнату и вспоминая, как малышка Кенди играя, пряталась в платяном шкафу. Неожиданно ее глаза наткнулись на большой букет красных роз, стоящий на столе мисс Пони. - Откуда эти цветы? - заинтригованно спросила Анни, на что Кенди ответила пожатием плеч.
- Их принесли вчера с почтой. Это очень странно, - задумчиво добавила Кенди.
Анни встала со стула и направилась к столу, где стояла ваза, полная роз. В листве она смогла увидеть карточку. Инстинктивно она посмотрела на свою подругу изучающим взглядом.
- Их прислали для меня, - объяснила Кенди. - Ты можешь прочитать это в карточке.
Не задерживаясь, Анни открыла послание и увидела в ней лишь печать продавца и имя Кенди, без имени отправителя или любого другого сообщения.
- Тут не сказано, кто их послал, - прокомментировала все более заинтригованная Анни, и Кенди не смогла не позабавиться разочарованным выражением лица подруги.
- Да. Поэтому я и говорю, что это очень странно, - добавила блондинка, вставая и приближаясь к ней.
- И что ты намереваешься делать? - спросила Анни.
- Намереваюсь делать? А разве я должна что-то делать? - смеясь, спросила Кенди, завязывая передник на талии.
- Конечно же, узнать, кто твой поклонник, посылающий тебе эти цветы, - предложила Анни, так как не могла поверить в недостаток женского любопытства у своей подруги.
- Кто тебе сказал, что это поклонник? - пошутила блондинка.
- А кто еще может посылать тебе розы, Кенди?
- Ну... возможно, какой-нибудь благодарный пациент, - просто ответила Кенди. Некоторое время назад она каждые пятнадцать дней сопровождала доктора Смита в его визитах в отдаленные места, однако, когда доктор не мог ходить с ней, она целую неделю одна добиралась до пациента, который нуждался в ее помощи. Кенди никогда не получала компенсации за этот труд.
- Если бы это был один из твоих пациентов, то он бы послал тебе какой-нибудь фрукт или что-то вроде этого, но никак не цветы. Посмотри на карточку, она принадлежит единственному продавцу цветов, который работает в Лейквуде. Тебе не кажется это странным, Кенди! Если твои пациенты не могут оплатить тебе твои визиты и твою помощь, то не может быть, чтобы они послали тебе такой дорогой подарок, - ответила Анни, начиная, приходить в отчаяние из-за недостатка романтизма у своей подруги.
- В любом случае, он робкий поклонник, - пошутила Кенди, вновь помещая карточку между листвой роз. - И тем более, мне никогда не нравилось знакомиться с незнакомыми мужчинами таким образом. Боюсь, мы никогда не сможем узнать, кто он такой, - добавила блондинка, направляясь на кухню.
- Завтра мы это проверим, - настаивала Анни, следуя за Кенди туда, где ворковали кастрюли с прохладной водой.
- И как ты думаешь сделать это? - спросила Кенди, поднимая брови.
- Завтра ты приедешь в Лейквуд на примерку платья? - Кенди еще не понимала смысла разговора. - Хорошо, там мы встретимся и пойдем к продавцу цветов узнать, кто твой робкий поклонник, пославший тебе эти цветы, - закончила Анни с триумфальным жестом, из-за которого Кенди закатила глаза, не понимая, откуда у ее подруги такое романтическое воображение.
- Да, мисс, я точно помню то, о чем Вы упоминаете, - ответил девушке продавец в цветочном магазине. Продавец подумал, что это, несомненно, была очень важная дама. Ему лишь потребовалось взглянуть на самую дорогую парижскую шляпку и на соответствующую одежду на ней. Белокурая девушка, которая была с ней, вероятно, была ее компаньонкой. - Эти цветы, согласно моей памяти, предназначались для мисс Кендис Уайт Эндри.
- Да, - взволнованно ответила Анни, - Нам бы хотелось узнать личность того, кто послал эти цветы.
- Вы мисс Эндри? - спросил он у Анни.
- Нет, но... - вовремя ущипнув ее, Кенди тем самым напомнила ей, что та обещала не раскрывать ее имя. - Речь идет о моей подруге. Как Вы наверно догадываетесь, она очень заинтригована и попросила меня спросить у Вас, кто послал ей эти цветы, - ответила Анни, думая, что она не так уж глупа, чтобы проболтаться.
- Мне очень жаль, мисс, но я боюсь, что не могу удовлетворить Ваше любопытство, - ответил он, качая головой.
- Вы хотите сказать, что не можете мне раскрыть эту информацию, а если моя подруга Вас спросит об этом? - спросила Анни, улыбаясь. Кенди лишь позволила себе маленький вздох раздражения.
- Нет, мисс, это все равно. Я не знаю имя человека, который послал эти цветы. Мне пришел приказ из нашего отделения в Индиане, а они не говорят мне имя отправителя.
Кенди села напротив простенького туалетного столика и начала расчесывать волосы. Ее губы дрогнули в улыбке, когда она вспомнила события дня. Анни была неутомима, когда речь шла о покупках и посещении модельеров. Ее подруга не была удовлетворена до тех пор, пока каждая деталь наряда Кенди не была тщательно выбрана и упакована. Сейчас только не хватало примерки наряда. Кенди нравились кружевные шляпки с перьями, равно как и любой девушке, но она не могла позволять себе такую вольность. Нет, жизнь не давала ей думать о таких вещах.
С мисс Пони и сестрой Марией они планировали расширить дом Пони, и у нее не было времени думать о фривольностях. Обе дамы доверили ей ответственную работу, которую раньше выполняли сами, пока они посвящали себя организационным планам Дома Пони. Кенди чувствовала себя ответственной, так что она занялась детьми и своими пациентами, не оставляя времени для чего либо другого. Кенди еще раз взглянула на себя в зеркало.
- Нет, шляпки, перчатки и кружевные зонтики не для меня. И у меня нет времени для всех этих вещей... и для загадочных поклонников, - смеялась она, видя свое отражение в зеркале.
Ей пришлось повторять Анни тысячу раз, что она никого не знала в Индиане, и понятия не имела, кто послал ей эти розы. Бедной Анни, в конце концов, пришлось смириться, но она никогда бы не поверила в то, что эти цветы прислали ей ее пациенты.
- Любовь... - вздохнула Кенди, покидая табурет и направляясь к окну, где ее зеленые глаза затерялись в ясном весеннем небе, украшенном звездами, - всегда была не для меня. Так лучше.
- Кенди, Кенди! - звала ее мисс Пони.
Девушка встала со скамейки, на которой сидела, доя корову. Она подняла бадью с молоком и, ласково похлопав корову по боку, простилась с ней и направилась к выходу стойла.
- Я уже иду, мисс Пони! - крикнула блондинка, энергично шагая в сторону кухни. На половине пути пожилая дама вышла ей навстречу.
- Опять почта пришла, - сказала женщина с озорным выражением на лице с морщинками, которые Кенди так сильно любила.
- О, нет, только не снова, - сказала Кенди, мотая головой и в душе начиная смеяться над волнением, которое испытывала мисс Пони каждый раз, когда с почтой приносили новый букет роз, - "Кажется, они все скоро умрут от любопытства", - весело подумала она.
- Так их снова прислали. Уже четвертую неделю их присылают каждый понедельник и каждую пятницу. Что ты собираешься делать?
Кенди подумала, что этот вопрос слишком часто задается последнее время.
- Поставлю их в вазу, как всегда, - ответила она, оставляя бадью с молоком на столе и снимая перчатки. Ее глаза вновь столкнулись с громадным букетом роз.
- Ты даже не прочтешь карточку? - спросила сестра Мария, готовясь вскипятить молоко и одновременно притворяясь безразличной, но недостаточно ловко, чтобы обмануть Кенди. - "Они кажутся маленькими озорницами", - думала блондинка.
- Там не будет ничего нового, - спокойно ответила Кенди, но, увидев настойчивый взгляд монахини, направилась к розам и вытащила из листвы карточку.
- Хорошо. Я сделаю это, чтобы вы двое успокоились, - сказала белокурая девушка, улыбаясь и доставая записку. Однако в этот раз все оказалось не так, как всегда. В глазах девушки читалось удивление, когда она увидела, что там было написано нечто большее, чем только ее имя.
- Что там написано, Кенди? - заинтригованно спросила мисс Пони, увидев выражение лица Кенди. Глаза девушки довольно долго изучали послание. Но потом, не говоря ни слова, она отдала карточку в руки пожилой даме, которая, в свою очередь, прочитала послание вслух и с удивлением:конецформыначалоформы
" Покорный данник, верный королю,
Я, движимый почтительной любовью,
К тебе посольство письменное шлю,
Лишенное красот и острословья.
Я не нашел тебя достойных слов.
Но, если чувства верные оценишь,
Ты этих бедных и нагих послов
Своим воображением оденешь.
А может быть, созвездья, что ведут
Меня вперед неведомой дорогой,
Нежданный блеск и славу придадут
Моей судьбе, безвестной и убогой.
Тогда любовь я покажу свою,
А до поры во тьме ее таю. " (1)
Мисс Пони умолкла, и молчание воцарилось между тремя женщинами. Не сказав ни слова, Кенди выбежала из кухни и направилась по дороге к холму.
- Там написано что-то еще? - спросила, наконец, сестра Мария, преодолев свое удивление.
- Нет, только эта поэма, - ответила мисс Пони.
- Тогда почему Кенди выбежала так, будто за ее душой гонится дьявол? - спросила монахиня, ничего не понимая.
- Возможно, эта поэма о чем-то ей сказала.
- Мне кажется, только одно: у ее поклонника превосходный вкус поэзии, - ответила монахиня, беря розы и ставя, как всегда, их в вазу.
- Конечно, сестра Мария, но я долгое время не видела ее такой взволнованной. Скорее всего, не мы забыли о чем-то спросить ее, а она сама не хочет говорить об этом...
- Это только совпадение, - повторяла Кенди, задыхаясь, стояв около Отец-дерева. - Нет... Этого не может быть... Это невозможно.
Девушка упала на колени, неожиданно почувствовав себя изнуренной, но причина была не в физической усталости. Глядя на свои руки, она поднесла их к лицу и могла все еще ощущать розы между пальцев.
- Возможно, это лишь злая шутка, - думала блондинка, чувствуя, как теплые слезы побежали по ее щекам. - Может быть, Элиза захотела немного поразвлечься... Но откуда она может знать?.. Эту поэму...
Дни продолжали идти своим чередом, и с неизбежным визитом Анни вновь коснулась дверей Дома Пони. Всего через три недели состоится ее свадьба.
Девушка сразу же заметила новый букет красных роз на столе. Мисс Пони, посылая ей знаки за спиной Кенди, добилась того, чтобы девушка не отпустила ни единого комментария по этому поводу.
- Я вижу, этот загадочный поклонник продолжает посылать ей цветы, - сказала, наконец, девушка пожилой даме, когда Кенди ушла вечером навещать своих пациентов. - Кенди до сих пор продолжает настаивать, что это ошибка или простой жест благодарности ее какого-то старого пациента?
- Нет. Сейчас она уже ничего не говорит, - вздохнула мисс Пони. - Особенно с тех пор, как в этих карточках начали писать нечто большее, чем просто имя Кенди.
- Значит, вы уже знаете, кто их посылает? - спросила еще более заинтригованная Анни.
- Нет, цветы продолжают прибывать без имени отправителя, но... - мгновение женщина сомневалась, - ... один раз там была написана поэма, которая сильно взволновала Кенди, и с тех пор, когда приносят новый букет, он сопровождается неким посланием, которое приводит Кенди в грустное или плохое настроение. Она говорит, что с ней все в порядке, но она не может нас обмануть.
Анни не проронила ни слова. На минуту, в ее разуме возникло то же самое предположение, какое ранее возникло у сестры Марии и мисс Пони, но, как и они, она немедленно отвергла его. Этого не может быть... А если это и так, то это очень грустно.
- Возможно это кто-то, кого, Кенди знает, - осмелилась сказать Анни низким голосом. - Может быть, это кто-то, кем она не интересовалась, и сейчас он проявляет настойчивость. Скорее всего, он не оставит ее в покое еще долгое время.
- Возможно, дочка, возможно, - ответила мисс Пони, но ни одна из них не была удовлетворена этим объяснением.
Повозка шумно ехала по дороге, приближаясь к Дому Пони. Теплая ночь уже спустилась на поле, и весенние ароматы окутали молчаливую атмосферу. Погруженная в свои мысли, Кенди возвращалась в свой дом.
"Бесполезно сердце пробовало остыть. Устав от безнадежных проб, оно сдалось... Могу ли я вернуться?
Разум девушки выучил каждое полученное сообщение, терзаясь долгими часами в ночной тиши. Каждое новое послание наполняло ее забытыми надеждами и погружало в отчаяние.
"Никогда я не забуду первые частицы света, освещающие твое лицо под летним небом".
Каждое слово запечатлелось в ее сердце, указывая на секретные уголки ее памяти. Послания по-прежнему приходили анонимно, но чем больше их появлялось, тем меньше было необходимости узнать его имя.
"Я помню вечера, прожитые с тобою. Я помню звуки стрекозы в полете. Я помню также твой душистый запах розмарина, а ты помнишь?"
Она провела несколько дней, думая, что это была всего лишь злая шутка. Однако, ее уверенность в этом быстро исчезала. И ее догадки причиняли ей горечь. Кенди не могла понять, почему те послания осмелились затронуть давно обговоренное расстояние.
"Дождь пролился над заливом. Каждый год мое сердце вспоминает и возвращается в тот последний момент, где все... все сводится к тебе".
В конце концов, этим утром пришло последнее сообщение, которое запутало ее еще больше:
"Прошло 1216 дней с тех пор. Сегодня 20 апреля. Вскоре я перестану считать дни".
Кенди знала, что сообщение намекало на неясный срок. Она ждала и в то же время боялась этого дня.
Кенди нервно поглаживала стол рукой. Она любила Чикаго, но потеряла свою приспособленность к большим городам. Она ненавидела настойчивые взгляды посетителей кафе, следовавшие за ней, как только она вошла и открыла дверь. Все они хорошо знали, что она была наследницей состояния одной из самых богатых семей. Она ненавидела сжатие корсета, шуршание нижних юбок при ходьбе и невозможность остаться незамеченной, когда все знали, что она принадлежала к клану Эндри. Но из-за Анни она была готова вынести все это, элегантно попивая чай, поданный официантом. Ей надо потерпеть всего несколько дней, и после свадьбы Анни она вернется в спокойное уединение своей жизни в горах.
- Ты знаешь, тебе очень идет этот цвет, - Анни гордо оценивала свой выбор. - Розовато-лиловый - это цвет блондинок.
- Ты так думаешь? - рассеянно спросила Кенди.
- И эта шляпка, которую ты выбрала, ты выглядишь в ней ангелом. Ты всегда должна так одеваться.
- Да, я уверена, что хорошо бы смотрелась в этой шляпке и в кружевных перчатках, доя корову или стирая постельное белье детей, - смеясь, с иронией ответила девушка.
- Ты невозможна! - пожаловалась Анни, размахивая ложечкой, которой она только что насыпала сахар к себе в чай.
Устрашающе вращая глаза, Кенди едва не показала язык своей подруге, забыв о том, что она должна вести себя достойно в обществе, когда официант приблизился к ней с серебряным подносом.
- Мисс Кендис Уайт Эндри? - спросил он.
- Это я, - просто ответила блондинка.
- Это сообщение для Вас, - сказал он, оставляя на столе сложенный пополам лист бумаги и благоразумно удаляясь.
Заинтригованная Анни смотрела на подругу, спрашивая ее глазами. Кенди парализовало.
- Ты не собираешься читать записку? - спросила Анни.
Блондинка не ответила. Неуверенной рукой она развернула листок. Буквы, выделявшиеся там, буквально взорвались у нее перед глазами. Каждая строка, каждая тильда были безупречны. Слова, написанные в нем, были лишь деталями. Ей достаточно было увидеть только букву, чтобы понять, кто это написал.
"Обещание, данное тебе, я больше не могу сдерживать. Я больше не могу выносить это расстояние".
Кенди подняла взгляд и начала искать кого-то меж столами. Она разглядывала силуэт каждого человека, каждую линию мужской спины, но не нашла того, кого искала. Его уже там не было, но все же он был.
- Что там написано, Кенди? - еще более настаивала Анни, увидев бледность лица подруги.
- Это всего лишь... от управляющего ресторана, - заикаясь, ответила она.
- Но что он написал тебе, что ты так занервничала? - спросила Анни.
- Кажется, он знает Альберта, - быстро импровизировала Кенди. - Он передает ему привет, но...
- Но что, Кенди?
- Я боюсь скомпрометировать Альберта. Весь мир хочет приблизиться к нему, чтобы добиться его благосклонности, - объяснила Кенди, удовлетворенная, что может высказать подходящие оправдание. - Анни, пожалуйста, давай оплатим счет и уйдем отсюда. Я не хочу, чтобы управляющий подошел к нашему столику и попросил встречи с Альбертом.
- Хорошо. Сделаем, как ты хочешь, - ответила Анни, второпях оставляя деньги на столе и догоняя Кенди, которая уже встала и направлялась к выходу ресторана, как будто убегала от своего злейшего врага. Первый раз в своей жизни Анни поняла, что Кенди ей солгала.
Наряд висел на вешалке, отглаженный и открахмаленный до совершенства; единственным декоративным украшением на нем были крошечные ирисы и французское кружево, подчеркивающие бледно-зеленый шелк. Кенди знала, что Анни специально выбрала этот цвет, чтобы подчеркнуть глаза своей фрейлины.
- Любопытно, - подумала Кенди, садясь на диван около окна и разглядывая свое платье посреди теней комнаты. - Я чувствую себя такой радостной из-за этой свадьбы. Нехороший знак, - сказала себе девушка. - Прошло уже много времени с тех пор, как последний раз я думала о том, чтобы выглядеть красивой. Я не должна позволять, чтобы эти мысли так и оставались у меня в голове. Я не могу позволить себе кокетничать... Сейчас более чем никогда.
Она ненавидела это странное ощущение, не покидавшее ее последние два месяца. В течение трех лет ее жизнь была спокойной, полной ежедневными заботами и маленькими целями. Она добилась того, чтобы жить вдали от тех трепетаний и беспокойств, терзавших ее в прошлом... Все так и было до появления красных роз и поэм, и сейчас это последнее вызывающее беспокойство послание, переданное официантом, лишь усилило ее волнение.
Сейчас у нее уже не оставалось ни малейшего сомнения, кто стоял за всем этим. Увидев одну-единственную букву, написанную с бесстыдной естественностью и своеобразной силой в каждой строке послания, она не могла лишь понять, почему он нарушил ту молчаливую договоренность столь мелодраматическим способом.
Девушка не смогла избежать иронической улыбки, появившейся у нее на устах. Он всегда использовал такие повествования, и если бы ситуация не была такой печальной, то она была уверена, что это было бы и смешно, и льстиво. Но раз все было так, как сейчас, она понимала, что вся эта шарада закончится так же, как и каждый любовный эпизод в ее жизни. Когда она тогда приняла решение, ей надо было следовать ему: отказаться и вновь позволить уйти. В конце все было бы гораздо труднее и болезненнее, чем в предыдущий раз. Она ненавидела его за это. Она ненавидела его за это безответственное и непочтительное поведение, но также она ненавидела и себя, потому что ее собственная природа вынуждала ее терять чувство того, что должно быть правильным.
- Ты светишься, как драгоценный камень, и если бы ты не была моей приемной дочерью, то мое сердце было бы в смертельной опасности, - шепнул Альберт в ухо блондинки, пока он подавал ей руку, чтобы войти в церковь.
- Да, но если бы ты не был моим другом и братом, возможно, сейчас я бы ревновала тебя ко всем девушкам, которые осаждают тебя, и с которыми ты забавляешься игрой в кошки-мышки, - довольно ответила Кенди и своим комментарием пристыдила своего друга.
- Ладно, давай больше не будем говорить об этом, - сказал он ей, меняя тему. - Шафер и фрейлина должны сделать триумфальный выход прямо сейчас, и я бы не хотел задерживаться, - прошептал он ей и с гордо поднятой головой вместе с Кенди вошел в церковь.
Церемония была очаровательна и эмоциональна. Нервный жених, улыбающаяся невеста; ее мать молча плачет, а отец светится и меланхолией, и гордостью; шафер чуть не забыл про кольца, и фрейлина с милой улыбкой стояла в своем бледно-зеленом платье... Улыбка лишь на устах, улыбка, о которой никто не мог сказать, что она скрывала лишь непреодолимую грусть. Казалось, что нежные обещания любви, в которых они клялись, сговорились против Кенди.
- "Анни и Арчи прошли длинный путь вместе", - думала Кенди, наблюдая за нежными взглядами, которыми обменивались влюбленные напротив алтаря. Она знала, что сначала сердце Арчи не принимало эту помолвку. Однако, нежная любовь Анни была вознаграждена его привязанностью. Да, Арчи и Анни вступали в брак с самой чистой и настоящей любовью, которая может существовать между мужчиной и женщиной. Эта любовь была несомненным доказательством того, что сердце может изменить курс.
Почему тогда другое сердце, которое, как она думала, несколько месяцев назад было чужим и далеким, противилось забвению того, что уже должно быть мертвым? Для нее было истинным удовольствием наблюдать за влюбленной парой... Но все же она чувствовала и ужасное огорчение, думая в этот момент, что никогда не сможет занять то место, на котором стоит сейчас Анни...
- "В определенной степени, это всегда было так", - огорченно подумала Кенди. - "У нее всегда было то, что хотела иметь я, но очень странно, что я никогда раньше не чувствовала зависть к ее счастливой судьбе..."
- "Такие грустные мысли не должны появляться в такой счастливый день", - сказала сама себе Кенди. И она решила, что будет веселиться на празднике, танцуя каждый вальс и каждую польку. Много молодых людей поддались ослеплению живых глаз фрейлины уже новоиспеченной миссис Корнуолл. Приглашения на танец не заставили себя долго ждать.
Если бы Анни так сильно не любила Кенди, то, возможно, расстроилась бы, что ее подруга превратилась в центр внимания. Однако, романтическое воображение Анни подсказало ей блестящую идею, состоящую в том, чтобы Кенди, наконец-то познакомилась с человеком, который станет любовью всей ее жизни, и забудет о своем упрямом решении остаться незамужней как мисс Пони. Возможно, она могла бы проделать совершенный трюк этой же самой ночью.
Однако Элиза была проворнее, и стала гордой победительницей, поймавшей букет невесты. Анни повернулась, ища глазами лицо Кенди и осуждая ее за медлительность. Кенди лишь улыбнулась в ответ, невинно поднимая плечи.
- "Я надеюсь, что она скоро выйдет замуж", - думала Кенди, смеясь в своей душе. - "Возможно, она сможет вылечиться от своей злости".
Неожиданно произошло нечто, что прервало размышления Кенди и веселье скопления людей. Девушки все еще были взволнованы, рассматривая красивый букет из орхидей и цветков цитрона, который поймала Элиза, когда четверо слуг дома Эндри вошли в гостиную, неся необычайно огромный букет и оставляя его в центре гостиной. Раздались голоса, высказывающие свои мысли о том, что это был подарок жениха своей невесте, хотя было странно, что юноша выбрал красные розы для такого случая.
Пятый слуга, следовавший за четырьмя другими, громко спросил:
- Мисс Кендис Уайт Эндри?
- "Не может быть!" - подумала Кенди, желая в этот же самый момент, чтобы земля разверзлась под ее ногами.
- Это я, - смогла выговорить она, смирившись с мыслью, что она получала эти розы публично.
- Мисс, эти четыреста роз - для Вас, и тот, кто их послал, велел мне сказать, что для того, кто ждет, месяца превращаться в года, а года в века, - сказал слуга, и, кратко выразив почтение, вышел из гостиной, оставляя за собой стену перешептывания.
- Какой красивый жест! - слышались восклицания со всех сторон.
- Уверена, это отчаявшийся поклонник, - комментировала какая-то дама, улыбаясь за веером.
- Элиза! Ты знаешь, кто ухаживает за твоей кузиной? - спросила девушка, стоявшая рядом с мисс Леган.
- Нет, и меня это не интересует, - ответила она с презрением. - Я уверена, что это какой-нибудь экстравагантный тип, у которого ужасное воспитание, раз он решил сделать это публичное афиширование... Ведь это свадьба моего кузена Арчибальда. Какая вульгарность!
Шепот продолжался, и Кенди стояла посреди гостиной около роз. Секунду она не знала, что ей делать: смеяться, плакать или успокоить свое раздражение. Однако, вспомнив, что эта была свадьба Анни и Арчи, ей меньше всего хотелось расстраиваться из-за этой дерзкой выходки.
- Хорошо, но мы, кажется, забыли, зачем собрались сегодня здесь, - сказала девушка со спокойным лицом, обращаясь к людям. - Я не думаю, что мы должны придавать такое большое значение этому, когда сегодня нас собрал здесь более важный повод, - и с этими словами Кенди взяла бокал шампанского. - Я предлагаю тост. Давайте поднимем бокалы и выпьем за истинную любовь мистера и миссис Корнуолл.
Все бурно согласились, и через несколько минут вновь заиграла музыка, приглашая танцевать девушек и молодых людей. Произошедшее несколько минут назад стало лишь темой для сплетен, не прерывая радости праздника.
- Ты удостоила бы меня чести потанцевать со мной? - Кенди сразу узнала голос за своей спиной, и плечи девушки расслабились, как только она услышала его.
- Сейчас с большей радостью, чем никогда, - ответила она, поворачиваясь и беря руку Альберта. Так с общей естественностью они начали двигаться в такт музыке.
- Я должен сказать тебе, что горжусь тем, как ты вышла из этой ситуации, - прокомментировал Альберт.
- А что мне еще оставалось делать? Я не собиралась весь вечер обсуждать со всеми это происшествие, - ответила она, стараясь отрицать важность события.
- Но я подозреваю, что ты знаешь, кто их послал, - заявил Альберт, слабо улыбнувшись.
- Да, - ответила блондинка, и перемена в ее лице не ускользнула от Альберта.
- Это кто-то важный для тебя?
- Да, но не в том смысле, в котором ты думаешь, - сказала девушка с особенным блеском в глазах, и Альберт понял, что она ни с кем не собиралась обсуждать это, даже с ним, ее всегда доверенным лицом и советником.
- Я понимаю и уважаю твое решение, - ответил он, и тема осталась закрытой.
Она должна была признаться себе, что горела желанием открыть и прочитать послание, которое ей вручили вместе с розами. Но Кендис У. Эндри научилась вести себя как элегантная дама, и дождалась, пока эта щекотливая сцена забылась в музыке, шампанском и поздравлениях. Она незаметно вышла из гостиной и открыла послание:
"Давно не видел я тот взгляд,
Причину горя и отрад;
Вотще я не жалел труда
Забыть о нем - и навсегда;
Да, хоть я Альбион кляну,
Любить могу я лишь одну.
Я одинок средь бурь и гроз,
Как без подруги альбатрос.
Смотрю окрест - надежды нет
Мне на улыбку, на привет;
В толпе я шумной потону -
И все один, люблю одну.
Прорезав пенных волн гряду,
Я на чужбине дом найду,
Но, помня, милый, лживый лик,
Не успокоюсь ни на миг
И сам себя не обману,
Пока люблю я лишь одну" (2)
1250 дней, более сорока месяцев, четыреста лет.
Я прошу тебя, хотя бы выслушать меня.
Сегодня вечером... Бульвар Росенберг 123.
К посланию прилагался ключ.
- "Зачем я это делаю?" - вновь спрашивала себя Кенди, пока автомобиль ехал по широкому проспекту. Чем боьше ей казалось это сумасшествием, тем сильнее она понимала, что не могла предотвратить чувство радости в душе. Сначала она вызвала по телефону такси, а потом, пока ждала его прибытия, писала записку для Анни, в которой она старалась самым возможным способом объяснить свой отъезд, хотя и прекрасно знала, что после случившегося этим вечером Анни никогда не поверит ее объяснениям.
Минуты спустя, она сидела на заднем сиденье автомобиля, который вез ее в неизвестном направлении. Она могла бы полностью проигнорировать это послание или хотя бы послать слугу вместо себя с первым же извинением, которое могло прийти ей в голову... Она могла много чего сделать, но из всего она выбрала самый несвойственный ей и опасный путь: приехать на свидание.
Вскоре автомобиль оставил позади городскую суету и углубился в жилой район на окраине города. Несомненно, это место было самым подходящим для этой встречи. Удаленное место, без свидетелей, скрывая тайные встречи посреди ночных теней. Это место должно быть обозначено запрещающим въезд знаком.
Образы ранее не осмысленных суждений начали терзать ее душу. Она хотела было уже попросить шофера развернуться и вернуться в дом Брайтонов, но голос не поддался ее приказам. Автомобиль продолжал ехать по проспекту, окруженному белыми ивами, отбрасывающими тень на асфальт. Луна была уже на небе, и фары автомобиля казались единственным источником света посреди ночного пейзажа.
- Кажется вот он, этот дом, мисс, - сказал шофер, останавливаясь напротив единственного дома в этих окрестностях.
- Да... - ответила девушка, чувствуя, что руки ее вспотели от нервозности. - Мне надо уладить кое-что... Но Вы не будете возражать, если я немного задержусь? - спросила Кенди, не зная, стоит ли ей просить человека подождать ее.
- Моя смена заканчивается, мисс, - сказал шофер усталым голосом. - Боюсь, что не смогу Вас подождать.
- Я понимаю, - ответила девушка, опуская взгляд. - Не беспокойтесь... Я вызову другое такси.
Кенди заплатила шоферу и несколько мгновений стояла и смотрела, как автомобиль исчезает под покровом ночи, оставляя ее одну в этом темном месте, около двери незнакомого дома. Нервными руками блондинка достала ключ из кошелька и вставила его в замок парадной двери. Дверь немедленно открылась.
- Это прерогатива прекрасного пола опаздывать на свидания. Сейчас уже пол-одиннадцатого, - услышала она голос, раздавшийся из вестибюля, который как назло был освящен лишь парой ламп. Тогда Кенди поняла, что не ошиблась в своих предположениях относительно личности этого человека.
Девушка слегка прищурилась, чтобы различить темную фигуру, стоящую в полумраке широкого холла. Не говоря ни слова, она сделала несколько шагов вперед, закрывая за собой дверь и останавливаясь в нескольких метрах напротив человека, который ее ждал.
- Прошло много времени, - сказала она, когда, наконец, смогла четче увидеть фигуру человека, который наклонился, чтобы зажечь еще одну лампу, тем самым лучше освещая место.
Свет пролился сквозь полумрак, позволяя ей, наконец, увидеть четкие контуры высокого и сильного молодого человека, которого она помнила, но все же с такими же аристократическими и элегантными линиями. Кенди вновь почувствовала тот прекрасно известный ей частый стук ее сердца, которое дремало в течение всех этих лет. Молодой человек, закончив разжигать лампу, повернулся к ней, чтобы посмотреть в ее глаза. Когда его взгляд достиг ее, девушка вновь возненавидела себя за то, что осмелилась сыграть в такую опасную игру. Бог мой, у него были самые красивые глаза, глаза синего моря!
- Слишком много времени... вечность, - ответил он ей. И тогда она снова смогла увидеть в нем знакомое высокомерие. - Только эта вечность была для меня адом, - продолжил он, и его голос звучал еще грустнее, а его глаза смотрели на нее с искренним восхищением, которое, казалось, ничего не боялось.
- Мне жаль, что это было так, - ответила она, отклоняя свой взгляд, так как не могла больше смотреть в его глаза. - Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив.
- Да... И я обещал тебе это, - добавил он, приближаясь к ней, и рука Кенди нервно сжала кошелек. - Но ты уже знаешь, я в этом признаюсь открыто. Мне не удалось. Я не смог сдержать свои обещания. А ты? - прямо спросил он, и Кенди почувствовала комок в горле перед тем, как ответить.
- По крайней мере, я сдержала одно, - ответила она, подходя к дивану, и хруст ее подкрахмаленных кружев наполнил молчаливую тишину. - И оно состояло в том, чтобы жить вдали друг от друга. Ты должен был уважать это решение.
- "Все! Я это сказала. Теперь я уверена, что это начало конца этого тяжелого разговора", - думала девушка, решив напомнить ему о его обязательствах, которые он не мог предать.
- Возможно, я должен сказать тебе, что сожалею, что прервал твою спокойную жизнь, - ответил он с грустной улыбкой. - Но это не так. Приговор, вынесенный мне, был слишком суровым, и я думаю, что он может искупить любой грех, который я, возможно, никогда не совершал. Он был слишком жестоким... слишком унизительным.
- Но есть боль сильнее твоей. Подумай о своей жене... Она не заслуживает этого... Не заслуживает этой боли от твоего поведения и того, чтобы ты посылал цветы другой, а не ей, - второпях ответила она, укрываясь за спинкой кресла.
- Моя жена... - засмеялся он, откидывая голову назад. - Я полагаю, ты говоришь о моей самоотверженной жене Сюзанне, да?
- Не играй, ты прекрасно знаешь, что да, - ответила она. - Простой факт того, что мы оба здесь, одни, и говорим о том, о чем должны молчать, мы сильно обижаем ее. Ты
|
