… Кенди не принимала участия в подготовке к свадьбе. Все вокруг, не сговариваясь, решили, что необходимо сделать для нее сюрприз. Ей сказали, что в обязанности невесты входит только томно вздыхать, глядя в окошко.

Но Кенди не могла сидеть без дела. Ее энергия била ключом. Она отчаянно пыталась найти себе занятие, что бы отвлечься, заставить время ползти немножко быстрее. За последние десять дней она шесть раз сделала генеральную уборку в квартире, двенадцать раз вымыла Клина, а однажды накормила своими пирожками все хирургическое отделение. Она даже пыталась научиться вязать под чутким руководством Анни, но из этого ничего не вышло. Петли в ее руках путались гораздо быстрее, чем мысли.

Один раз в три дня вечером Кенди входила в двери аккуратного домика на окраине города. Там шили ее свадебное платье. Сердце Кенди замирало каждый раз, когда она смотрела в зеркало: «Как будто это все происходит не со мной», - думала она. За ее спиной улыбались Анни и Пати. Они неизменно сопровождали ее на каждую примерку.

Анни и Арчи тоже готовились к свадьбе, хотя и не в такие короткие сроки. Это событие обещало быть по-настоящему грандиозным, несмотря на явное сопротивление молодых.

Параллельно с этим в доме братьев Корнуэлов появлялось все больше и больше доказательств того, что Стир жив. Однако кульминацией послужило появление на заднем дворе списанного самолета. Стир с пеной у рта доказывал, что рано или поздно, благодаря его титаническим усилиям, эта развалюха снова сможет полететь. Арчи только сокрушенно качал головой, наблюдая, как его брат пытается сделать из Патриции О,Брайн профессионального механика.

Пати жила у Кенди, но все свободное время проводила в обществе Стира. Они чинили самолет. И с каждым днем она понимала, что это ей действительно интересно! Будучи человеком начитанным и достаточно образованным в области точных наук, Пати схватывала на лету все то, что объяснял ей Стир, а по истечении недели она уже сама давала ему советы. Глядя на нее, Стир не мог скрыть свое восхищение. Он с гордостью наблюдал, как она целыми днями возится с мотором, перебирает шестеренки и клапана. Он чувствовал, что она это делает вовсе не из желания ему угодить. Иногда он замечал в ее глазах характерный лихорадочный блеск и тот трепет, который он сам испытывал на пороге новых изобретений.

«А ей идет перепачканный сажей нос», - подумал он однажды, наблюдая, как она пытается отчистить руки от машинного масла.

- Ты очаровательна, - проговорил он, ощущая непреодолимый прилив нежности.

Пати перехватила его взгляд и покраснела.

- Стир, нас ждут, - робко произнесла она.

- Подождут, - логично ответил Стир, привлекая ее к себе.

- Стир, - испуганно прошептала Пати, - о чем ты думаешь?

- О новом двигателе для самолета, - ответил Стир, не особенно задумываясь.

- Врешь… - выдохнула Пати.

- Вру… - прошептал Стир, целуя ее.



… В доме Пони тоже активно готовились к приближающемуся празднику. Сестра Мария с умилением наблюдала, как дети рисуют картинки. Каждый из них старался поздравить Кенди в меру своих способностей.

- Жалко, что мы не увидим свадьбу Анни, - сказала сестра Мария.

- Ох, - вздохнула мисс Пони, растирая занемевшие колени. В последнее время они все чаще и чаще давали о себе знать. – Я боюсь, что и свадьба Кенди может пройти без меня.

- Вы говорили с врачом? – обеспокоено спросила сестра Мария, понижая голос, чтобы не услышали дети. – Возможно, он пропишет какое-нибудь лекарство.

- Лекарства от старости не бывает, - отмахнулась мисс Пони, принимаясь за ежедневные хлопоты. Она не любила обращаться к врачам…



… По небольшой сельской дороге, мимо леса, двигалась повозка. В ней ехал человек – молодой ковбой Том, друг детства Кенди. Повозка остановилась около домика Пони, из которого в мгновение ока высыпали ребятишки. Том был всеобщим любимцем. Дети окружили повозку, и в один миг каждый из них забрался туда, куда смог: кто на лошадь, кто на Тома. Мальчишки постарше разгружали молоко, которое Том периодически привозил со своей фермы.

Позднее Том сидел на скамейке перед домом, отдыхая после утомительной встречи, а маленькие дети по очереди обмахивали его шляпой. Для них это было большой честью.

Из дома вышла озабоченная сестра Мария.

- Что-нибудь случилось? – спросил у нее Том.

Она не ответила, а только молча кивнула на детей. Том понял, что она имела в виду:

- Так, ребята, - скомандовал он. – По-моему, моя лошадь тоже устала и ей не повредит ветерок.

Дети любили Тома и слушались его, поэтому дружно пошли обмахивать шляпой лошадь.

- Мисс Пони, - тихо сказала сестра Мария, отвечая на немой вопрос Тома.

- А что говорит врач? – спросил молодой человек.

- Ой, Том, - вздохнула сестра Мария, присаживаясь на скамейку, - я еле уговорила ее обратиться к доктору. Он сказал, что возможно ей поможет вот эта мазь, - она протянула ему бумажку с названием лекарства, - но в нашем городке ее нет.

Том нахмурился. «Черт знает что!» - мрачно подумал он, распрягая лошадь.

- Том, - обеспокоено окликнула его сестра Мария.

- Я привезу это лекарство, - ответил Том, не оборачиваясь, и одним прыжком оказался в седле.

… Солнце еще было достаточно высоко, хотя и стремилось уже к горизонту, когда перед госпиталем святого Иоанна, встав на дыбы, остановилась лошадь вороной масти.

«И пусть никто не даст ответа,
Что ждет за поворотом нас…»
Глава XVI,

которая повествует
о превратностях судьбы…



Алисия Барди задумчиво шла по аллее больничного сада. Она частенько приходила сюда по поручениям своего отца. Филлип Барди любил заниматься благотворительностью. Его состояние позволяло ему это делать, а положение в обществе – обязывало. Девушка заметила про себя, что если бы не общественное мнение, ее отец вряд ли бы расставался с деньгами с такой легкостью. Она с грустью подумала о празднике в честь ее дня рождения, который должен был состояться на днях. Все будет красиво и богато. Как всегда. «Неужели это и есть жизнь?» - грустно подумала Алисия. Она не помнила ни одного праздника, который бы проходил в узком семейном кругу. Это всегда был большой прием, восторженные речи и ни капли искренности. Алисия ловила себя на мысли, что половину из приглашенных гостей она всегда видит первый раз в жизни, но при этом они подходят к ней, как старые знакомые. Понятие дружбы в высшем свете всегда было тесно и неразрывно связано с понятием выгоды.

Она обернулась назад. Там, на поляне больничного сада, непринужденно играли дети. «Что ж, наверное, все-таки такова жизнь», - с вздохом подумала Алисия и толкнула тяжелые чугунные ворота. Меньше всего она ожидала увидеть перед собой морду лошади, вставшей на задние копыта. Сделав неосторожный шаг назад, девушка подвернула ногу и, упав на землю, потеряла сознание.

Том спрыгнул с лошади так молниеносно, словно она его сбросила. «Ты болван, Том Стив», - сказал он сам себе, поднимая девушку с земли: «Не умеешь себя вести – сиди дома».

…Алисия медленно приходила в себя. Голова болела так, словно она лежала на подушке из гвоздей.

- Ты болван, Том Стив! – услышала она приглушенный женский голос. – Как тебе вообще могло прийти в голову - приехать в Чикаго на лошади? – говорившая девушка была явно возмущена поведением собеседника.

- Но Кенди, я очень торопился, - пытался отбиться второй голос – мужской, с бархатным оттенком, - мисс Пони…

- И прекрати оправдываться!

Скрипнула дверь. Алисия медленно открыла глаза и осмотрелась. Она лежала на кровати в небольшой комнате, отделанной в белом цвете. Рядом с ней стояла полная темноволосая девушка в костюме медсестры.

- Как хорошо, что вы пришли в себя, мисс, - заговорила она.

- Что произошло? – услышала Алисия свой голос, но он показался ей каким-то далеким и чужим.

- Вас принес сюда потрясающе красивый молодой человек, - в глазах медсестры сквозило плохо скрываемое удовольствие, - он сказал, что вы упали около больничных ворот.

Алисия мучительно поморщилась: «Я не помню никакого молодого человека», - подумала она: «Помню… лошадь, а потом… сильные руки и ощущение полета… странно…»

- Я не помню, - прошептала девушка.

- Такой очаровательный юноша, - продолжала восторженно тараторить Джудит, измеряя ей давление, - и так переживает…

Оставшись в одиночестве, Алисия устало закрыла глаза. Головная боль мешала ей сосредоточиться. Осторожного стука в дверь она не услышала.

- Можно войти? – раздался тихий мужской голос.

«Я его уже слышала», - подумала девушка, открывая глаза.

На пороге стоял странный парень. На нем была темно-коричневая куртка, украшенная длинной кожаной бахромой, и штаны с такой же отделкой. Вместо привычных для Алисии галстуков не застегнутый ворот его рубашки перекрывался ярким шейным платком. Девушка подумала, что она когда-то видела нечто подобное не то на картинках, не то в своих снах, но никогда не встречала подобные одеяния в жизни. Однако, не смотря на всю свою необычность, этот костюм невероятно шел молодому человеку, подчеркивая стройность его фигуры и хорошую физическую форму. Кроме того, от него повеяло такой необъяснимой силой свободы, что у Алисии перехватило дыхание.

- Кто вы? – выпалила она и нахмурилась. «Куда подевались твои манеры?» - пожурила она сама себя. «Плохое самочувствие не дает права вести себя невежливо!» - ясно прозвучал в ее памяти голос матери.

- Я хотел извиниться, - робко проговорил молодой человек, теребя в руках шляпу, - моя лошадь испугала вас…

- Ну, и как тут наша больная? – в палату ворвался бодрый седой человечек в белом халате. – Как вы себя чувствуете, мисс? – спросил он, подходя к девушке.

- Болит голова, - пожаловалась Алисия, приподнимаясь на подушках.

- Это скоро пройдет, - добродушно отозвался доктор, просматривая записи. – Вы легко отделались. Сотрясения мозга нет. А вот ногу придется поберечь, - он покачал головой. – Вывих вправили, но я советую вам погостить у нас несколько деньков.

Доктор обернулся к стоящему в дверях молодому человеку.

- Вы ее родственник? – спросил он, прищурившись.

- Нет, - ответил Том и почувствовал себя отвратительно от того, что он не имеет никакого отношения к прекрасной незнакомке.

- Что ж, - усмехнулся врач, - советую вам позаботиться о том, что бы молодая мисс побольше улыбалась, - он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Хорошее настроение и смех – лучшее лекарство от всех болезней!

Доктор вышел из палаты, и повисла неловкая пауза.

- Наверное, мне не стоит разговаривать с незнакомыми, - наконец сказала Алисия молодому человеку, пытаясь стряхнуть очарование, которым окутывало ее одно лишь его присутствие.

- Так давайте познакомимся, - брякнул Том, делая шаг вперед. Он знал, что должен был только извиниться и уйти, но почему-то меньше всего ему хотелось это делать. Он не мог понять, что происходит, но ее глубокие зеленые глаза, покрытые необъяснимой пеленой печали, завораживали на месте. – Меня зовут Том, - незамысловато добавил он.

Алисия смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она никогда не разговаривала с посторонними людьми вот так, запросто. Да что с посторонними – даже со знакомыми, с так называемыми друзьями, в их семье всегда общались исключительно по этикету. Миссис Барди строго следила за этим. Только с Генри, с братом, Алисия могла поговорить по-настоящему, да и то когда никого не было рядом.

Прямолинейность Тома поражала, обескураживала и покоряла одновременно. Простота, с которой он говорил, заставляла девушку забыть о существовании высшего света. Она вдруг почувствовала невероятную легкость, словно ее освободили от тугого корсета.

- А я Алисия, - проговорила она, проговорила она, по непонятной причине начиная улыбаться…

Они проговорили до темноты. Тема разговора не имела конкретных очертаний, но ни он, ни она этого не заметили…

… Полуденное солнце настойчиво проникало в окна больницы, заполняя собой все пространство. Солнечные лучи, отражаясь от хрустальной люстры, каскадом разлетались по комнате. Облокотившись на подушку, Алисия внимательно наблюдала за птицами, сидящими на ветке дерева напротив окна, и вспоминала вчерашний день. Он был очень странный и не логичный.

Сначала все было как обычно, как по расписанию, она заранее знала каждый свой шаг. А потом в один миг в ее размеренную монотонную жизнь ворвалась лошадь, а затем и ее хозяин. Девушка вывихнула ногу и попала в больницу, но она готова была поклясться, что это был лучший день в ее жизни.

Алисия вздохнула. «А утром пришла мама», - подумала она: «И все опять вернулось на круги своя…»

Ее перевели в другую палату, застеленную коврами. Вокруг снова была привычная ей с детства роскошь, а медперсонал почему-то стал ходить на цыпочках. Но Алисии было не по себе. Словно она увидела в замочную скважину, что мир вокруг может быть иным…

Она неуклюже поднялась с кровати и подошла к окну. Больничная аллея на удивление пустовала. Видимо назойливое солнце вынуждало всех искать более тенистые и прохладные местечки. Только один человек, бросая вызов знойной погоде, целенаправленно двигался по направлению к больнице. Алисия почувствовала, как ее сердце радостно подпрыгнуло.

- Том, ну зачем ты опять сюда пришел? – услышала она уже знакомый ей женский голос. Навстречу молодому человеку стремительно неслась золотоволосая девушка-медсестра. – Мне некогда с тобой общаться, я же на работе! – прокричала она на ходу, пробегая мимо него.

Том остановился и озадаченно сдвинул шляпу на бок.

- Между прочим, я пришел не к тебе! – крикнул он ей вслед и посмотрел на окна.

Алисия отпрянула вглубь комнаты. Ее сердце продолжало бешеную скачку.

Том в нерешительности смотрел на окна больницы. События прошедшего дня всплывали в его памяти одно за другим. Незнакомый город, прекрасная девушка… Ее грустные глаза и робкая улыбка… Алисия…

- Тебе придется задержаться здесь на пару дней, - с сожалением сказала ему Кенди вчера вечером. – Необходимое лекарство появится только в субботу.

Том вспомнил невольный вздох облегчения, который вырвался у него в ту минуту. Пару дней… Видеть ее еще пару дней…

Он осторожно заглянул в палату.

- Привет, - сказал он девушке, с которой был знаком всего лишь сутки, но при этом знал давно-давно. – Я принес пирожки.

Алисия почувствовала, что опять начинает улыбаться без причины.

- Маме бы это не понравилось… - сказала она, протягивая руку к промасленному пакету.

- Но ведь ее здесь нет, - заметил молодой человек, присаживаясь на стул возле кровати.

- … и вашей невесте тоже, - добавила девушка, задумчиво пережевывая пирожок.

- Да, наверное, - Том непринужденно взъерошил волосы. – Только у меня ее нет.

Алисия оторвалась от своего занятия и вопросительно посмотрела на него:

- А та девушка? – спросила она. – Медсестра?

- Кенди? – изумился Том, отправляя в рот очередную порцию свежей выпечки. – Кенди, конечно, невеста, но только не моя. Кстати, она выходит замуж через две недели, - говорил он, продолжая, как ни в чем ни бывало, поглощать хлебобулочные изделия, - за какого-то актера по фамилии Гранчестер. – Том посмотрел на Алисию и мир закружился вокруг нее с новой силой. – Для меня Кенди скорее сестра. Мы выросли вместе…

В этот день каждый, кто проходил мимо палаты для особо важных пациентов, мог услышать звонкий и искрящийся девичий смех. Том рассказывал о своем детстве…

«Девушкам из высшего общества
Трудно избежать одиночества…»
Глава XVII,

которая наглядно доказывает этот факт.



Наступила пятница. Туманное утро, одетое в сизоватую дымку, было крайне неприветливо. Промозглый ветер, не сильный, но неприятный, гулял по пустынным улицам Чикаго, словно выискивая себе жертву. Но большинство обитателей города предпочитало оставаться в такую погоду дома у камина и не высовывать на улицу носа без особой надобности.

Том Стив стоял в глубине больничного сада, держа под уздцы лошадь, и смотрел, как Алисия Барди уходит из его жизни.

Она шла по главной аллее в сопровождении весьма представительного господина. По его внешнему виду можно было понять, что он принадлежит к одной из прослоек высшего общества, однако то почтение, с которым мужчина обращался к девушке, выдавало в нем человека подчиненного. Алисия зябко куталась в длинную шерстяную шаль, пытаясь сосредоточиться на предстоящем торжестве, но все ее мысли были о Томе.

Она дотронулась рукой до холодных чугунных ворот и спиной почувствовала его взгляд. Алисия резко обернулась и их глаза, несмотря на расстояние, разделявшее их, встретились. Не в силах бороться с кипящей лавиной чувств, девушка бросилась бежать по мокрой траве навстречу Тому, совершенно забыв о поврежденной ноге и роняя на ходу шаль…

Она остановилась в нерешительности в двух шагах от него, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце. Том молча смотрел на нее, запоминая каждую черточку ее лица. Неловкая пауза затянулась и первой не выдержала лошадь. Громко фыркнув, она ткнулась мокрым носом в ладонь девушки.

- Как ее зовут? – проговорила Алисия, протягивая руку к лошади.

- Персефона, - ответил Том, но его голос прозвучал как-то странно.

- Ты поклонник греческой мифологии? – спросила девушка, чувствуя, что она начинает нервничать.

- Да нет, - задумчиво произнес Том, - просто ее отца звали Персей, а мать – Фонея.

- Красивая лошадь, - прошептала Алисия, поглаживая влажную конскую шею.

Том внезапно накрыл ее ладонь своей рукой.

- Мы ведь еще увидимся? – спросил он. Его отчаяние передалось ей, словно электрический ток.

- Да, - ответила она, лихорадочно пытаясь взять себя в руки, - может… завтра?

- Завтра утром я уезжаю, - перебил ее молодой человек и его голос стал еще печальней. – Мы не можем встретиться сегодня вечером?

Алисию бил озноб.

- Сегодня вечером… - одними губами произнесла она и поняла, что окончательно запуталась.

- Мисс Барди, вы простудитесь, - услышала она за своей спиной. Мистер Паркер, поверенный ее отца, накинул ей на плечи потерянную шаль. Она обернулась и посмотрела на него. «Мама никогда мне не простит…» - слабо подумала девушка: «Но иначе я сама себя не прощу…»

- В восемь в кафе «Золотая лилия», - шепнула она Тому, прежде чем исчезнуть в пелене тумана.

… - Вряд ли тебе стоит туда ходить, - Кенди озабоченно качала головой, наблюдая, как Том лихорадочно сминает в руках и без того многострадальную шляпу. Уж она-то знала, чем могут закончиться любые столкновения с высшим светом. – Как бы тебе потом не было больно…

Но Том был упрям – ведь он тоже вырос в доме Пони. Он не хотел думать ни о чем, кроме прекрасной девушки с длинной черной косой и печальными зелеными глазами…

… Тем временем Алисия не находила себе места. Она понимала, что поступила необдуманно, и не понимала, что делать дальше. Кафе «Золотая лилия», ее день рождения, званный ужин, сливки общества... А она пригласила сюда мало знакомого ковбоя…

«Мама не поймет», - думала Алисия: «Папа… об этом вообще лучше не думать. Гости, друзья, знакомые…» Она стояла вместе с родителями и братом у дверей кафе, встречая приглашенных, и лихорадочно соображала что делать. Однако реакция окружающих волновала ее меньше всего. «Что подумает Том?» - вот что было важнее…

«Генри!» - пронеслась в ее голове спасительная мысль.

Генри всегда был ее палочкой-выручалочкой. И хотя разница в возрасте составляла всего три года, он соответствовал идеальному представлению о старшем брате на все сто процентов. К нему маленькая Алисия прибегала ночью во время грозы и с разбитыми в кровь коленками. Ему доверяла все свои страхи и радости и в детстве и потом, когда проблемы взрослели вместе с ней. Брат и сестра крепко держались друг за друга. Их объединяли не только кровные узы, это было своеобразное духовное родство.

- Генри, - зашептала Алисия на ухо брату. – Генри, ты должен мне помочь. Сейчас сюда придет один человек…

Генри лениво скрестил руки на груди:

- Сестричка, ты хочешь, что бы я его отсюда спровадил? – спросил он.

- Нет, нет! – испуганно воскликнула девушка. – Я хочу его видеть.

- Тогда в чем дело?

- Его могут не пустить, - Алисия посмотрела на брата невинным взглядом. – Он… он ковбой.

- Кто? – изумился Генри.

- Генри, я обязательно тебе все расскажу, - умоляюще пролепетала девушка.

- Хорошо, - снисходительно хмыкнул молодой человек, - как его зовут?

Том оглядываясь пробирался между джентльменами, разодетыми в черные фраки и смокинги, и дамами в разноцветных платьях. Он никогда не видел ничего подобного.

- Том, дружище! – услышал он. К нему направлялся юноша с распростертыми объятиями. – Как я рад тебя видеть!

Том остановился и недоуменно посмотрел на него.

- Молчи и иди за мной, - прошипел Генри ему на ухо. – Как хорошо, что ты приехал! – продолжал он нарочито громко. – Пойдем, я познакомлю тебя с сестрой.

Они прошли мимо ничего не подозревающих родителей и направились в глубь зала.

Перед Томом предстала Алисия. Она была ослепительна в вечернем платье из струящегося шелка нежно оранжевого цвета. Черные локоны, приподнятые с боков, каскадом опадали на плечи. Только грустные зеленые глаза напоминали Тому об их знакомстве в больнице.

Генри посмотрел на них и недвусмысленно хмыкнул.

- Ладно, сестричка, я вас оставляю, - сказал он.

Том смотрел на Алисию с восхищением. При свете сотен свечей она была еще прекрасней.

- Прости, - сказала девушка, - я совсем не подумала, что так может получиться…

Это было все, что она успела сказать. В зале было достаточно много ее поклонников, желавших выразить свое восхищение ее внешним видом, поцеловать руку, пригласить на танец… Заметив, что брата рядом с ней нет – Алисия не любила всего этого, и Генри приходил ей на выручку – они устремились к ней, не обращая никакого внимания на незнакомца в ковбойской одежде. В один момент они окружили Алисию, засыпая ее комплиментами. А она… Она ничего не могла поделать. Светские правила и этикет вынуждали ее отвечать им с улыбкой.

Сердце Тома сжалось. Рядом с восхищением возникло щемящее чувство ревности. «Здесь очень душно», - подумал он, не в силах больше смотреть на все это.

«Кенди была права», - думал Том, идя по парку: «Мне больно. Мне очень больно…»

- Том! – донесся крик издалека.

Том остановился.

- Том! – послышался голос уже ближе. – Подожди!

Том обернулся и увидел бежавшую по аллее Алисию. Она бежала изо всех сил, подобрав широкие юбки и неловко припадая на неокрепшую ногу. Потеряв равновесие на последних метрах пути, она буквально влетела в его объятия.

- Том, - прошептала девушка, раскрасневшись не то от быстрого бега, не то от внезапной близости, - почему ты ушел?

Она смотрела на него вопрошающими и в тоже время виноватыми, но все такими же грустными глазами.

- Я лишний на этом празднике, - ответил Том, мягко отстраняясь.

- Неправда! – воскликнула Алисия. – Ты мой гость. Ты, а не эти напыщенные индюки.

- Алисия, мне не место на балу, - грустно проговорил молодой человек.

- Том…

- Я должен идти, - казалось, каждое слово давалось ему с огромным трудом. – Моя… моя мама больна, а я здесь.

- Том, не ходи, - Алисия чувствовала, что к ее горлу подступает комок. – Прости меня…

- Алисия, мне надо идти.

- Том!

- Алисия! – решительно перебил ее Том, глядя ей в глаза. – Если… если я останусь еще хоть на минуту, то скажу, что люблю тебя.

Алисия замерла.

- Ты уже это сказал, - прошептала она.

- Вот видишь, - Том сжал ее руку. – Прощай, - сказал он и пошел прочь.

- Том… - Алисия в бессилии опустилась на скамейку и разразилась горькими рыданиями. Ей много раз признавались в любви, но никогда это не звучало так искренне. Много раз кто-то прощался с ней, но никогда ей не было так больно. Она горько плакала, осознавая, что Том единственный человек, полюбивший ее по-настоящему, и что она его больше никогда не увидит…