Автор Зая
Роман, возможно, слюнявый.
По совместительству является дерзким продолжением японского мультсериала «Кенди-Кенди».
Первые записи данного текста были сделаны
13 августа 1996 года.
От автора:
Да простят меня ревнители истории и ценители географии за наверняка допущенные несоответствия.
Да не останутся в обиде фанаты «Кенди» за вполне возможные нестыковки.
Да не выгонят меня из дома…
Все, что написано – написано не по злому умыслу, а исключительно по велению сердца…
Глава I,
в которой лишний раз подтверждается давно известная истина,
о том что
«тем, кто держит свой камень за пазухой, ох и трудно…»
…в театре у нас…
Америка. Нью-Йорк. Театр на Бродвее. Идет репетиция нового спектакля. В зале немного народа: актеры, режиссер и еще несколько работников театра, оказавшихся здесь из-за простого любопытства. У всех такой обеспокоенный вид, что невооруженным глазом можно заметить: что-то не выходит. Лицо режиссера говорит о том, что он готов взорваться в любую минуту. Причиной же такому переполоху послужило поведение актера, на которого были возложены большие надежды. Это молодой, но очень талантливый актер, уже имевший успех, восходящая звезда Стрэтфордской труппы Террос Гранчестер. Неужели он охладел к театру? А может, у него что-то случилось? Эти вопросы задают все, но ответ на них знает только сам Террос, который пока никому не открывал своих секретов, тайн и чувств.
- «Быть или не быть?» - декламирует убитым голосом Гамлет-Терри: «Вот в чем вопрос… Бедный Йорик!»
- Стоп! Перерыв двадцать минут! Терри, нам надо поговорить.
Ричард Уолтер совсем недавно стал режиссером бродвейского театра. Он старше Терроса на один или два года и, хотя режиссеры не всегда вежливо разговаривают с актерами на репетициях, Терри и Ричард очень хорошие друзья и в театре и за его пределами. Но, несмотря на свои дружеские чувства, они никогда не разговаривали о своем прошлом. Ричард мало знал о своем друге: он очень талантливый актер и очень любит театр; и он, Терри, вроде бы является женихом Сюзанны Марлоу, бывшей актрисы и партнерши Терроса по сцене. В последнем Ричард не был уверен, так как хотя Сюзанна и посещала театр каждый день, улыбаясь при виде Терри так, как будто это был сам король, наш Гранчестер не испытывал особой радости от ее визитов. Даже наоборот, он избегал ее, и Ричарду иногда казалось, что она его раздражает. Но все это мало волновало молодого режиссера до сегодняшнего дня. Последняя репетиция совсем вывела его из себя, и он решил поговорить с Терросом начистоту. Для этого он пригласил его выпить чашечку кофе в театральный буфет.
- Терри, что с тобой случилось? – Ричард решил не откладывать дело в долгий ящик и, как говориться, не ходить вокруг да около. – Терри, ты меня слышишь? Терри!
- Ты что-то сказал? Прости, я просто задумался, - Терри сидел с отсутствующим видом и машинально размешивал сахар в чашке.
- В последнее время ты слишком часто задумываешься, - строго произнес Ричард. – Что происходит? Ты поссорился с Сюзанной?
- А при чем здесь Сюзанна? – Терри оторвал глаза от чашки и посмотрел на друга недоумевающим взглядом.
- Ну, вы же вроде встречаетесь…
- Ричард, я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
- Что бы ты мне все рассказал. Что с тобой?
- Это длинная история.
- Ты что мне не доверяешь? – не унимался режиссер.
- Не в этом дело. Ну, хорошо, - Терри глубоко вздохнул, - я тебе расскажу. Это началось давно… - он замолчал, полностью погрузившись в воспоминания.
- Когда ты пришел в театр? – спросил Ричард, пытаясь расшевелить собеседника и заставить его продолжать рассказ.
- Нет. Гораздо раньше. Тогда я даже не мечтал о сцене. Я учился в Англии, в школе святого Павла. И, ты знаешь, я был самым отъявленным хулиганом, доводил бедную сестру Грей своими выходками, - Терри грустно усмехнулся. – В этой школе училась одна девушка…
- Сюзанна?
- Да что ты привязался к Сюзанне?
- Я просто пытаюсь разобраться во всей этой истории. Ты, Сюзанна, твое поведение… - Ричард сокрушенно отодвинул пустую чашку. – Нет, я ничего не понимаю!
- Оставь Сюзанну в покое и не перебивай меня, - сказал Терри. – Сестра Грей не любила меня, но нельзя сказать, что она была в восторге от Кенди.
- Ее звали Кенди? – снова вмешался Ричард.
- Да, Кенди. Кенди… - лицо Терри приняло мечтательный вид. – Я убегал по ночам, пил, курил, дрался, опаздывал на занятия, пропускал молитвы, а она… Она просто была тарзаном.
- Кем? Тарзаном? – не понял Ричард. – Как это?
- Очень просто. Она обожала лазить по деревьям, ни минуты не сидела на месте, все время куда-то бегала и, кстати, тоже не очень-то придерживалась школьных правил. Тарзан с веснушками! – Терри улыбнулся. – Я прозвал ее так после того, как однажды вечером заметил летящей на веревке со своего балкона на противоположный. Таким образом она навещала своих друзей – двух братьев, Стира и Арчи, - Терри посмотрел на обескураженное лицо друга и попытался объяснить:
- Понимаешь, Ричард, Кенди необыкновенный человек. Ее нельзя запереть в четырех стенах, заставить целыми днями сидеть над учебниками или запретить ей видеться с друзьями. Она даже своего енота пронесла с собой в школу в виде воротника.
- Извини, Терри, - перебил его Ричард. – Я просто хотел узнать, что с тобой сейчас происходит. Я не просил тебя исповедоваться в своем школьном прошлом.
- Ричард, ты не понимаешь! – взгляд Терри излучал такую тоску, что Ричарду стало не по себе. – Я любил ее, любил и люблю до сих пор.
- А она? Она тоже любит тебя?
- Не знаю. Мы никогда не говорили об этом, - Терри закрыл глаза, вспоминая Шотландию и их единственный поцелуй. – Все наши встречи заканчивались одинаково. Мы ссорились и даже дрались. Правда, несмотря ни на что, мы всегда вытаскивали друг друга из различных передряг. Если рассказывать обо всем – не хватит целого дня, - он загадочно улыбнулся. – Кстати, это благодаря Кенди я бросил курить.
- Как?
- Однажды она подарила мне губную гармошку и сказала, что играть на ней, должно быть, намного приятней.
- Это та самая гармошка, на которой ты играешь, сидя на крыше? – спросил режиссер, вспомнив любимое убежище своего друга на время перерывов в репетициях.
- Да, та самая…
- Но что же все-таки случилось? – Ричард явно заинтересовался этой историей. – Если все было так хорошо, то, что же вам помешало?
- Человеческая злоба, - ответил Терри, нахмурившись, - или зависть. А может, и то, и другое.
- О чем ты?
- Дело в том, что кроме друзей у Кенди были враги.
- Подожди, но как же у такой прекрасной, по твоим словам, девушки могли быть враги?
- Именно потому, что она прекрасная девушка – у нее были враги, - ответил Терри. – Кенди сирота. Она выросла в детском приюте – доме Пони – и для некоторых, к сожалению, это явилось определяющим показателем. Элиза и Нил ненавидели Кенди только за это. И еще, может быть, за то, что ее удочерил Вильям Эндри, и она стала членом семьи более богатой и влиятельной, чем их собственная. Так или иначе, они постоянно строили всевозможные козни, лишь бы навредить моей тарзанке. Последняя ловушка стала для нас роковой. Мы с Кенди получили фальшивые письма, благодаря которым оказались вечером на конюшне. А Элиза привела туда директрису и других сестер. Кенди исключили из школы, а меня посадили под домашний арест.
- Но почему… - начал было Ричард.
- Из-за пожертвований моего отца, - сказал Терри, даже не дослушав до конца вопрос друга, - Сестра Грей не хотела это признавать, но очевидно то, что меня не исключили только из-за богатства герцога Гранчестера, - он замолчал.
- И что же было дальше? – спросил Ричард, видя, что Терри снова ушел в себя.
- Интрига была на лицо, - продолжал Терри, - но директриса не хотела ничего слышать. Для нее факт оставался фактом: мы вдвоем были на конюшне поздно вечером, и, чтобы не погубить репутацию школы, не могли оба оставаться в колледже и дальше. Тогда я понял, что есть только один выход. Чтобы спасти Кенди, я ушел из школы сам, - Терри глотнул уже остывшего кофе и продолжал:
- Я приехал в Америку и решил стать актером. Вскоре я получил роль короля Французского в пьесе «Король Лир». Мы выступали в Чикаго и после спектакля мне принесли платок с моими инициалами. Такие платки у меня были в Лондоне, а этот – нашли на третьем ярусе зрительного зала. И тогда я вспомнил, что однажды Кенди поранила руку, и я перевязал рану своим платком.
- Она была в театре? – ошеломленно спросил Ричард. – Но как? Разве она не должна была остаться в школе после твоего ухода?
- Я тоже так думал, - Терри улыбнулся, - Но, как я узнал позже, Кенди сбежала из школы святого Павла вскоре после моего отъезда. Осознав, что она смотрела спектакль с третьего яруса, я ушел с приема, который давал мэр после нашего выступления. Я искал ее. Бегал по улицам, как очумелый, пока не столкнулся с Арчи, Стиром и Анни. От них я узнал, что Кенди учиться на медсестру и живет в общежитии медицинской школы. Я пошел туда, но ее там не было. Оказалось, что у Кенди в этот вечер было ночное дежурство и она попросту сбежала. Правда, одна из ее подруг согласилась подежурить немного за нее, - Терри глубоко вздохнул, переводя дух. – Я просидел на ступеньках больницы всю ночь, но она не появилась. Тогда я оставил записку у охранника, в которой написал, что мой поезд отходит ровно в полдень, и я хотел бы с ней увидеться. Но… Поезд тронулся, а ее не было, - Терри снова вздохнул. – Не знаю, может ей не передали сообщение вовремя или она не смогла уйти…
- Терри, я не хочу тебя разочаровывать, - вмешался в очередной раз Ричард, - но может, она просто не хотела тебя видеть?
- Нет, Ричард, она пришла, - глаза Терри лихорадочно блестели. – Поезд еще не набрал скорость и я стоял в дверях вагона, когда невдалеке на возвышении остановился экипаж и от него отделилось что-то белое. Она бежала, она летела за поездом, - он допил ледяной кофе и поставил на стол пустую чашку. – Потом она упала, а поезд уехал. Но все было уже по-другому. Не было неизвестности. Мы переписывались. Она сдала экзамены и стала профессиональной хирургической медсестрой, а я получил роль Ромео в новом спектакле. Вот тут-то и началось самое ужасное. Ричард, ты знаешь, из-за чего Сюзанна лишилась ноги?
- Честно говоря, нет, - ответил режиссер, пожимая плечами. – Об этом никто не говорит, а мне неудобно спрашивать. Из-за чего?
- Из-за меня, - Терри поморщился. Было видно, что эти воспоминания ему неприятны. – Однажды я остался вечером, чтобы порепетировать. Я собирался пригласить Кенди и не должен был ударить в грязь лицом. И тут появилась Сюзанна. Она… Она призналась мне в любви, плакала и просила не звать Кенди на Бродвей.
- И ты согласился? – спросил заинтриговано Ричард.
- Конечно, нет! – ответил Терри. – Но это еще не все. Вернемся к ее потерянной ноге.
- Да. Ты сказал, что это из-за тебя. Почему?
- Потому что Сюзанна спасла мне жизнь. Тот прожектор должен был упасть мне на голову. Она заметила это и успела оттолкнуть меня, а сама потеряла ногу, - Терри в очередной раз вздохнул. – Спектакль приближался. Ее место на сцене заняла Карин Клейс. Потом приехала Кенди. Моя Кенди. Она ничего не знала. Мы провели такой чудесный вечер! А на следующий день была премьера. Во время спектакля Кенди узнала о том, что произошло с Сюзанной. Она немедленно поехала в больницу и – успела вовремя. Сюзанна хотела покончить с собой. Если бы не Кенди, она бы спрыгнула с крыши. А потом Кенди сказала, что я должен остаться с Сюзанной. Я пытался ее остановить, но… она ушла и даже не обернулась, - он замолчал.
- И что дальше? – спросил Ричард.
- Дальше? Дальше то, что я больше так не могу! – Терри в отчаянии уронил голову на руки. – Лучше бы тот прожектор упал на меня. С такой жизнью мне обеспечена смирительная рубашка! Я сойду с ума!
- А ты не пробовал поговорить с Сюзанной?
- Это ничего не даст, - уверенно произнес Терри. – И потом, я действительно обязан ей жизнью.
«Да, в такой ситуации действительно задумаешься: быть или не быть?» – подумал Ричард.
- Я попробую что-нибудь придумать, - сказал он, пытаясь подбодрить друга, - а сейчас нам надо репетировать. И постарайся собраться!
Ричард решил помочь другу. Конечно, дело это сложное, можно сказать, невыполнимое. Но в нем замешаны не только чувства Терри и чувства бедной девушки, которую сам Ричард никогда не видел, но заочно представлял себе чуть ли не Девой Марией. От всего этого зависит судьба спектакля, труппы, театра и только Бог знает, чего еще. У самого Терри, ясное дело, не хватит духа разобраться со всем. Но это понятно: все-таки Сюзанна спасла ему жизнь. Правда, после этого поступила отнюдь не благородно. Сама того не понимая, она сделала невыносимой жизнь трех людей: Кенди, Терри и себя самой; ведь она наверняка догадывалась, что Терри ее не любит и никогда не полюбит. Ей руководил эгоизм.
Но было совершенно ясно, что Террос Гранчестер, каким бы сильным человеком он не был, не выдержит этого. И действительно, зачем ему жить, если у него отняли смысл существования? Скорее всего, он повесится на одном из тех деревьев, на которые залезала Кенди.
Вот такие мысли проносились в голове Ричарда Уолтера, в то время как его друг, Террос Гранчестер, тщетно пытался изобразить из себя Гамлета. И он, Ричард, решил поговорить с Сюзанной, решил взывать к ее любви. Ведь она любит Терри, а любить – значит желать счастья.
Глава II,
в которой выясняется,
что хороший режиссер обязан быть и неплохим психологом…
Ричард поджидал Сюзанну в холле театра. Он хотел поговорить с ней раньше, чем она встретится с Терри. Во время разговора в буфете Ричард заметил, что его друг находится в очень взвинченном состоянии, и он боялся, как бы Терри не использовал применительно к себе шпагу Гамлета, если сейчас увидит свою дражайшую спасительницу.
Сюзанна появилась перед театром, как и всегда, в начале второго часа в сопровождении своей мамы, которая катила ее инвалидную коляску. Ричард вышел им навстречу и очень вежливо поздоровался с миссис Марлоу. Та поняла, что она лишняя и поспешила в буфет купить пирожных для «своей девочки».
Ричард присел на скамейку около девушки:
- Сюзанна, я хотел бы с тобой поговорить, - сказал он.
- Хорошо, мистер Уолтер.
- Называй меня просто Ричард, - он набрал в рот побольше воздуха, готовясь сказать все, что собирался, так как это было не просто. – Я хотел поговорить о Терри.
- О Терри? – переспросила Сюзанна.
- Да.
- С ним что-то случилось?
- Нет. Вернее… Случилось, - Ричард подумал, что предпочел бы камеру пыток этому разговору. – Но ты не беспокойся, он жив, здоров… Дело в том, что… - он на минуту замялся, собираясь с мыслями. – Сюзанна, прости мою бестактность, но… ты счастлива?
- Почему вы меня об этом спрашиваете?
- Просто… я в курсе, что… ты… любишь Терри, - запинаясь, ответил режиссер.
- Да, но…
- А ты уверена, что это взаимно?
Глаза Сюзанны потемнели:
- Вы намекаете на Кенди? – тихо спросила она.
Ричарду стало страшно неудобно. Он хотел что-то сказать, но Сюзанна не дала ему этого сделать:
- Она уехала, она оставила его! – воскликнула девушка.
- Но она осталась в его сердце… - осторожно возразил молодой человек.
- Почему вы говорите со мной об этом? – глухо спросила Сюзанна. – Это Терри вас попросил?
- Нет. Терри ничего об этом не знает.
- Тогда зачем вы это делаете? Это не ваше дело!
- Нет, Сюзанна, ты ошибаешься, - сказал Ричард. - Террос Гранчестер это не только человек, которому ты спасла жизнь и привязала к себе. Терри актер, звезда, которая гаснет, едва успев появится на небосклоне. Он умирает, как растение без воды, - режиссер замолчал, переводя дыхание. – Этой водой для него является Кенди, - добавил он через некоторое время.
- Кенди, опять эта Кенди! – в сердцах воскликнула девушка. – Всегда Кенди! До каких пор она будет преследовать меня? Почему она отнимает у меня Терри?
- «Эта Кенди», как ты ее называешь, спасла тебе жизнь! И мне кажется, что в этой истории в роли разлучницы выступаешь ты, - сказал Ричард и осекся, понимая, что зашел слишком далеко. – Прости меня за грубость, но я просто пытаюсь тебе объяснить… Сюзанна, Терри познакомился с Кенди гораздо раньше, чем с тобой. Возможно, если бы он не знал ее, он полюбил бы тебя. Но когда ты появилась в жизни Терри, его сердце уже было занято.
- Ричард, вы не понимаете…
- Нет, я все прекрасно понимаю, - произнес молодой человек. – В твоей жизни было две, грубо говоря, вещи, которые ты любила: сцена и Терри. Потеряв одну, ты лихорадочно не хочешь упустить другую. Но что из этого выйдет?
- Но, Ричард, вы же сказали, что он привязан ко мне… - срывающимся голосом проговорила девушка.
- Да. Чувством благодарности, сострадания, сочувствия… жалости, если хочешь. Но это не любовь. Он не любит тебя!
- Но… но я люблю его! – Сюзанна была на грани истерики.
- Нет! Ты не любишь его! – Ричард чувствовал себя жестоким чудовищем, говоря все это, но отступать было уже поздно. – Если бы ты его любила, то желала бы ему счастья, как это делает Кенди. А ты заставляешь его страдать.
- Нет! Это неправда! – почти кричала Сюзанна, заливаясь слезами. – Он не может оставить меня.
Ричард вздохнул, сосчитал про себя до десяти и решил использовать последнее средство:
- Ты знаешь, что наш спектакль проваливается в самом начале? – спросил он.
- Как? – девушка подняла заплаканные глаза.
- Очень просто. У Терри ничего не получается. Он не может сосредоточиться на роли, он сильно подавлен. Мне даже иногда кажется, что передо мной помешанный.
Ричард замолчал и наступила долгая пауза. Наконец Сюзанна заговорила:
- Но… что у меня останется, если Терри уйдет? – тихо спросила она.
- Чувство собственного достоинства, - ответил молодой режиссер. – И это не так мало, поверь мне!
- Я не знаю, что мне делать, - прошептала девушка. – Помогите мне, Ричард.
- Все, что я мог, я уже сделал, - вздохнул Ричард. – Насильно мил не будешь. Оставь Терри и тебе будет легче. Ты молода и то, что ты не такая, как все, совсем не означает, что твоя жизнь кончена. Она только начинается!
- Вы правы!
- Мистер Уолтер, я купила отличные пирожные. Не хотите попробовать? – голос миссис Марлоу раздавался из-за груды пакетов, которая медленно двигалась вперед.
Ричард поспешил помочь ей освободиться от ноши. Как только они уложили более или менее покупки в сумки, внимание миссис Марлоу переключилось на дочь.
- Что с твоими глазами, Сюзанна? – спросила она. – Ты плакала?
- Нет, мама, все в порядке, - девушка улыбнулась. – Я хотела бы увидеть Терри. Отвези меня в его гримерную.
Коляска медленно покатилась прочь. Через несколько метров Сюзанна обернулась:
- Спасибо вам, Ричард.
Когда мать и дочь Марлоу скрылись в дверях театра, Ричард скрестил пальцы: на удачу, а про себя подумал, что если не удастся его карьера режиссера, он станет священником и будет возвращать на путь истинный заблудшие души.
…Терри в последнее время в обеденный перерыв сидел у себя в гримерной. Он не ел. Ему не хотелось. Вот и в этот день он, по своему обыкновению, сидя на подоконнике, играл на губной гармошке. В такие минуты Терри забывал про жестокую действительность. Он закрывал глаза и переносился в прошлое. Он видел ее, свою Кенди. Ту, которую судьба беспощадно вырвала из его жизни.
Тихий стук в дверь вернул его на землю. В дверях показалась Сюзанна.
- Терри, можно войти? – робко спросила она.
- Ты уже вошла, - Терри продолжал неподвижно сидеть на окне и смотреть в стену.
- Я пришла тебя навестить, - сказала девушка, пытаясь завязать разговор.
- Я рад, - сдержанно произнес Терри.
- Как у тебя дела?
- Хорошо.
- А как идут репетиции?
- Нормально, - Терри отвечал на ее вопросы, скорее из вежливости, чем из желания говорить.
- Мистер Уолтер мне сказал, что у тебя не получается. Это правда? – снова спросила Сюзанна.
- Правда.
- Терри, что с тобой? – она с беспокойством смотрела на его застывший силуэт. – Ты заболел?
- Все в порядке.
- Но тогда ты должен постараться, иначе тебя заменит другой актер.
- Мне все равно.
После премьеры «Ромео и Джульетты» Терри никогда не отличался разговорчивостью и Сюзанна давно привыкла к этому. Она перестала обращать внимание на его поведение. Но сейчас она поняла, что Ричард прав. От Терри осталась одна тень. «Это я во всем виновата», - мысли проносились в голове Сюзанны со скоростью света: «Я полюбила красивого парня, который был к тому же хорошим актером. Он был таким… таким… Но «таким» его сделала Кенди. Он был «таким», потому что мог свободно любить ее. Потому что она была рядом… А я все испортила. Из-за меня он потерял интерес к театру, к жизни! Я не должна была делать того, что сделала. Я должна все исправить…»
- Терри…
- Извини, Сюзанна, - Терри встал с подоконника. – Я хотел бы побыть один.
- Хорошо, Терри, - Сюзанна улыбнулась. – Может увидимся позже… может… - она постаралась сохранить спокойный вид, пока не окажется в коридоре. Но за дверью она не выдержала. Слезы покатились по ее щекам:
- Прощай, Терри, - прошептала девушка. – Прости меня…
В холле миссис Марлоу, ожидая свою дочь, опустошала пакеты, приобретенные ею в буфете. Она очень удивилась, когда Сюзанна попросила немедленно отвезти ее домой. Но дома ее удивление только возросло:
- Сюзанна, дочка… почему… зачем нам уезжать?
- Мама, так надо, - Сюзанна сидела в кресле и смотрела в окно. Ее глаза были полны решимости и грусти. – Мы должны уехать далеко и … навсегда.
- Навсегда? Ты сошла с ума! – воскликнула миссис Марлоу. – А как же Терри?
- Именно от Терри мы и должны уехать, - сказала Сюзанна и, немного помолчав, добавила:
- Он должен вернуться к Кенди.
- О какой Кенди ты говоришь? – возмущенно спросила мать. – Это та девчонка, в которую он был влюблен?
- Почему был? – горько усмехнулась девушка. – Он любит ее.
- Но как он… Что он тебе сказал? И кто вообще такая эта Кенди?
- Он мне ничего не говорил. А она… - Сюзанна повернула к матери свое заплаканное лицо. – Она спасла мне жизнь! Или ты забыла? А Терри… Ты его видела? Он похож на привидение. Я виновата в том, что он стал таким.
- Но при чем здесь ты? – мягко спросила миссис Марлоу, присев рядом с дочерью. – По-моему эта девушка уехала сама…
- Это я ее попросила. Она всегда думала о себе в последнюю очередь. Наверное, поэтому Терри ее так любит. А я то думала, что если я спасла ему жизнь - он принадлежит мне. Как глупо!
- Сюзанна…
- Мама, я прошу тебя, давай уедем! – Сюзанна с мольбой посмотрела на мать. – Я хочу начать новую жизнь. Жизнь без таких ошибок.
- Успокойся дочка, - миссис Марлоу обняла дочь. – Мы уедем…
|
