Громкий крик восторга, раздавшийся на пороге комнаты, мгновенно вернул Альберта к действительности, вырвав из состояния задумчивости, в котором он прибывал с момента своего приезда.
" Вы вернулись! Вернулись…” - прошептала Кенди, раскрасневшись от радостного волнения. Она так ждала его, считая дни до этой встречи. Совершенно не задумываясь, о том, что могут подумать невольные свидетели этой сцены, она бросилась Альберту на шею. У него перехватило дыхание, и он едва устоял на ногах от столь неожиданно бурного приветствия. Немного придя в себя, он улыбнулся, и чуть отстранив от себя радостную Кенди, вгляделся в ее искрящиеся глаза. Несмотря на все, что выпало на долю этой хрупкой, нежной девочки, от смерти Энтони, до вынужденного расставания с Терри, она сохранила свою удивительную способность радоваться жизни, и находить в ней все самое лучшее и доброе. Он всегда восхищался ее стойкостью и жизнелюбием, и еще удивительной красотой. Сейчас, когда ее красота распустилась подобно бутону самого прекрасного цветка, Кенди считалась одной из самых красивейших девушек Чикагского высшего общества и была безумно популярна.
Альберт смотрел на нее, не отрывая взгляда, чувствуя как начинает бешено колотиться в груди его сердце, все больше окунаясь в зеленый, затягивающий омут ее глаз. Предчувствуя, что вот-вот он совершит то, о чем потом будет жалеть, Альберт усилием воли заставил себя разжать руки, выпуская девушку из своих объятий. Та ничего не ответила, и лишь на секунду в этих глазах, которыми только что любовался Альберт, скользнуло разочарование. Он даже не представлял себе какое место занимает в ее мыслях, сколько бессонных ночей она провела думая о нем, мечтая о его возвращении, кипя от ярости и ревности, при вспоминании о том, как год назад Жаннет Вудлок, навязавшись Альберту, протанцевала с ним весь вечер. Альберт был ее принцем, и только ее.
"Итак, что произошло пока меня не было?” - попытался начать разговор Альберт, опускаясь в кресло, и стараясь избавиться от невольных мыслей, рождавшихся из-за близости Кенди.
"О, это был очень насыщенный год” – начала она, удобно устраиваясь в кресле напротив – "У Терри и Сюзанны родился сын. Терри написал мне письмо еще до его рождения. Он написал, что собирается стать счастливым ради ребенка, и что я должна поступить так же. Это письмо очень помогло мне”.
Кенди продолжала посвящать Альберта в события прошедшего года, так и не рассказав ему о том, что еще было в письме Терри, заставившем ее оставить прошлое в прошлом. Он писал ей, что никогда не сможет забыть ее, о том, что будет любить ее до самой своей смерти, но они разрушат свои жизни, если позволят прошлому разрушить свои жизни.
У нас с тобой одна душа, наши сердца бьются в такт друг другу, но наша любовь не возможна. Слишком много препятствий стоит на ее пути, и ни ты, ни я не можем переступить через них. Однако я верю, что пусть не сейчас, пусть в другой жизни, в другое время, но мы все же будем вместе. Любовь, подобная нашей, не может бесследно уйти, умереть, она может только уснуть. Я люблю Сюзанну, но это не значит, что я забыл мою любовь к тебе, напротив, с каждым днем она все больше и сильнее. Я сохраню эту любовь в глубине своего сердца, потому что придет день, я верю в это, и мы снова будем вместе, и будем счастливы. Я буду ждать нашей встречи, а пока прощай… Прощай, мой Тарзан с веснушками, моя бессмертная любовь.
Как она плакала, прочитав эти прощальные сроки. Но Терри был прав, она всегда будет помнить о нем, и их любви. Когда-нибудь наступит день и час, они встретятся, и больше не будет ничего, разделяющего их, и тогда любовь вернется и они будут вместе навсегда, до конца своих жизней. А сейчас, сейчас нужно жить. И Кенди начала постепенно, кирпичик за кирпичиком, разрушать стену, которую воздвигла в своем сердце, после той ужасной ночи в Нью-Йорке. Только она не ожидала, что в ее жизни окажется человек, который одним ударом, полностью разрушит эту стену отчуждения и боли, и что этим человеком будет Альберт, ее Альберт.
"Я рад, Кенди, что ты примирилась с прошлым. Думаю, что мне надо послать подарок Терри, ведь когда-то мы были друзьями. Я искренне желаю ему счастья – сказал Альберт небрежным движением взяв бокал с вином, стоявший на столике - Кстати, тетя Элрой, сообщила мне, что вы приглашены сегодня вечером на прием к Вудлокам”.
"Да – раздраженно бросила Кенди, одно упоминание фамилии Джаннет, выводило ее из себя – Суровая тетушка решила мне сегодня вечером наконец-то найти мужа. Вчера она сказала мне, что это верх неприличия в моем возрасте не быть замужем, или по крайней мере, обрученной с кем-нибудь”.
Альберт весело засмеялся, и его смех волнующе отозвался в сердце Кенди.
"Тетя Элрой всегда строго следовала всем правилам приличия, принятым в общества” - заметил Альберт, поднося бокал к губам.
Кенди рассмеялась в ответ, следуя взглядом за его рукой.
"И как я раньше не замечала, какие у него красивые губы?” – думала она, заворожено глядя, как тончайший хрусталь касается их, и ей страстно захотелось оказаться на месте этого бокала из богемского хрусталя.
Громкий стук в дверь, прервал ее мысли и вновь вернул в кабинет, в котором они с Альбертом находились.
Не дожидаясь разрешения, дверь резко распахнулась, на пороге обдавая всех январским холодом, появилась тетя Элрой, как всегда одетая в одно из своих невыразительных платьев. Надо заметить, что несмотря на то, что она являлась вторым по значимости лицом в семье Эндри, гардероб ее всегда оставлял желать лучшего.
Взгляд, в котором не было, ни малейшего намека на теплоту и доброжелательность, остановился на блондинке, много лет назад, ставшей нежелательным членом клана Эндри.
В этом взгляде, так отчетливо читалось, что Кенди является здесь лишней, что она мгновенно поняла это, и, попрощавшись, покинула кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
"Я рада, что вы, наконец, решили принять во внимание ваши обязанности перед семьей, Уильям. Я надеюсь, вы не забыли о том, что являетесь наследником огромного состояния и древнего имени. Мы все ждем от вас, что вы продолжите наш род, упрочите его положение в обществе и приумножите состояние семья Эндри” - эти слова были первыми, что услышал из уст своей тети Альберт с момента своего приезда.
"Поэтому я здесь” – ответил Альберт, чуть улыбаясь краешком губ. Эти слова он слышал и прежде, они не были для него чем-то неожиданным, ведь тетю всегда заботило положение семьи, и раздражало его отношение к своим обязанностям, вернее, то, что он поступал не так, как хотелось бы ей.
"Вы отправляетесь сегодня к Вудлокам, тетя?”- поинтересовался Альберт, жестом предлагая ей сесть.
"Да. Я надеюсь найти сегодня мужа для твоей воспитанницы. Начиная со дня своего дебюта, она считается одной из самых выгодных партий в свете. Я намекнула, что сегодня предложение о браке с ней, может быть принято благосклонно. Вечером будет один из самых значительных приемов, и ни одна из лучших чикагских семей не имеет право пропустить его. Я очень надеюсь, что вы, Уильям будете сопровождать нас. Жаннет Вудлок очаровательна. Впрочем, там и кроме нее будет много молодых и незамужних девушек, которые могут считаться вполне подходящей партией” - заметила мадам Элрой пристально глядя, на своего племянника.
Альберт молчал, совершенно не обратив внимания, на ее последнюю фразу, только тонкие пальцы с силой сжали бокал, грозя превратить тот в груду никчемных осколков.
Он должен был, что-то сделать, что-то предпринять, иначе девушка, которую он безумно любит уже столько лет, будет для него безвозвратно потеряна. Ни смотря ни на что, в нем всегда жила надежда, что когда-нибудь он сможет стать для Кенди, кем-то большим, нежели просто опекуном и другом.
"Я буду там” – наконец произнес он, расслабив стальную хватку своей руки.
"Хорошо – произнесла тетя, и, встав, направилась к выходу, совершенно довольная результатом разговора - Надеюсь, что сегодня вечером и вы остановите свое внимание на какой-нибудь юной леди”.
"Принесите мне, пожалуйста, драгоценности в черной бархатной коробке. Кенди наденет их сегодня вечером” – раздалось ей в след.
Эти, казалось, невинные слова, заставили почтенную даму резко оглянуться и с удивлением взглянуть на своего невозмутимого племянника.
"Ты, наверное, сошел с ума, Уильям! Тебе же отлично известно, что означает ношение этих камней. Ты разве не понимаешь, что подумают все, увидев их на Кенди. Нет…ты не можешь так поступить, ты шутишь…”
"Напротив, тетя, я совершенно серьезен – спокойно ответил Альберт, потягивая вино – Я прекрасно знаю, значение этих драгоценностей, и именно поэтому Кенди и оденет их сегодня вечером. Я ясно выразился?”
"Абсолютно” – после длительного молчания, едва выдавила из себя мадам Элрой и выплыла за дверь, подобно ледяному айсбергу.
В городе таяли лучи заходящего солнца, когда Кенди постучала в двери библиотеки, где ее ожидал Альберт. После того как ей стали известны намерения Альберта, мадам Элрой приказала заменить платье Кенди. Вместо роскошного платья из зеленого шелка, на девушке было надето платье цвета сливок, совершенное по простоте и изяществу, украшенное только крохотными серебряными бантиками, разбросанными по низу юбки. Довольно смелый вырез обнажал соблазнительные плечи и грудь, что не много смущало юную хозяйку платья. Вместо обычный хвостиков, сегодня волосы Кенди были уложены в ракушку, придавая девушке совершенно новый вид, подчеркивая красоту и очарование сияющего личика, хотя несколько локонов, все же выбились из прически, не смотря на все усилия парикмахера и тетушки Элрой.
"Я вижу, что тетя выбрала для тебя прекрасное платье” – заметил Альберт, любуясь своей воспитанницей.
Хотя сама мадам Элрой и носила ничем не примечательные, унылые платья, здесь она проявила безупречный вкус. Новое платье Кенди являлось совершенным дополнение к драгоценностям, которые ей предстояло надеть сегодня.
"Однако, думаю, что тут чего-то не хватает” - сказал он улыбаясь. И прежде, чем Кенди нашлась, что ответить, Альберт достал черный, бархатный футляр с гербом Эндри, вытесненным на крышке. Когда он открыл его, у Кенди перехватило дыхание, от удивительной красоты, представшей перед ее глазами. Ни колеблясь ни мгновения Альберт вынул ожерелье и застегнул его на нежной шейке Кенди. Ожерелье накрыло ее грудь подобно паутине, где тонкие серебряные нити, поддерживая удивительной красоты бриллианты, переплетались в причудливом узоре. Вслед за ожерельем, он вынул из коробки два гребня, и осторожно, стараясь не разрушить прическу, воткнул их в золотистые локоны Кенди, образовав круг из искрящихся в свете лампы белых бриллиантов. Последними он достал пару бриллиантовых сережек, очень маленьких и простых, но удивительно дополняющих совершенную красоту ожерелья и гребней.
"Альберт, я…я не могу” – выдохнула Кенди, увидев свое отражение в зеркале. В прекрасном платье и сверкающих бриллиантах, она показалась себе принцессой, а Альберт, стоящий рядом в черном сюртуке больше чем когда было, был похож на ее принца.
"Ты можешь – твердо отрезал Альберт – и вообще нам лучше поторопится, а то мы и так уже опаздываем”. С этими словами, совершенно не слушая возражений, бессвязными словами, срывающихся с губ Кенди, он помог надеть ей накидку.
Мадам Элрой уже ожидала их в автомобиле, поданном к парадной лестнице, и как только вышедшая из особняка пара уселась на сидение, тот немедленно тронулся в путь, увозя своих хозяев на очередной светский раут.
У особняка Вудлоков, куда они вскоре подъехали, стояло огромное количество автомобилей, принадлежащих всем сливкам чикагского света. Среди них Кенди без труда узнала автомобили Арчи и Лэганов. Лэганы… вот уж кого ей действительно не хотелось видеть. У нее совершенно не было настроения выслушивать все колкости Элизы, особенно сегодня, когда после долгого отсутствия наконец-то вернулся Альберт. Тонкие брови чуть сдвинулись, рука лежащая в его руке дрогнула, и нежные пальчики сжали его надежную руку, словно прося защиты. Быстрый взгляд синих глаз, и теплые пальцы свободной руки накрыли дрожащие пальчики Кенди, согревая, укрывая и оберегая любимую от всех бед и несчастий.
Автомобиль остановился у крыльца, и слуга услужливо открыл дверь, помогая выйти прибывшим гостям. Мадам Элрой первой покинула машину, и величественно поднявшись по широкой лестнице, вошла в ярко освещенный особняк вместе с Альбертом и Кенди.
Появление одной из самых знатных и богатых семей Америки, вызвало легкий гул волнения среди гостей, но как только Кенди сняла накидку в зале установилась абсолютная тишина, но лишь только для того, что бы через несколько секунд взорваться громким шепотом, нервными восклицаниями и возгласами недоумения. Глаза всех присутствующих немедленно приковались к юной девушке, на шее и голове которой, подобно сверкающим в первых лучах солнца каплям утренней росы, во всей своей удивительной красоте блистали знаменитые бриллианты Эндри.
Арчи и Анни, стоящие среди гостей, совершенно потеряли дар речи и только могли переводить взгляды с Кенди на Альберта и друг на друга.
"Арчи, ты же не думаешь, что они…” - наконец смогла начать Анни, но продолжить она не посмела. Слишком невероятным было предположение, родившееся у нее в голове.
" Я не знаю… Но, мне ясно только одно, у Альберта должны были быть очень веские причины, для того, что бы дать Кенди эти драгоценности” - ответил тот, не отрывая взгляд от пары, к которой были прикованы взгляды всех присутствующих.
"А он знает их значение?” - робко поинтересовалась Анни. Однажды Арчи рассказал ей о легендарных бриллиантах Эндри, переходящих по наследству только тому, кто подобно Альберту становился главой семьи. Эти старинные драгоценности имела право надеть только его избранница, только девушка, на которой он остановил свой выбор, только его будущая жена. Все в Чикаго знали эту древнюю традицию, все, кроме, как поняла Анни, самой Кенди. Она была единственной, кто не имел ни малейшего представления о значении украшений сверкающих на ней.
"Все мужчины в семье Эндри, знают о значении этих камней, а тем более Альберт. Они переходят по наследству, вместе с правом распоряжаться всем состоянием семьи, а это предопределено ему по праву рождения” - заметил Арчи, оторвав, наконец, взгляд от Кенди и взглянув на свою растерянную подругу.
Пока маленькая группа семьи Эндри, возглавляемая мадам Элрой, медленно шествовала по зале, приветствуя знакомых, множество девушек провожали Кенди взглядами полными ненависти и зависти. Как же им хотелось оказаться сейчас на ее месте, идти рядом с этим потрясающе красивым Уильямом Альбертом Эндри, в удивительных бриллиантах этой старинной семьи. Конечно же, в их числе была и Элиза.
"Проклятая девчонка из конюшни” – почти прошипела она, провожая взглядом, ничего не подозревающую Кенди.
Однако, прежде чем семья Эндри, подошла к тому месту, где их ожидали Арчи и Анни, их встретила хозяйка дома, прежде занятая другими гостями.
"Я рада видеть вас у себя мадам Элрой, сэр Уильям” – приветливо улыбнулась миссис Вудлок, намеренно проигнорировав стоявшую рядом с ними Кенди. Она до сих пор не могла простить этой сироте, что она с легкостью затмила ее дочь, когда их одновременно представили в обществе. Но миссис Вудлок, совершенно не хотелось предстать в невыгодном свете перед Уильмом, которого она уже видела своим зятем, поэтому с застывшей на губах улыбкой она обернулась к Кенди. Слова приветствия так и замерли на ее губах, когда перед ее глазами предстала ослепительная картина: золотоволосая красавица в сверкающих бриллиантах.
"Что эта нищая сирота делает в прекрасных бриллиантах Эндри! Этого не может быть! Она не имеет никакого права носить их! Эти камни должны принадлежать только моей дочери!”
"Добрый вечер миссис Вудлок” - ответила мадам Элрой, стараясь смягчить потрясение, испытанное хозяйкой дома, при виде Кенди. Но это ей плохо удалось, так как вскоре к одной потрясенной миссис Вудлок, добавились ее муж и дочь. Альберт совершенно не имел желания утешать разочарованных Вудлоков, поэтому он оставил мадам Элрой, и вместе с Кенди направился к Арчи и Анни. На этот раз они были встречены радостно искренними приветствиями.
"Мистер Альберт, Кенди! Вы оба потрясающе выглядите!” - широко улыбнувшись, сказала Анни, любуясь своей подругой.
"Да уж, у мадам Элрой отличный вкус” - головки девушек сблизились, и тихое хихиканье подружек слилось в одно.
Арчи между тем, не обращая на них внимания, не сводил пристального взгляда с Альберта, пытаясь понять, что все же происходит. Легкий кивок головы и лукавая улыбка главы семьи, сказали ему все, что он хотел знать. И вскоре четверо молодых людей оживленно болтали, не обращая никакого внимания на взгляды, то и дело бросаемые в их сторону другими гостями.
Небольшой оркестр, расположенный на балконе заиграл вальс, приглашая пары к танцу.
"Это "Вальс цветов” Чайковского” – произнес Альберт, вслушиваясь в чарующие звуки вальса.
"Я надеюсь, вы подарите мне этот танец, мадемуазель?” – спросил он, склоняясь перед Кенди в изящном поклоне.
"Конечно, мистер Альберт” – подарив ему ослепительную улыбку, и приседая в реверансе, ответила та.
И опершись на предложенную руку, самая знаменитая пара сегодняшнего вечера, направилась в центр бальной залы, где в звуках музыки уже кружились первые пары.
"Мистер Альберт, скажите, почему все так смотрят на нас? – спросила Кенди, вновь ловя на себе пристальные взгляды – Почему все так удивились увидев на мне эти бриллианты? Конечно, они удивительно красивы, но разве у семьи Эндри нет, более красивых и дорогих украшений?”
"Конечно есть, но из них всех, эти надевались реже всего. И в последний раз, это было много лет тому назад” – улыбнувшись краешком губ, произнес Альберт, оборачиваясь к ней и обнимая за талию.
"Значит, все думали, что эти драгоценности были потеряны. Это все объясняет” – облегченно выдохнула Кенди, которую уже начало раздражать излишнее внимание окружающих.
"Нет, ты ошибаешься” – спокойно заметил молодой мужчина, глядя на растерянную девушку.
На ее чистый лоб набежала легкая тень, в зеленых глазах искрился вопрос, полные губки раскрылись в недоумении, притягивая к себе, и прежде чем Альберт осознал, что же он делает, его губы легко и нежно коснулись теплых девичьих губ.
Дрожь пробежала по телу Кенди, Альберт был уверен, что вот сейчас она оттолкнет его, и он навсегда потеряет ее, но к его удивлению Кенди не сделала этого, она просто закрыла глаза и ответила на поцелуй. Это придало ему смелости, и он позволил своей руке скользнуть по золотистым локонам на затылке, изящные пальцы, начали перебирать тонкие, короткие волоски на стройной шейке, заставляя вновь и вновь дрожать хрупкое тело, которое он держал в своих объятиях. Голос разума замолчал, подчиняясь инстинкту, Кенди приподнялась на носочки, и прильнув к Альберту, обвила его плечи руками. Но после стольких одиноких ночей, которые он проводил без сна, мечтая о ней, ему было мало этого поцелуя. Отчаянно желая большего, язык Альберта скользнул между, доверчиво раскрытых губ в рот Кенди.
Их поцелуй длился всего лишь миг, а может быть и вечность. Разве можно временем измерить чувства влюбленных, для них оно движется совсем не так как для всех остальных.
Губы Альберта, покинули сладкие губы Кенди, скользнули по мягкой щеке и прижались к маленькому ушку, скрытому выбившимся из прически локоном.
"Останься со мной. – тихий шепот, слышимый только ей, ворвался в сознание Кенди – Будь моей принцессой, носи эти бриллианты, как носила их моя мать. Будь моей”
"Я всегда буду твоей – выдохнула Кенди, понимая, наконец, значение сверкавших на ней драгоценностей – Я буду твоей принцессой, а ты навсегда останешься моим принцем”.
Они стояли посреди огромной залы Вудлоков, щека к щеке, не разжимая рук, не замечая никого и ничего вокруг. Для них время остановилось, они были в своем мире, где были только они двое и их любовь.
Конец
|
