Глава 5
Прошлое трудно забыть
_________________________________
" Пока мы будем живы... всегда будет место... время... пространство, потерянное в вечности, чтобы потом мы смогли быть снова вместе... так что, пока, давай будем жить, Терри "
_________________________________
Слезы и дождь неистово падали на щеки Кендис Уайт, очерчивая ее эмоции. Капли божественной воды, которые с утра обрушились на Нью-Йорк, вымочили одежду и волосы Кенди. Ее обнаженные руки начали ощущать холод, и каждая частица ее тела трепетала от волнения. Хрупкий мир спокойствия и безопасности Кенди разбился, как только она поняла, что этот непроницаемый силуэт напротив нее был настоящим, и это означало неизбежное столкновение с ее прошлой любовью... столкновение, которое в глубине души она страстно желала, но те два года разлуки и этот непрерывный ливень вызывали у нее глубокое чувство страха и бессилия.
Но даже с этими ощущениями, Кенди не могла оторвать от него взгляда. Ее зеленые глаза охватывали каждую линию силуэта Терренса Гранчестера, с крайней нежностью анализируя эту мужскую фигуру, которую она постоянно воскрешала в своих снах. Несомненно, прошедшее время изменило Терри, улучшив и сделав его неотразимее, чем того, в кого она отчаянно влюбилась в Лондоне. Белокурая девушка заметила, что он стал выше, чем тогда, когда она в последний раз видела его, его широкая спина отражала зрелость, и его тело стало мощнее из-за упражнений, которые, она была уверена, он делал ежедневно. Сейчас он уже не был подростком, и, поняв это, Кенди вновь захотела изучить каждую черту его лица, но она прекрасно понимала, что из-за грустных обстоятельств их разрыва, это было практически невозможно.
Неосознанно, она вспомнила то зимнее путешествие в Лондон, когда в густом тумане она впервые увидела его. "Он плакал, когда я увидела его, а он потом начал шутить над моими веснушками со этой своей дьявольской улыбкой, которая, Бог знает, заставила меня дрожать с первого раза, когда я увидела ее. Все было так красиво в то мгновение... морской бриз освежал наши лица, ветер развевал его каштановые волосы, а мое тело пробирала дрожь из-за его единственного присутствия. Сейчас все так похоже... но наши жизни уже другие... мы уже не малыши, какими были тогда... в действительности... сейчас мы очень далеко друг от друга".
Кенди, несомненно, была счастлива быть снова около Терренса, но она не могла заглушить крики своего сознания и разума, так как было очевидно, что человек напротив нее был уже не тем, кто любил ее в прошлом. Этот Терри был другим, не похожим на того гордого и высокомерного подростка, которого она повстречала на корабле, и, думая об этом, она поняла, что его чувства и сны, конечно же, были тоже другими, полностью отличные от тех, что они вместе разделяли годами раньше. Возможно, сейчас он счастлив рядом с Сюзанной... Возможно, он уже создал свой очаг, и Кендис Уайт уже была не больше, чем смутным воспоминанием в его разуме. Какое она имела право появляться перед ним в мире, где он точно был счастлив?
Возможно, если их глаза вновь встретятся, то сначала он расстроится, но потом улыбнется этой случайной встрече и, возможно, даже расскажет ей, как он счастлив в своей новой жизни. И тогда, что она будет делать? Что она скажет, когда он спросит, как у нее дела? Возможно, она расскажет ему, что плакала в одиночестве с тех пор, как потеряла его, и как старалась занять свой разум работой и общественными встречами в качестве дочери Эндри, но так и не смогла стереть его из своего сердца и разума? Могла ли она рассказать ему, что каждую ночь, сидя одна в своей комнате, она вспоминала вновь и вновь то объятие на лестнице в больницы и глупо мечтала, что он не позволит ей уйти? Могла ли она сказать ему, что все еще любит его... любит даже больше, чем раньше?
Кенди опустила взор перед этой неожиданной откровенностью, и, всхлипывая, старалась утихомирить свои чувства, но вскоре рассердилась сама на себя, из-за своей неспособности проконтролировать страсти, сжигающие ее изнутри. Она почувствовала себя такой подлой предательницей, что решила убежать, чтобы не поддаться слабости и не очутиться в объятиях Терри, но было достаточно одного-единственного его движения, чтобы белокурая девушка бросила свои попытки бегства и осталась, полностью парализованная. Молодой актер поднял руки и, кажется, вытер лицо платком, но, несмотря на сильный ливень, который заволакивал его силуэт, Кенди почувствовала, как острый шип пронзил ее сердце, так как в это мгновение она поняла, что он плакал.
"Когда-то мы неистово любили, но сегодня я вновь один, как всегда. Но сейчас, у меня есть нечто большее, чем всегда: чудесное воспоминание и надежда, очень отдаленная надежда на то, что мы вновь встретимся и будем вместе навсегда, любовь моя".
У меня было все,
Потому что ты была со мной,
А сейчас у меня ничего нет,
Потому что ты уже не со мной
Я владел целым миром,
Потому что мой мир был тобой,
Я был господином вселенной,
Потому что ты жила в нем.
Все было так неожиданно,
Так красиво, так ослепляюще,
Я видел твой свет
И ослеп от него.
И поэтому я восстаю.
Я никогда не довольствовался малым,
Я был в раю
Я ходил по небесам
Твоя улыбка была моей
Равно как и твой взгляд,
Ты была в моих снах
И я не хотел просыпаться
Ты клялась мне в вечной любви
И я тоже клялся тебе в этом
Ты отдала мне свое сердце
Но я не смог удержать его в своих руках.
Я не знал, что мне надо было делать,
Медленно я тебя терял;
Терял твою улыбку и твой взгляд,
Твое сердце и твою любовь.
Если бы ты не полюбила меня,
Как ты сделала это в тот день,
То, возможно, твоя любовь и твой образ
Быстро бы покинули меня.
Но правда была другой,
Мы любили, но даже несмотря
На прошедшее время
Странные мысли атакуют меня,
Я мечтаю, что возможно когда-нибудь
Ниши дороги пересекутся,
И станут одной.
И вновь я буду называть тебя "моей".
Ты всегда будешь в моих мыслях
Как та, которую я так сильно любил,
Как та, которая была безумно красива,
Как та, которая была.
Сейчас, я помню лишь счастье.
Мое счастье было большим,
Когда я был господином мира.
Твоего мира... нашего мира.
У меня было все,
Потому что ты была со мной,
А сейчас у меня ничего нет,
Потому что ты уже не со мной.
Роберто Солано Мендес.
И действительно, сердце Кенди не ошиблось, почувствовав, что грусть, захватившая Терренса, погружала его в глубокое море слез и несчастья. Утром этого дня, молодой актер проснулся в новой реальности, которая наполнила его миром и спокойствием, даря ему слабые отголоски радости в его грустном существовании. Казалось, что в его грустной душе ничего не изменилось со дня разлуки с его веснушчатой малышкой, однако наличие рядом с собой ее бодрого духа в форме розы с прекрасным ароматом способствовало тому, чтобы ужасный момент, который начнется с супружеской жизнью с Сюзанной, показался менее неприятным. Однако, все то ощущение радости испарилось, когда он затеял драку в театре с Гарри Грантом. Несмотря на то, что Терри уже привык к злым комментариям своего соперника, никогда раньше его раздражение не становилось таким яростным, как тогда, когда Грант в их споре упомянул имя Кенди. В момент, когда были произнесены слова "медсестра" и "Чикаго", он потерял весь контроль над собой, однако, успокоившись, он быстро покинул театр, сел в автомобиль и хотел направиться в хижину, которую купил едва месяц тому назад. Но неожиданно он изменил курс и направился к месту вблизи устья реки Хадсон.
Возможно, это произошло из-за проливного дождя, который этим днем захватил город, и из-за которого было почти невозможно управлять автомобилем, или, возможно, потому что звук кораблей заставил его вернуться в прошлое, но реальность почти автоматически направила Терри в это место, чтобы он смог найти здесь немного спокойствия в своем сердце, и хотя это казалось невозможным, но спокойствие все же появилось в его душе, когда его глаза начали блуждать по безграничному морю.
В этот момент, ему все казалось так хорошо знакомым, теплым и совершенным, что на минуту он поверил, что сейчас он находится на корабле, где зимой впервые увидел Кенди. Ночью 31 декабря 1911 года, атмосфера, окружавшая Терри, была темной и грустной. Воздух был наполнен густым туманом, который лишь усиливал его депрессию. Казалось, сама природа была против него, и это была часть бурной игры, в которую его вовлекли его же родители с самого рождения: тем не менее, как будто это была огромная волна надежды, заставившая Терри почувствовать чье-то присутствие около себя и очнуться от ночных кошмаров через испуг его необъяснимого взволнованного дыхания. Тогда-то он в первый раз увидел ее. Это было красивое видение, стоявшее в облаках под блеском луны. Ее глаза были такими зелеными и сверкающими, что на мгновение ему показалось, что Кенди была одним из этих снов, в которых ангелы приходят к людям и облегчают их боль. Однако, понемногу он начал понимать, что это не сон, и что эта красивая белокурая девочка была из крови и плоти, как он сам, и что кроме ее чарующей красоты, она была умна и отважна.
Возможно, еще не понимая, Терри уже знал, что с того дня его сердце будет биться лишь ради единственной женщины: Кендис Уайт Эндри. "Если бы только любовь могла вернуть время назад... если бы я только мог это сделать... но столько свободы никогда не представлялось человеческому существу, тем более такому трусливому и глупому, как я. Где ты сейчас, моя милая, веснушчатая девочка?.. Ты счастлива?.. Ты хоть изредка думаешь обо мне?.. Вспоминаешь ли ты меня с нежностью?.. Бог мой!.. Я бы так хотел в этот момент быть рядом с ней и утонуть в ее глубоких зеленых глазах... я так бы хотел быть свободным, чтобы найти ее и любить открыто, не думая о душившей меня обязанности... моя маленькая девочка... я люблю тебя еще сильнее, чем раньше... моя Кенди".
Терри очнулся от воспоминаний, и сейчас, в реальности, этим дождливым вечером, пара слез скатились из его глаз, а глубокая боль заполнила все его существо. Проведя под дождем в этом месте довольно много времени, Терри почувствовал, как в горле запершило, что было некстати, особенно перед сегодняшним представлением "Гамлета", однако, актера это не волновало, так как в его груди родилось чувство облегчения, такого похожего на то, которое он испытал тем зимним декабрьским вечером на корабле, и которое стоило любого недомогания, которое могло наступить позже.
Однако, даже чувствуя боль, ему пришлось признать, что Грант был прав, и что без Кенди он как человек абсолютно ничего не стоит... Что ждет его в будущем? Брак с нелюбимой женщиной и страдания от мысли, что рано или поздно его девочка-Тарзан выйдет замуж за другого. Он ненавидел этого человека, даже не зная его, и, прежде всего, он ненавидел тот факт, что он будет жить с ней, получать все ее внимание, и будет отцом ее детей... ненависть охватывала его еще сильнее, когда он лишь представлял, что этот тип в любое время будет дарить Кенди поцелуи и ласки, особенно в сумерках, когда он будет абсолютным владельцем ее тела. Если бы только он не был так глуп в прошлом, возможно, сейчас у него было бы нечто большее, чем воспоминание касания их рук. Если бы вместо того, чтобы злить ее, он признался бы в своей любви без страха перед ее отказом, то, возможно, сейчас его воспоминания были бы за пределами их детских шалостей; если бы тогда он поцеловал ее нежно, а не как преступник, то, возможно, сейчас его губы не жаждали так ее; если бы он остался с ней, не затуманенный своей честью, то сейчас, возможно, она была бы его женой, и он бы не чувствовал себя таким несчастным.
Вскоре его слезы стали сильнее капать на щеки, но как и той зимней ночью на корабле, Терри не заставил себя преодолеть их. Естественным импульсом, он достал платок и начал вытирать лицо, в то время как по какой-то необъяснимой причине, образ Кенди вновь появился на мятежных волнах моря. В его душе было столько тоски по его веснушчатой девочке, что он решил, что единственное, что может помочь ему, это гармоника. Молодой актер почувствовал, как боль постепенно притупляется, признавая дух Кенди в гармонике, и удивительно, но его сердце и душа успокоились, будто она была близко. По непонятной причине, его мир обрел покой, будто его Кенди была рядом с ним.
"Почему он плачет?" - спрашивала себя Кенди и вновь не находила ответа этой грусти, но чем она больше думала об этом, тем меньше она понимала, откуда эта боль. Тем не менее, ее сердце тревожно вскрикнуло, когда она услышала, как он играет на гармонике, которую она подарила ему еще в колледже, чтобы он бросил курить... Почему он в этот момент играет на ней? Возможно ли, что он думает о ней? Кенди содрогнулась, только подумав об этом, и ее лицо вспыхнуло румянцем, и вопреки холоду Нью-Йорка, ей казалось, что летнее солнце печет вовсю.
"Не может быть... нет, Кенди... прекращай уже мечтать о невозможном. Он сейчас с Сюзанной... она женщина в его сердце и разуме. У него нет ничего общего с тобой... ничего... забудь свои бесплотные фантазии и обманчивые надежды. Сейчас в его разуме и сердце другая женщина... и эта женщина не ты... не ты". Кенди старалась, чтобы ее разум принял реальность неизбежной любящей связи, которая объединяла Сюзанну и Терри, но чем сильнее она старалась в это поверить, тем меньше ее сердце слушалось ее убеждений, тем более, когда музыка, исходящая от гармоники, зачаровывала ее, и она никак не могла это игнорировать.
Но за пределами сложного спора чувств, который испытывала блондинка, находясь около Терри, она заметила беспокойство своего друга. В течение всего этого времени, что Кенди простояла под дождем, она была так поглощена собственными ощущениями, что абсолютно забыла о том, что Клин сидел у нее на руках. Ее верный друг, наверное, понимая ситуацию, в которой очутилась его хозяйка, вел себя спокойно и сидел на ее руках почти неподвижно. Однако, ненастье все же заставило Клина нервничать, и ему стало холодно, несмотря на то, что Кенди, обнимая его, давала ему свое тепло. Но в таких случаях инстинкт животных обычно сильнее, чем комфорт, которое его владелица давала ему, и поэтому, при появлении возможности, енот выпрыгнул из объятий хрупких рук, чтобы немного размять лапки. Кенди очнулась от грез, почувствовав несвоевременное бегство Клина, но успокоилась, когда зверек начал играть с ее длинным платьем, пытаясь использовать его подол как защиту дождя. Увидев это, девушка огорчилась, потому что подвергла опасности хрупкое здоровье своего друга из-за давно потерянной любви. Судьба решила разъединить их с Терри дороги, и сейчас она уже ничего не могла исправить. Эта встреча принесла бы еще больше боли и грусти в ее душу... она стала бы еще несчастнее, чем раньше. Она должна была уйти перед тем, как ей придется противостоять ему с улыбкой на устах, которую, она знала, ей бы было очень трудно изобразить.
Так что, недолго думая, девушка слегка наклонилась, чтобы взять простодушного енота и начать свое неизбежное бегство, но Клин не послушался и побежал прямо туда, где находился Терри. Кенди мгновенно побледнела. Она просто не могла в это поверить, и хотя она всегда была ловкой, в этом случае ее движения были неуклюжи и боязливы. Тем не менее, она продолжила свою дорогу, стараясь поймать шаловливого енота, но из-за мокрой земли ее ноги дрожали, и, сделав пару шагов, она поскользнулась на твердой брусчатке, полностью испортив свое чудесное платье. Клин, увидев, как его хозяйка упала по его вине, немедленно подбежал к ней. В этот момент, Кенди воспользовалась шансом и поймала Клина, шепча ему: "Клин... почему ты это делаешь?.. Почему ты всегда заставляешь меня волноваться?"
Терри прекратил играть на гармонике в тот момент, когда в его разуме появился не только образ Кенди, но еще и голоса, и звуки. Он мгновенно развернулся и, несмотря на расстояние, его сердце смогло узнать хрупкую фигуру, лежавшую на земле и держащую енота в руках. За одно-единственное мгновение внушительная фигура актера оказалась сломленной, и его губы неуправляемо задрожали. На его лице выступил холодный пот, пробегающий по каждому миллиметру его кожи, а в его чувства вторглось странное ощущение беспокойства. Внезапно, в присутствии этой женщины сердце Терри перевернулось в его запутанных мыслях. "Это Кенди... Святая Мария!.. Она здесь, в Нью-Йорке... предо мной. Боже, если это сон, то позволь мне до конца прожить его. Неважно, если потом ты отправишь меня в ад, который представляет моя жизнь. Я перенесу любой приговор, только бы хоть немного побыть с ней рядом", думал Терри, медленно приближаясь к девушке.
Так же как расстояние, которое отделяло его от нее, приводило его в смущение, так и ненависть со злостью внезапно исчезли, но в то же время его так долго скрываемые в глубине души волнения обнажились. Несомненно, эта любовь, вызвала это неожиданно-радостное волнение, и хотя он знал, что, возможно, это счастье было очень эфемерным, единственный факт того, что он видит ее, был для него невероятен.
Так что среди грохочущего сильного волнения и угнетенного сердца прошло время, необходимое для того, чтобы, наконец, актер был в каких-то трех шагах от девушки, и она, естественно, заметила его, будучи полностью потерянной в своих собственных чувствах. Кенди почувствовала, что ее грудь вот-вот взорвется от волнения: видеть свою большую любовь так близко, однако, в то же самое время ее сознание не умолкало: "Ты не можешь смотреть на него, Кенди... ты не должна смотреть на него... если ты вновь встретишься с ним лицом к лицу, то, как и в прошлом, утонешь в его бездонных глазах, но на этот раз уже не вернешься. Кенди, он не для тебя... он уже больше не твой Терри".
Блондинка попыталась удержать в узде все те импульсы, которые терзали ее, но за пределами всего, эта магнитная сила, которая всегда так или иначе вела ее на встречу с Терренсом Грандчестером, была намного сильнее, чем любой запрет ее разума, так что неосознанно девушка подняла свое лицо, чтобы увидеть человека, который годами раньше разбил ее сердце, но который, несмотря на все, продолжал быть единственным, кого она любила всей душой.
Дни одиночества и тоски были полностью забыты в тот момент, когда зеленый и синий взгляды встретились после стольких лет разлуки. Ужасная грусть, которая овладела ими с того последнего раза, когда они виделись, исчезала с каждым новым взглядом, который, подобно ласке, изучал их лица. Они никогда не нуждались в словах, чтобы говорить, особенно сейчас, когда оба понимали, что вновь видят друг друга. Каждый наслаждался, узнавая черты лица и открывая средь капель дождя новые жесты, которые они никогда раньше так не ценили, как сейчас. Казалось, будто их жизни вновь встали на дорогу сладостных и волнующих ощущений, дорогу, на которую они уже не мечтали вновь войти, но чарующая и неожиданная встреча дала им еще один шанс.
Однако, несмотря на растущее волнение, заполняющее атмосферу вокруг, иссушающий опыт взаимного узнавания друг друга не продолжился столько, сколько желал Терри, так как Кенди, страшащаяся собственных чувств, опустила свой взгляд, тем самым резко обрывая такую хрупкую нить, которая на миг объединила их. Актер, увидев ее позицию, в первый раз ощутил, какое отвращение у девушки вызвало его присутствие. Никогда раньше он не чувствовал, что Кенди отвергала его... никогда... но вскоре все страхи, терзавшие его по ночам, как будто вырвались из снов, и он понял, что, несмотря на то, что в прошлом она была его веснушчатой малышкой, сейчас все было по-другому.
Во-первых, она уже не была никакой малышкой, и то вызывающее волнение влажное тело под мокрым платьем было самым достоверным доказательством этого; и во вторых, она уже не была той девочкой, которая когда-то любила его. Сейчас она была взрослой девятнадцатилетней девушкой, которая оставила в прошлом свое мятежное поведение подростка, чтобы превратиться в даму с изысканными и элегантными манерами. Хотя он не хотел принимать, что эта восхитительная женщина, в которую превратилась Кенди, уже не принадлежала ему, но все же, открыв эту реальность, он погрузился в глубочайшую депрессию, которая нарастала тем больше, чем больше он хотел прикоснуться к ее длинным златокудрым волосам.
Мрачные мысли отказа крутились в его голове оглушительным эхом, и хотя на одно мгновение ему захотелось убежать оттуда, чтобы не огорчать девушку еще сильнее своим болезненным разговором, его глаза были так потеряны в восхитительных формах тела Кенди, что он просто не мог сделать ничего другого, кроме как нетерпеливо рассматривать ее. Никто не мог бы обвинить его в том, что он был поглощен этой восхитительной женщиной, с невинным и чувственным лицом. Любой другой человек повел бы себя так же, как Терри, запечатлевая в своем разуме чарующее тело Кенди.
Несмотря на то, что в отрочестве он часто смотрел на нее со смесью желания и любви, он не помнил, чтобы этот ранний опыт вызывал у него такое волнение, как сейчас. Как оставаться бесстрастным перед этими длинными белокурыми волосами, которые дразнили, мягко скользя по ее груди? Как вынести то, что, видя ее такой дрожащей, он не может подбежать к ней с объятьем утешения? Как можно быть так далеко и так близко от своей истинной любви и не сойти с ума?
В сердце Терри было слишком много за столько лет накопившегося желания, но из-за легкого чихания Кенди он погасил свое мужское волнение и поднял ее в одном-единственном объятии, не думая больше о том, что общество и его сознание запрещало чувствовать любовь к ней. Но он должен был себя контролировать, сейчас он был должен думать о более важных вещах... сейчас он должен был позаботиться о ней и избежать того, чтобы она заболела. Не тратя время на раздумья, он снял с себя плащ и закутал в него девушку.
Кенди почувствовала, как сотни электрических разрядов пробежали по ее телу, пока сводящий с ума запах лаванды поглощал ее тело и разум. В ее сердце было столько смятения, что она даже не заметила, как он взял ее за руки и нежно начал ласкать их. В этот момент волна неистово обрушилась на причал, и небо осветилось бурей молний. Кенди и Терри были вместе телом и душой, в первый раз за столь долгое время разлуки, и казалось, что даже буря защищала их своей силой. Но так же, как неистовый ветер заставлял дрожать листья деревьев, так и раздавшийся издалека глубокий голос заставил Терри проснуться, чтобы очутиться в кошмаре, который представляла его жизнь.
- Надеюсь, я не помешал вам? - спросил Томас Хэтуэй, сердито взглянув на Терренса, и когда Кенди это заметила, то немедленно вырвала руки из рук актера.
- Ты?.. Что ты здесь делаешь? - удивленно спросил Терри, потому что Томас был последним человеком, которого он бы хотел видеть в этот момент.
Томас, полностью проигнорировав вопрос Терри и ничего не говоря, приблизился к Кенди и доверительно обратился к ней:
- Я думаю, нам пора. Я отвезу тебя в гостиницу к твоей семье. Они, должно быть, очень взволнованы твоим отсутствием, и мне кажется, нам не стоит заставлять их дольше ждать, - изрек сыщик, глядя на растерянное лицо Кенди.
- Да, Томми... как скажешь, - робко ответила блондинка, не понимая, как ее нежные слова задели Терренса.
Актер был полностью уничтожен, не только неуместным присутствием Томаса, но и тем, как она, его веснушчатая малышка, вела себя и разговаривала с ним. Из-за этого неожиданного удивления, Терри почувствовал, как кровь начинала закипать в его венах, и его разум не мог игнорировать присутствие Хэтуэя. Где, черт побери, этот идиот познакомился с Кенди?.. Мне показалось или она действительно назвала его Томми?.. Что все это значит?.. Возможно ли, что между ними что-то есть?.. Терри не мог понять, что происходило. Его веснушчатая малышка, очевидно, была очень хорошей подругой Томаса, так как если бы нет, то она не согласилась пойти бы с ним. Кроме того, все указывало, что сын его учителя выполнил свои угрозы - завоевал Кенди, и что самое ужасное, добился хороших результатов. Так что, сделав абсурдные умозаключения, и полностью поддавшись своей ревности, Терри уже больше не мог противостоять своему гневу.
- Ты подлый глупец, Хэтуэй! Я знал, что ты способен на многое, но это уже слишком, - произнес Терри отталкивая Томаса в противоположную от Кенди сторону.
- Терренс!.. Что ты делаешь? - воскликнула девушка, крайне расстроившись из-за того, что Терри начал беспричинно оскорблять ее недавнего друга.
- Что я делаю?.. Ради Бога, Кенди!.. Лучше скажи, что произошло с тобой, раз ты связалась с этим неудачником? - крикнул Терри, схватив Томаса за грудки.
- Достаточно, Терренс! - решительно заявила Кенди, выступая посредником между Терри и Томасом. - Я не позволю, чтобы ты так грубо вел себя с моим другом Томасом.
- С твоим другом?.. Этот неудачник - твой друг?.. Я не могу в это поверить. И как принцессе ее семья позволила иметь подобную дружбу? - крикнул Терри, слишком ослепленный ревностью, чтобы догадаться, что его агрессивные слова задели Кенди.
- Это то, на что я не намерена тебе отвечать, - уверила его очень возмущенная блондинка.
- Ошибаетесь, мисс Эндри, ты сейчас же, со всеми подробностями объяснишь мне, где, когда и как ты познакомилась с этим проклятым преступником, и что за дружба связывает тебя с ним? - настаивал актер, указывая на сыщика, который явно был очень доволен, наблюдая, как любящая сцена между Терри и Кенди за пару секунд превратилась в ряд криков и упреков.
- Я не могу поверить, что ты себя так ведешь, Терренс. И знаешь, что?.. Я не собираюсь отвечать на твои глупые вопросы. У меня нет желания больше выносить твои крики. Пойдем, Томми, - гордо заявила девушка, направляясь к сыщику и беря его за руку так нежно, что это еще сильнее разгневало Терри.
- Значит, Хэтуэй, ты все же выполнил свои угрозы: нашел Кенди и настроил ее против меня. Ты подлец, но даже не думай, что выиграл... не мечтай об этом, глупец. Я не позволю, чтобы ты использовал ее, - сказал актер, отстраняя Кенди от Томаса, смотря ему в глаза.
- Чтобы я использовал ее? Нет, "Ромео". Я никогда бы не сделал ничего подобного такой милой девушке, как Кенди. Мне кажется, этот театр полностью затуманил тебе мозги. Я бы на твоем месте отправился на постоянный отдых, - цинично сказал Томас.
- Ты лживый неудачник! - крикнул Терри, ударив сыщика, и тот упал.
- Томми!.. Боже мой!.. Ты в порядке? - взволнованно спросила Кенди, подбежав к Томасу и помогая ему подняться.
- Более или менее... но, если честно, то я не очень хорошо себя чувствую, - нахально ответил он, обнимая Кенди с единственным намерением еще больше разозлить Терри.
- Прекращай разыгрывать из себя жертву и живо вставай, Хэтуэй! Или, может, ты такой слабак, что нуждаешься в защите женщины? - яростно крикнул Терри, когда увидел, как блондинка заботится о Томми.
- Достаточно, Терренс!.. Ты что не видишь, что ему плохо? - сказала девушка с грустью на лице.
- Не будь глупенькой, Кенди. У этого типа ничего не болит. Он просто притворяется ради того, чтобы ты позаботилась о нем. Как будто ты это не понимаешь, - бросил Терри, с сожалением и гневом глядя на то, как Кенди старается помочь Томасу.
- Хватит уже говорить глупости, Терренс. У Томми идет кровь, и он не притворяется. Ты что, не видишь, что у него с лицом? Ты хам, и, возможно, Томми придется ехать в больницу по твоей вине. Хотя если честно, я не удивляюсь твоему поведению. Я всегда знала, что ты ужасный и грубый нахал, но никогда не думала, что ты опустишься так низко, ведя себя так вульгарно... ты разочаровал меня, - рассерженно заявила Кенди, глядя прямо в глаза Терри.
- Я не могу поверить. Это какой-то ночной кошмар. Сейчас оказывается, что я кровожадный хам, а этот сукин сын, который только и ждет возможности наложить свои грязные руки на тебя, - принц, о котором только и мечтают маленькие девочки. Не смеши меня, Кенди, - также рассерженно сказал Терри, сильно схватив ее за плечи и вынуждая ее смотреть себе в глаза. Кенди задрожала, чувствуя его так близко около себя, и Томас, заметив это, решил вмешаться.
- Достаточно, Гранчестер. По-видимому, у тебя нет ни малейшего представления, как нужно обращаться с леди, так что ты или изменишь свой тон или прямо сейчас незаметно уберешься и оставишь ее в покое, - серьезно предупредил Томас.
- Помолчи, я не с тобой разговариваю. Кроме того, это ты должен уйти и оставить ее в покое, ты, бесстыдный преступник, - ответил Терри.
- Ты всегда такой глупец или ты стараешься запугать всех своей позицией обиженного благородного рыцаря? Сейчас Кенди меньше всего нуждается в твоей дурацкой чокнутой ревности... или... ты тренируешься, чтобы в скором будущем сыграть Отелло? - саркастически спросил Томас, тем самым, спровоцировав Терри вновь напасть на него, но в этот раз сыщик уже ждал этой реакции актера, и удар был не таким сильным, как предыдущий.
- Терренс, хватит, пожалуйста! - крикнула Кенди в последней попытке вразумить актера, но актер со своим вспыльчивым характером не внял просьбе Кенди и продолжил в том же духе.
- Ты собираешься защищаться, Томас? Или ты боишься ответить? - сказал Терри так же агрессивно, как и четыре года назад на холодной лондонской улице.
- Мне просто не хочется унижаться, начиная драку с таким, как ты. Мы не ровня, "Ромео". Я не клоун из цирка, как ты, - твердо возразил Томас, стирая кровь у себя с подбородка.
- Я знал, что ты ничтожный и подлый трус, но никогда не думал, что твоя трусость настолько велика. Конечно же, если бы твоя мамочка была бы жива, то подумала бы, что ты всего лишь хвастливый неудачник. Мне жаль тебя, Томас. Сейчас я понимаю, почему она предпочла меня тебе... как ты сказал... мы не ровня, - ответил актер, придавая своим словам столько эмфазы, что до этого момента спокойный взгляд Томаса превратился в гневный.
Однако Томас абсолютно ничего не ответил Терренсу, хотя, будучи искренним, он не нуждался, чтобы сделать это, так как его единственная улыбка, ранее блиставшая на его устах, была снисходительной позицией по отношению к оскорблениям актера. Терри мог бы хоть тысячу раз оскорбить его, но Томас не поддался бы этому, так как молодой сыщик был приучен к тому, чтобы в случае неприятных ситуаций пользоваться цинизмом, как это делал его друг Боб. Тем не менее, в момент, когда прозвучал намек на Сюзанну, сыщик едва мог сдержаться, но до того, как он позволил своей злости взять над собой вверх, Томас решил еще больнее ранить и без того израненное сердце Терренса.
- Кенди, - прошептал сыщик самым нежным голосом, обнимая испуганную девушку. - Мне очень жаль, что тебе пришлось стать свидетелем всего этого, но как ты уже, я понял, знаешь, с Грандчестером всегда так, - и не говоря больше, он нежно поцеловал девушку в губы, так быстро, что она ничего не могла сделать, чтобы это предотвратить.
Дождь находился в своем максимальном апогее, когда синие глаза Терренса наблюдали за этой сценой со смесью ненависти и отчаяния, охватывая каждую клеточку его тела. Актер уже вернулся из сна в реальность, где между Кенди, женщиной, которую он любил, и самым подлым человеком на земле существовала связь, которая, возможно, уже начала стирать из ее разума ту любовь, которая родилась зимой, в водах Атлантического океана, и летом процветала на широких шотландских лугах. Вскоре ревность уже не позволила Терри адекватно оценить ситуацию, и в его разуме пощечинами раздавались мысли, что его веснушчатая малышка полюбила другого, может, даже с большей страстью, чем она когда-то чувствовала к нему.
Осознав это, его жизнь больше не имела смысла. Быть успешным актером с блестящей репутацией и большим состоянием, не было утешением для его истерзанной души, так как знание того, что она в объятиях другого, просто убивало его. Однако, он прекрасно знал, что она имела право влюбиться снова, и, несмотря на то, что она отдаст свое сердце другому, Терри смирился бы, если бы этим существом не был Томас Хэтуэй. Он хотел ее любви лишь из-за мести. Единственное, чего он хотел, это расквитаться с Терри из-за отказа Сюзанны. Он не мог позволить, чтобы жестокие планы Томаса осуществились, даже если ему потребуется убить его, он не позволит сломать жизнь Кенди. И с этой мыслью Терренс подошел к сыщику и своим глубоким голосом, переполненным гневом сказал:
- Ты не больше, чем грязный мусор, Хэтуэй. Ты абсолютно ничего не стоишь, и я уверен, что даже подвальные крысы не захотели бы заводить с тобой дружбы. Я должен был бы убить тебя прямо сейчас, но не думаю этого делать, не дав тебе возможности защититься, - произнес актер, быстро подходя к сыщику с таким гневом в глазах, что Кенди задрожала, только подумав о том, что сейчас может произойти.
- Побереги свою речь для своего драматического представления, Ромео. На меня ты не производишь никакого впечатления ни своей душераздирающей речью, ни своими жалкими оскорблениями. Так что хватит всей этой болтовни, и давай раз и навсегда покончим с этим. Ты не знаешь, как я хочу разорвать на мелкие кусочки эту несчастную трагическую личность, которая живет у тебя внутри, - ответил Томас, лицом к лицу противостоя Терри и готовясь принять до конца тот вызов, который так часто откладывался в прошлом.
- ИДИОТ! - вспыльчиво сказал Терри, нанося удар Томасу, который ловко увернулся и в ответ ударил актера в живот.
- Томми, пожалуйста... Терри, хватит! - раздраженно крикнула Кенди, увидев, что они не шутят, и продолжили бы драться, до тех пор, пока не нанесли бы друг другу серьезные ранения.
Однако, никто из них не внял просьбам Кенди, так как в это мгновение единственным, что существовало в рассудках Терри и Томаса, так это колотить друг друга до тех пор, пока один из них не сдастся. Кроме того, внутренне оба так сильно желали этой драки, что ни даже божественный образ, ни внезапная бомбардировка не смогли бы их удержать. Так что, несмотря на то, что оба были заинтересованы в благосклонности Кенди, ни один из них не мог забыть о своей гордости и внять просьбам девушки, и еще меньше обратить внимание на то, что у блондинки переменилось настроение.
В начале ссоры девушка была огорчена и обеспокоена за них двоих, но чем больше проходило времени, и чем меньше они ее замечали, тем сильнее росло раздражение Кенди. Во-первых, она не знала, что могло послужить причиной столь серьезной ссоры, и также она не понимала, почему Терри так упрекал ее и Томаса. Разве в этом был какой-нибудь смысл?.. Зачем использовать кулаки, когда все увидят, кто твой соперник номер один?
Кенди ничего не понимала, но, несомненно, некоторые слова Терри не выходили у нее из головы и сильно ее беспокоили. Он сказал, что Томас хочет использовать ее, но он не позволит этого. Тогда, в ее разуме промелькнула мысль, что Терри, возможно, просто-напросто хотел ее защитить, но кто тогда был на самом деле тот человек, с которым она познакомилась под столом, и который так любезно говорил с ней? За что он так ненавидел Терри? Почему он с таким ожесточением и злостью смотрел на него? И почему Томас собирался использовать ее в своей мести Терри, если между ней и актером уже абсолютно ничего не было?
Все было таким запутанным в этот момент, чувства Кенди были в смятении, и ей было трудно понять, имела ли эта драка истинный мотив или же это было простым вопросом мужской гордости. Тем не менее, хотя она и хотела оставаться терпеливой, раздражение, которое захватило ее, когда она почувствовала себя полностью проигнорированной, все же взяло вверх, и она решила уйти. "Что происходит с ними двумя? Они дерутся друг с другом как животные. Кроме того, у них заложены уши, раз они не слышат меня. Я не могу больше это терпеть. Если они хотят убить друг друга, то пусть. Возможно, они окажут большое одолжение всему человечеству, исчезнув с лица земли. Я прямо сейчас же незаметно уйду. Не могу смотреть, как они убивают друг друга".
Кенди, глубоко вздохнув, начала искать глазами своего шаловливого друга, и найти его было нетрудно, так как Клин, не отходя далеко, нашел большую лужу грязи и весело в ней играл. Девушка медленно начала подходить к еноту, и когда она была уже около него, она протянула руки, чтобы взять его. Клин, увидев свою красивую хозяйку, быстро побежал к ней со счастливой мордочкой. "Прости меня, что я забыла о тебе, Клин. Но прямо сейчас мы идем к Анни и Арчи в гостиницу, и там я тебе все компенсирую едой. Кроме того, мы с тобой не так уж и важны для кое-кого здесь. У этих двух есть гораздо более интересное занятие. Давай оставим их одних, чтобы они спокойно продолжили свою глупую драку".
И с этими словами Кенди решительно развернулась и начала продвигаться совсем в другую сторону от обоих молодых людей. Однако, немного пройдя, она обернулась и бегло посмотрела на обоих молодых людей, но все же остановила свой взгляд на тех глубоких синих глазах Терри. Тем не менее, Терри был так погружен в свою ненависть, что не заметил тот нежный взгляд любви и беспокойства, и вновь разочарованная девушка со слезами на глазах воздел взгляд к небу подобно в мольбе, глубоко вздохнула и продолжила свой путь, быстро исчезая под каплями дождя.
Сколько времени продолжалась эта грубая драка между Терренсом Гранчестером и Томасом Хэтуэем? Они сами точно этого не знали. Но хотя прошло всего несколько минут, для них обоих эта борьба длилась уже несколько лет, так как обоюдная ненависть была такой сильной и глубокой, что все дело принимало серьезный оборот, когда они по какой-либо причине вновь начинали свой спор.
Конечно, любой человек, чуждый их проблеме, увидев, насколько рьяно они сражались друг с другом, подумал бы, что этот конфликт имел место из-за их большого различия в характере, но это предположение было ошибочно, так как если и существовали похожие друг на друга люди, так это были Терренс Гранчестер и Томас Хэтуэй. Оба одиноки... оба сентиментальны... оба мятежники... и конечно... оба высокомерны и злопамятны.
Все в компании Стрэтфорд, с прибытием Терри, заметили эту любопытную деталь, и тот же Роберт почувствовал уважение и привязанность к своему новому ученику, возможно потому, что хотел, чтобы каким-то образом он стал его сыном Томасом. Но все же, с таким кажущимся сходством, между ними не было даже минутной гармонии, так как по одной или другой причине, они всегда сражались друг против друга. Теория Роберта об этом странном поведении складывалась из того, что, возможно, такие похожие друг на друга существа видели один в другом свои собственные недостатки, и поэтому постоянно и бессознательно нападали друг на друга. И хотя это звучит немного абсурдно, но все же опытный актер был прав в своих предположениях, так как было нетрудно заметить, что Томас, критикуя цинизм Терри, критиковал самого себя, так как он сам был королем иронии, и, конечно же, со стороны Терри было странно, что он осуждал враждебный характер Томаса, когда он сам прекрасно знал, что во враждебности ему нет равных.
Возможно, в другом времени и в других обстоятельствах Терри и Томми стали бы закадычными друзьями, так как их жизни были очень похожи. Но ввиду трагической атмосферы во время их знакомства и из-за неожиданного соперничества с первого дня, было абсолютно невозможно думать, что между ними хоть когда-нибудь возникнет дружба. Томас всей своей душой ненавидел Терренса, и хотя сначала актер не чувствовал такой же вражды к сыну своего учителя, после того, что произошло несколько минут назад, несомненно, молодой актер возненавидел сыщика так же, как он его.
И в доказательство этой взаимной злости, было достаточно увидеть это сражение. Они оба были изнурены, но они были такими гордыми, что не собирались отступать, пока кто-нибудь из них добровольно не сдастся. Терри даже не думал, чтобы отступиться как слабак перед этим дегенератом, который хотел совратить любовь всей его жизни, а Томас, со своей стороны, также не думал уступать этому типу, который украл у него любовь Сюзанны, и который, кроме того, заставлял ее страдать. Так что, найдя в своих мыслях вдохновение, они смело продолжали сражаться друг против друга, хотя уже без особого энтузиазма. Но, как правило, все то, что имеет начало, рано или поздно, находит своей конец, и это сражение не было исключением. Терри внимательно следил за всеми движениям Томаса, быстрыми и непредсказуемыми, и поэтому, чтобы преуспеть, он должен был полностью сконцентрироваться на своем ненавистном противнике, но в данный момент, возможно из-за того, что его связь с Кенди была очень сильна, Терри почувствовал, что тепло, которое захватило его сердце, когда она была рядом, начало постепенно исчезать, оставляя вместо себя горечь, ранившую его сердце. Так что в появившейся передышке он оглянулся, чтобы найти зеленые глаза, которые полностью пленили его, но чем больше Терри оглядывался в надежде найти красивую девушку, чтобы восстановить силы и продолжить свою борьбу, тем отчетливее понимал, что она исчезла. И расстроившись, он решил остановить драку с единственным намерением: найти Кенди.
- Подожди... - крикнул Терри Томасу удрученным голосом из-за побега блондинки.
- Зачем, "Ромео"... Ты что решил сдаться? - триумфально спросил Томас.
- Не глупи... где Кенди? - сердито спросил актер, оглядываясь в разные стороны и пытаясь найти блондинку.
- Как где?.. Вот она, здесь, - сказал сыщик, указывая на то место, где предположительно стояла девушка, но к его удивлению, когда он повернулся, ее там не было. - Ее нет... Кенди нет.
- ПРОКЛЯТИЕ!.. Она ушла, а мы даже не заметили этого, - горько сказал Терри.
- Я не могу в это поверить. Мы с тобой деремся насмерть, чтобы произвести на нее впечатление, а она просто-напросто незаметно уходит. У меня нет сомнений, что эта мисс - особенная, - широко улыбаясь, сказал Томас и сел на землю.
- Она больше, чем особенная... она единственная, - твердо уточнил Терри, тоже садясь на влажную брусчатку.
- Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, - прошептал Томас, потупившись.
Молчание резонировало в воздухе. Оба, сыщик и молодой актер, думали о Кенди, совершенно понимая, что с настоящего момента у них появился еще один мотив для разногласий, но в то же время, ни один из них не хотел разрушать новой дракой этот магический момент, и поэтому они еще медлили с началом своего разговора, который наверняка вновь перерос бы в бойню.
- Хочешь сигарету? - спросил Томас, доставая из плаща пачку сигарет.
- Нет. Уверен, они отравлены, - сухо ответил Терри, не поблагодарив Томаса за его жест.
- Как хочешь, - сказал сыщик, прикуривая.
- Куда пойдет Кенди? В такую погоду очень опасно ходить одной, - пробормотал Терри, глядя в серое небо.
- Не беспокойся так о ней, "Ромео". Уверен, что мисс Независимость в полном здравии уже со своей семьей, - уверенно ответил Томас.
- Тогда я прямо сейчас пойду к ней, - заявил Терри, решительно вставая.
- Не глупи. Ты только зря потеряешь время. Лучше езжай в театр и готовь своего Гамлета. Сейчас я не думаю, что Кенди горит желанием увидеть тебя. Лучше наберись смелости, чтобы оправдаться перед ней, - искренне заявил Томас, тем самым, удивив Терри.
- Я хорошо расслышал? Томас Хэтуэй дает мне советы в любви? - защищаясь, спросил актер.
- Не волнуйся так, "Ромео". Единственное, что я делаю, лишь даю тебе благоразумный совет, так как ты, наверное, забыл, как мы себя повели перед ней, - уточнил Томас, спокойно вставая.
- Я не понимаю тебя, Хэтуэй. Минуту назад ты хотел меня убить, а сейчас ты даешь советы, как мне приблизиться к Кенди. Одно из двух: или ты окончательно спятил или хочешь, чтобы я доверился тебе, чтобы потом меня предать.
- Мы живем в свободной стране, "Ромео", так что можешь думать, что хочешь. Прощай, - сказал Томас, направляясь туда, где находился его автомобиль. Однако, Терри задержал его, в знак предупреждения поднимая голос.
- Не так быстро, Томас Хэтуэй. У нас с тобой еще остался незаконченный разговор, - сказал Терри, подходя к Томасу.
- Забудь об этом, "Ромео", у меня нет настроения разговаривать с тобой в этом месте, - ответил сыщик, нагло зевая.
- Хоть ты и не хочешь, но тебе все равно придется объяснить мне, что происходит между тобой и Кенди, - настаивал актер, опасно повышая голос.
- Не стоит беспокоиться, Гранчестер, о том, что происходит между мной и Кенди, лучше побеспокойся о том, что произойдет, - саркастически улыбнулся Томас.
- О чем ты говоришь? - спросил Терри, вонзая свои глубокие синие глаза в черный взгляд Томаса.
- Я оставляю все несказанное на твое воображение.
- Ты негодяй, Хэтуэй. Но я тебя предупреждаю, если ты осмелишься дотронуться хоть до единого ее волоска, и если я узнаю, что ты обидел ее, то я забуду, кто твой отец, и преподам тебе урок, и ты пожалеешь, что появился на этот свет.
- Уу, как страшно, "Ромео". Но ты знаешь, что? Никакими своими угрозами ты не испугаешь меня. Но, возможно, я от нее отстану, если мы с тобой заключим сделку.
- Сделку? И что ты хочешь предложить мне? - спросил Терри, стараясь угадать, о чем думал сыщик.
- Это достаточно очень простая и справедливая сделка, "Ромео". Тебя пугает, что я около Кенди, и что я способен воспользоваться ее наивностью и украсть ее невинность... да? - спросил Томас, вновь задевая Терри.
- Это и так ясно, без твоих саркастических комментариев, - ответил актер, стараясь сдержать свое желание вновь ударить сыщика.
- Хорошо... Сделка заключается в следующем: начиная с сегодняшнего дня, у меня есть два месяца, в течение которых я буду ухаживать за Кендис Уайт и добиваться ее сердца. Если за все это время я ничего не добьюсь, то навсегда исчезну из ее жизни, и ты сможешь вновь спать спокойно, не думая, что я в любой момент могу соблазнить ее. Но если же все будет наоборот, и Кенди влюбится в меня, тогда ты отойдешь в сторону и никогда больше не приблизишься к ней, - спокойно заявил сыщик, наслаждаясь каждым своим словом.
- Ты спятил, раз думаешь, что я приму твою гениальную идею, - ответил Терри, отворачиваясь от Томаса и собираясь уходить.
- Послушай, Гранчестер. Здесь не о чем размышлять. Если бы принимаешь мои условия, то я все равно проиграю, и ты останешься победителем. Но если же ты откажешься, тогда тебе придется каждый день выносить, что я буду с твоей дорогой Кенди. Так что будь умничкой и соглашайся. Кроме того, если ты так уверен в чувствах Кенди, то тебе нечего бояться... у тебя есть все шансы, - сказал Томас, подходя к Терри.
|
